Бутылка с зажигательной смесью – оружие вроде несерьезное да и опасное для того, кто его применяет, однако в боевых действиях своя логика. Первые упоминания об использовании стеклотары с горючим относятся к войне кубинцев с испанскими колонизаторами в XIX веке. Спустя полвека, уже в ходе Первой мировой идею попытались воплотить русские авиаторы, используя бутылки с керосином и нехитрым запалом как зажигательные бомбы. Не вышло – значительная часть посуды не находила тверди, о которую могла разбиться, попадая на мягкую землю.

Потом была гражданская война в Испании, где о зажигательных бутылках вначале вспомнили республиканцы, а затем и франкисты. В 1938-м у озера Хасан смекалистые японцы применяли посуду с горючим против танков РККА в инициативном порядке, но уже год спустя в боях на Халхин-Голе в императорской армии имелись штатные подразделения бутылкометателей.

“Красноармейцы, скептически воспринявшие новое оружие, с удивлением отмечали, что немецкие танки от него действительно горят ”

Следующими стали финны. Они же, как принято считать, и нарекли зажигательную смесь русским именем. Точнее – «коктейлем для Молотова» (https://vpk-news.ru/articles/20639), тогдашнего советского наркома иностранных дел. В дальнейшем термин сам собой упростился. В Финляндии это оружие впервые запустили в серию, унифицировав и составы смесей, и систему зажигания. В простейшем виде в бензин добавляли гудрон, получившаяся жидкость оказалась более вязкой, горела с повышенной температурой, а главное – давала много густого черного дыма. Ведь изначально предполагалось, что пламя и дым будут в первую очередь ослеплять экипаж, покрывая копотью триплексы. Однако быстро выяснилось, что если бутылка попадает на решетку моторного отсека, танк чаще всего загорается. Запалом служили «долгоиграющие» спички вроде охотничьих, укрепленных сбоку бутылки. Перед броском их зажигали специальной теркой. Другой вариант – внутрь бутылки помещалась тонкостенная ампула с самовоспламеняющейся смесью, но «спичечная технология» использовалась чаще. Поставщиком боеприпасов стал, что естественно, концерн «Алко», до сих пор имеющий монополию на производство спиртного в Суоми.

Красная армия научилась у финнов многому, в том числе переняв опыт применения «коктейля для Молотова». В 1940 году в Боевом уставе пехоты РККА упоминаются группы истребителей танков, вооруженных гранатами и зажигательными бутылками. И уже в первых боях Великой Отечественной пограничники забрасывали немецкие танки бутылками с бензином, заткнутыми паклей. Их просто поджигали спичками. Первые опыты оказались удачными, потому незамедлительно появилось решение о принятии нехитрых боеприпасов на вооружение. Всего через две недели после начала войны, 7 июля 1941 года выходит постановление ГКО № 43-сс «О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)». С 10 июля Наркомпищепром должен был организовать снаряжение бутылок (120 тысяч в сутки!) горючей смесью, разработанной НИИ-6 для огнеметов. Главнефтесбыту поручили поставлять пищевикам бензин и керосин, Наркомрезинпрому вменили изготовление резиновых колец, удерживающих запал на бутылке, а Наркомлесу – запалов и терок к ним. Наркомат боеприпасов обязывался все это оформить документально и организовать обучение бойцов. Наряду с поджигаемыми жидкостями для снаряжения стеклянных гранат применялся и самовоспламеняющийся состав КС.

Решение оказалось своевременным и удачным. Наши пехотинцы, скептически воспринявшие новое оружие, с удивлением отмечали, что немецкие танки от этих бутылок действительно горят. Известно воспоминание командира 1-й гвардейской стрелковой дивизии Ивана Руссиянова о первых результатах использования зажигательных бутылок. По его словам, пленный немец-танкист говорил: «Если бы я знал, что у русских такое мощное зажигательное оружие, я бы повернул обратно». «Когда мы ему показали это «мощное зажигательное оружие», он очень удивился».

Зажигательные бутылки и методы их метания непрерывно совершенствовались. Туляки изобрели специальный запал наподобие использовавшегося в ручных гранатах. Фронтовые умельцы приспособили для метания бутылок на большие расстояния так называемые ампулометы, изначально рассчитанные не на зажигательные смеси, а на отравляющие вещества типа люизита. Это оружие позволяло за счет энергии холостого патрона отстреливать специальные стеклянные или жестяные емкости на 150–200 метров.

Заметим, что зажигательные бутылки применялись всеми армиями Второй мировой: были и у американцев, и у англичан, причем если у нас к 1942 году, когда стало хватать более эффективных средств, противотанковый «коктейль» почти вышел из употребления, у союзников в том или ином виде он использовался почти до конца войны.

#Вячеслав Михайлович Молотов #Иван Никитич Руссиянов

После триумфального явления на Параде Победы основного боевого танка Т-14 некоторые зарубежные разработчики вооружений пообещали представить образцы, достойные занять место в линейке ОБТ четвертого поколения, где пока возвышается одинокая «Армата». В частности, это стало поводом, чтобы объединить усилия французских и немецких танкостроителей. И в этом году на все еще крупнейшей выставке вооружений «Евросатори» миру продемонстрирован европейский ОБТ. Это как бы грубая зарисовка, общие очертания машины, которая будет создаваться к 2035 году и пока носит название «Основная наземная боевая система». Как пояснил руководитель программ разработки гусеничной бронетехники компании Nexter Defense Systems Франсуа Грошани: «На выставке мы оценим, есть ли на наш танк потенциальные заказчики, чтобы начать полномасштабную разработку». В общем, европейский танк, уже прозванный в западной прессе монстром Франкенштейна, – это как бы гадкий утенок, в чертах которого мы должны разглядеть прекрасного лебедя.

Подробнее об этом – в следующем номере «ВПК».

Ил-28, реактивный фронтовой бомбардировщик первого поколения, по праву считается одним из лучших самолетов своей эпохи. Он не только оказал огромное влияние на развитие отечественной авиации, но и обеспечил нашей стране паритет в гонке вооружений с недавними союзниками.

До сих пор эта машина вызывает восхищение специалистов: хорошая аэродинамика, продуманная конструкция, высокие для своего времени летно-технические характеристики. Самолет красив и элегантен, а как сказал Андрей Туполев, хорошо летают только красивые самолеты. По иронии судьбы, главным конкурентом Ил-28 за место в советских ВВС стал довольно-таки неказистый Ту-14. Несмотря на то, что туполевская машина имела серьезную фору и пользовалась безусловной поддержкой военных, преимущества Ил-28 были столь очевидны, что самолет в кратчайшие сроки запустили в серийное производство.

“Ту-14 имел серьезную фору и пользовался безусловной поддержкой военных, но преимущества Ил-28 были столь очевидны, что его в кратчайшие сроки запустили в серию ”

Создание реактивных машин в СССР началось сразу после окончания Великой Отечественной войны и шло ударными темпами. Страна явно отставала от зарубежных оппонентов. В годы Второй мировой такая техника уже поступила на вооружение Германии и Англии. Заметного влияния на ход боевых действий реактивные новинки не оказали, но сам факт их появления говорил как о научных и технических достижениях этих стран, так и о том, что поршневые самолеты скоро уступят место реактивным. Поэтому в феврале 1944 года Государственный Комитет Обороны принимает решение об организации Научно-исследовательского института реактивной авиации в системе Наркомата авиационной промышленности. Основная задача – разработка реактивных двигателей. Хорошие моторы всегда были слабым местом нашей авиации. С окончанием войны в руки советских специалистов попали немецкие трофейные двигатели BMW 003 и Jumo 004. На их базе выпустили моторы для первых реактивных истребителей – МиГ-9 и Як-15. Из отечественных разработок на тот момент имелся только двигатель ТР-1 конструкции Архипа Люльки. Именно на него и попыталось сделать ставку руководство страны. В феврале 1946-го постановлением Совета министров СССР конструкторским бюро, возглавляемым Сергеем Ильюшиным и Павлом Сухим, было дано задание на постройку экспериментальных бомбардировщиков с четырьмя турбореактивными двигателями ТР-1. И уже в январе 1947 года Ильюшин направляет в Министерство авиационной промышленности (в марте 1946-го наркоматы были преобразованы в министерства) эскизный проект своего первого реактивного бомбардировщика Ил-22. Самолет был построен в одном экземпляре, в серию не пошел, но дал бесценный опыт проектирования и эксплуатации реактивных машин. На нем был отработан ряд технических новшеств и решений, которые позже использовались на других образцах. В частности, чтобы ослабить влияние сжимаемости воздуха при полете с большими скоростями – резкий рост аэродинамического сопротивления и так называемое затягивание в пикирование (предельное число М для Ил-22 равнялось 0,75), на самолете применили сравнительно тонкое прямое крыло с симметричным профилем относительной толщиной 12 процентов. Горизонтальное и вертикальное оперения были еще более тонкими (9–10%). Летные испытания первых реактивных истребителей выявили склонность некоторых самолетов к «валежке» – самопроизвольному кренению при больших числах М, что вызывалось производственными отклонениями от теоретического контура профиля. Поэтому уже на этапе проектирования Ил-22 конструкторы постарались решить эту проблему без резкого повышения трудоемкости сборочных работ. По предложению Ильюшина был разработан новый метод сборки крыла, стабилизатора, киля и частично фюзеляжа, при котором за технологическую базу при сборке принималась зафиксированная по теоретическому контуру поверхность агрегата, а не его каркас, как было ранее. Еще один важный элемент, отработанный на Ил-22, – система управления оборонительным вооружением. Из-за высокого скоростного напора усилий стрелка уже не хватало для поворота пушек или пулеметов вручную. Поэтому чтобы выбрать лучший вариант, башенную установку наверху фюзеляжа оснастили электрическим приводом, а кормовую – гидравлическим.

В ходе летных испытаний выяснилось, что реальные характеристики Ил-22 не соответствуют расчетным. Причина – низкая тяга двигателей ТР-1 и слишком высокий расход топлива. Вместо заявленных 1500–1600 килограммов тяги двигатель развивал всего 1300. Из-за этого испытания проводились при взлетном весе не более 20 тонн, в то время как нормальный составлял 24 тонны. Чтобы хоть как-то повысить грузоподъемность и сократить длину разбега, отрабатывалась методика взлета с твердотопливными ускорителями. Довести характеристики ТР-1 до расчетных так и не удалось. Кроме того, моторы удовлетворительно работали до высоты пять тысяч метров, а выше начинались неприятности в виде раскрутки турбины с резким повышением температуры газов, капризничал автомат подачи топлива, что приводило к дерганью и раскачке.

Ситуация с двигателями становилась критической, но неожиданно помощь пришла, откуда не ждали – из Туманного Альбиона. Советский Союз получил ТРД «Роллс-Ройс» «Нин» и «Дервент». Как такое стало возможным, до сих пор доподлинно неизвестно. По одной из версий, летом 1946 года советский торговый представитель в Великобритании сообщил о возможности приобретения этих двигателей. Сталин не поверил: «Неужели есть дураки, торгующие своими секретами?». Но скорее всего англичане предлагали чисто коммерческую сделку. Двигатели «Нин» и «Дервент» уже не являлись секретными изделиями, широко рекламировались в печати и демонстрировались на выставках. В пользу этой версии говорит и тот факт, что наш военный представитель в Великобритании в 1946 году направил в правительство доклад, в котором сообщал: англичане очень заинтересованы в сбыте ТРД. Они не только ознакомили представителей СССР со своими достижениями, но и провели курс по изучению конструкции и эксплуатации ТРД.

“Стрелок-радист Ила, ведя огонь при выходе самолета из атаки, не позволял операторам ПЗРК занять удобные позиции. В боях не был потерян ни один афганский Ил-28 ”

Не исключено, что инициатива купить английские двигатели исходила от наших конструкторов. В том же 1946 году на Парижском авиасалоне Владимир Климов и Артем Микоян обратили внимание на английские двигатели как наиболее совершенные для того времени. Ознакомившись с состоянием развития турбореактивных двигателей в разных странах, Климов направил в правительство предложение о покупке двигателей в Англии в целях ускоренного налаживания их производства в СССР. Этот путь, по мнению Климова, был единственно возможным для развития нашей промышленности в новом направлении. Предложение Климова в руководстве поддержали, и он вместе с Микояном и другими членами делегации отправился в Лондон. Вышло постановление Совета министров СССР, разрешавшее закупить двигатели в Великобритании. Разумеется, без одобрения английских властей эта сделка не состоялась бы. В ряде публикаций сообщается: двигатели были экспортированы в Россию по настоянию министра торговли Великобритании Стаффорда Криппса, который решил, что они не попадают под ограничения государственной безопасности и на экспорт такого рода товаров в Россию эмбарго не распространяется. Также есть сведения о том, что британское лейбористское правительство во главе с Клементом Эттли в стремлении поддержать дипломатические отношения с Советским Союзом дало компании «Роллс-Ройс» разрешение на вывоз 40 ТРД. Точных данных о фактическом количестве двигателей, попавших в СССР, до сих пор нет. Поговаривают о 85 экземплярах. Вообще загадочность этой сделки породила немало мифов и легенд. Рассказывают, что Микоян якобы выиграл в бильярд у главы «Роллс-Ройса», за что тот и подписал контракт на поставку двигателей. Другая история гласит, что Владимир Климов, сославшись на больные ноги, ходил по цехам английских заводов в домашних тапочках, а потом извлекал из мягкой подошвы стружку, чтобы наши металлурги разгадали составы сплавов, используемых тамошними двигателистами. Как бы там ни было, но на советских заводах довольно быстро наладили выпуск клонов «Нин» и «Дервент» под марками РД-45, РД-500 и ВК-1. Проблема с моторами на какое-то время была решена.

А у Ильюшина появилась возможность продолжить работу по созданию фронтового реактивного бомбардировщика. Правда, после завершения испытаний Ил-22 проектирование новой машины пришлось некоторое время вести в инициативном порядке. Как вспоминает Юрий Егоров, советник главного конструктора по перспективному проектированию, один из старейших сотрудников ОКБ им. С. В. Ильюшина, концепция бомбардировщика, предложенная Сергеем Владимировичем, шла вразрез с требованиями военных. Впрочем, так было и при создании штурмовика Ил-2. Ильюшин тщательно проанализировал опыт применения различных бомбардировщиков во время Великой Отечественной войны, типовые задачи, которые самолетам приходилось решать, условия эксплуатации и многие другие факторы. В результате появился проект машины, имевшей совсем иной облик. Самолет получил обозначение Ил-28, его эскизный проект был утвержден Ильюшиным в начале 1948 года. Силовая установка состояла из двух двигателей – «Нин» или ВК-1. Последний представлял собой отечественную модификацию «Нин» с увеличенной тягой. Самолет имел меньшие габариты и вес, чем Ил-22, но более высокие летно-тактические характеристики. Нормальная бомбовая нагрузка Ил-28 составляла тысячу килограммов, максимальная, как и на Ил-22, – три тысячи. Существенное отличие от предыдущей машины – три члена экипажа: командир, штурман и стрелок-радист, размещавшийся в кормовой кабине. Экипаж Ил-22 состоял из пяти человек. На Ил-28 отказались от второго пилота и воздушного стрелка. Главные аргументы: продолжительность полета в среднем составляет два с половиной часа и не превышает четырех часов, работа командир облегчена за счет установки автопилота. Кроме того, Ильюшин пошел на радикальное сокращение оборонительного вооружения, отказавшись от башенной установки наверху фюзеляжа. Такое размещение огневой точки, как показал опыт, имеет серьезные недостатки: наличие «мертвых» зон, создаваемых элементами конструкции своего же самолета, и трудность прицеливания при дистанционном управлении, когда стрелок находится на значительном удалении от пушек. Сравнительный анализ разных вариантов показал, что одна кормовая пушечная установка при обеспечении больших углов обстрела в горизонтальной и вертикальной плоскостях и высокой скорости перемещения может в сочетании с соответствующим маневром самолета эффективно отражать атаки истребителей со стороны задней полусферы. Понятно, что наличие только одной установки для защиты задней полусферы позволило снизить вес самолета. Для обороны передней полусферы в носовой части Ил-28 были установлены две неподвижные пушки, огонь из которых вел командир.

В результате получилась достаточно легкая машина с высокими летно-тактическими характеристиками: крейсерская скорость – 700 километров в час, максимальная – 906, предельный взлетный вес – 23 200 килограммов, практическая дальность – 2370 километров, потолок – 12 500 метров. Важными новшествами стали применение герметичных кабин, катапультных кресел летчика и штурмана (стрелок-радист в аварийной ситуации покидал свою кабину через нижний люк) и установка воздушно-тепловой автоматизированной противообледенительной системы, что должно было повысить безопасность и эффективность применения в сложных метеорологических условиях. Еще одно удачное решение – стреловидное оперение. Такая компоновка, во-первых, повышала устойчивость и управляемость за счет увеличения плеча оперения, во-вторых, гарантировала его эффективность при максимальном числе М, которое для Ил-28 составляло 0,82.

По существовавшему тогда порядку эскизный проект Ил-28 был направлен на заключение в ГК НИИ ВВС. Но к тому времени официальное задание на создание фронтового реактивного бомбардировщика было выдано ОКБ Туполева и опытный Ту-14 уже проходил заводские летные испытания. Эскизный проект Ил-28 рассмотрели быстро. Начальник ГК НИИ ВВС генерал-лейтенант Яков Бибиков утвердил заключение, в котором утверждалось, что Ил-28 не имеет преимуществ перед реактивным бомбардировщиком Ту-12, а с двигателями ВК-1 – перед Ту-14. Отметим, что Ту-12 был экспериментальным самолетом на базе поршневого пикирующего бомбардировщика Ту-2, на котором вместо моторов АШ-82 устанавливали ТРД «Роллс-Ройс». Кроме того, в ГК НИИ ВВС обратили внимание на недостаточность оборонительного вооружения Ил-28. По мнению военных, надо было установить еще одну подвижную огневую точку с двумя пушками. Не устраивали их и слабое бронирование рабочих мест экипажа, дальность полета, взлетно-посадочные характеристики. В связи с этим военные сочли нецелесообразной постройку опытного экземпляра Ил-28.

Но Ильюшин был убежден в правильности выбранной концепции. С учетом напряженной международной обстановки и острой потребности отечественных ВВС в бомбардировщике, отвечающем новым требованиям, главный конструктор принял решение по выпуску рабочих чертежей и постройке опытного самолета в инициативном порядке. И лишь 12 июня 1948 года (меньше, чем за месяц до первого вылета) Совет министров своим постановлением включил Ил-28 в план опытного строительства Минавиапрома.

Первый полет на Ил-28 выполнил летчик-испытатель Владимир Коккинаки 8 июля 1948 года. Машина получила высокую оценку: устойчива на всех эксплуатационных режимах, нагрузки на рули невелики, взлет прост, поведение при наборе высоты нормальное. В ходе заводских, а затем и государственных испытаний самолет дорабатывался, устранялись выявленные дефекты. Военные отметили, что бомбовая нагрузка как по весу, так и по назначению боеприпасов обеспечивает достаточную для фронтового бомбардировщика эффективность поражения целей. Дальность полета также признавалась приемлемой для нанесения ударов в тактической и оперативной глубине противника. Чтобы развеять опасения военных по поводу защищенности бомбардировщика от атак истребителей, провели специальные испытания с участием МиГ-15. Оказалось, что Ил-28 представляет собой очень сложную цель для истребителей, имеющих только пушечное вооружение. При атаке с задней полусферы истребитель мог вести стрельбу с расстояния 800–1000 метров под углом 35–40 градусов к продольной оси бомбардировщика. Но здесь он попадал под огонь кормовой установки. Кроме того, Ил-28 был довольно маневренной машиной, так что истребителю не просто поймать его в прицел. При атаке с передней полусферы истребитель попадал под огонь носовых пушек. А высокая скорость сближения оставляла пилоту истребителя очень мало времени для прицеливания. Да и при атаке сзади поразить Ил-28 было непросто. Пока истребитель пытался догнать цель, у него заканчивалось топливо и надо было возвращаться на аэродром.

В мае 1949 года государственные испытания Ил-28 были завершены. Но положительная оценка самолета еще не гарантировала ему место в ВВС. Среди военных были сторонники как Ил-28, так и Ту-14. Последний обладал несколько большей дальностью, но был сложнее в производстве. Дискуссия вышла на уровень министра обороны, причем, обсуждая результаты испытаний обеих машин, начальник ГК НИИ ВВС дал отрицательную оценку Ил-28 и настаивал на принятии на вооружение Ту-14. Окончательную точку в споре поставил Сталин. Он, по воспоминаниям Ильюшина, тщательно изучил все материалы по Ил-28 и Ту-14, выслушал мнения сторон и принял решение взять на вооружение ВВС самолет Ил-28. Туполевская машина была принята на вооружение ВМФ как торпедоносец и разведчик.

Серийное производство Ил-28 развернули сразу на трех заводах. Самолет был настолько прост и технологичен, что в месяц собиралось по сто машин. Трудоемкость изготовления Ил-28 оказалась ниже, чем МиГ-15. Всего с 1949 по 1955 год промышленность выпустила 6316 самолетов. Ил-28 стал первым отечественным реактивным носителем атомного оружия. Он мог брать на борт 30-килотонную бомбу «Татьяна» (изделие 244Н). Помимо этого, машина выпускалась в модификациях разведчика, зондировщика атмосферы, постановщика помех, самолета РЭБ, радиотехнической разведки, торпедоносца, штурмовика, буксировщика мишеней. Особую любовь Илы завоевали в летных училищах. Для подготовки курсантов создали специальную модификацию Ил-28У с двойным управлением и кабиной инструктора. Также Ил-28 использовались в качестве летающих лабораторий, на которых отрабатывались новые двигатели, системы катапультирования, радиоэлектронное оборудование. Самолет нес службу и «на гражданке». Для переподготовки пилотов ГВФ с поршневой на реактивную технику (на Ту-104) некоторое количество Ил-28 демилитаризовали и раскрасили под стандарт «Аэрофлота», на них еще возили почту и печатные матрицы из Москвы.

Производство самолетов было налажено в Китае и Чехословакии. Ил-28 стоял на вооружении двух десятков стран, принимал участие в региональных войнах и конфликтах. Последним театром военных действий для Ил-28 стал Афганистан, где на Илах летали афганские пилоты. Старые машины благодаря своей маневренности оказались самыми подходящими для действий в горной местности. Как вспоминал Борис Громов, несмотря на почтенный возраст, Илы проявили себя с самой лучшей стороны, продемонстрировав высокую надежность и живучесть. Весьма полезной оказалась кормовая стрелковая установка. Стрелок-радист Ила, ведя из нее огонь при выходе самолета из атаки, не позволял операторам ПЗРК занять удобные позиции для пуска ракет и не давал прицеливаться расчетам ствольных зенитных установок. Насколько это было эффективно, можно судить хотя бы по тому, что в боях не потерян ни один афганский Ил-28.

К сожалению, как это нередко бывает, родина в буквальном смысле прошлась катком по этим машинам. В начале 60-х, когда руководство страны захлестнула ракетная эйфория и утвердилось мнение, что роль пилотируемой авиации уже не та, было принято решение сократить парк самолетов, в том числе Ил-28, включая новые машины, успевшие налетать не более ста часов. В лучших традициях кукурузоводов уничтожение производилось максимально варварскими методами. На стоянке убирали шасси, самолеты падали на бетон и затем по ним пускали тракторы или танки. Столь же безжалостно были раздавлены и судьбы тысяч авиаторов, которых увольняли из Вооруженных Сил без всяких социальных гарантий.

Командование ВВС относилось к этому вандализму без энтузиазма. Многие Ил-28 были переоборудованы в летающие мишени, еще больше законсервированы на открытых стоянках. Достаточно много боевых машин попало в летные училища, где они вместе с Ил-28У прослужили до середины 80-х. До этого же времени Ил-28 продолжали активно эксплуатироваться как буксировщики мишеней.

В истории самолета есть еще одна малоизвестная, но очень важная страница. Когда вспоминают Карибский кризис, обычно говорят о размещении советских ракет на Кубе. И лишь специалисты знают, что на Остров свободы было направлено 42 бомбардировщика-торпедоносца Ил-28 с советскими экипажами (самолеты доставляли на кораблях в разобранном виде). Предполагалось, что в случае американского вторжения Илы будут действовать по американским кораблям торпедами, осуществлять воздушную разведку и патрулирование прибрежных вод, а также наносить бомбовые удары (в том числе и ядерные) по десанту. Для этого на Кубу успели завести шесть тактических атомных бомб. В состав ВВС Группы советских войск на Кубе входила отдельная эскадрилья Ил-28 (6 самолетов и 6 ядерных бомб 407Н мощностью от 8 до 12 кт). С воздуха Илы должны были прикрываться истребителями МиГ-21Ф-13.

Бомбардировщики были развернуты на двух аэродромах на западной и восточной оконечностях острова. Радиус действия позволял наносить удары по доброй половине территории Соединенных Штатов, в том числе и по Вашингтону. Кубинский кризис был разрешен мирными методами, но Ил-28, размещенные на острове, чуть не стали «камнем преткновения», сильно затруднившим окончание советско-американских переговоров. США, вынужденные принять на себя обязательство не предпринимать вторжения на Кубу, в ответ на это требовали убрать с острова советское наступательное оружие. Первоначально подразумевалось, что это будут лишь ракеты, по ним договорились довольно быстро, но уже в ходе переговоров американцы вспомнили об Ил-28 и ракетных катерах с УР П-15. В одном из заявлений президент США Джон Кеннеди провел границу между допустимой и недопустимой военной помощью Кубе. Он заявил, что бомбардировщик Ил-28 с дальностью полета 1400 километров, способный нести ядерный заряд, относится к неприемлемому наступательному вооружению, которое Кремль не имел права предоставлять Кастро. Переговоры о выводе этих самолетов велись на разных уровнях и по разным каналам. Брат президента Роберт Кеннеди тайно встречался с полковником ГРУ Георгием Большаковым, который в дни Карибского кризиса был неофициальным посредником между президентом США и руководством СССР («Связник Хрущева и Кеннеди», «ВПК», № 41, 2017). Хрущев игнорировал официальные просьбы Белого дома, и Джон Кеннеди опасался, что теряет контроль над ситуацией. Обдумывая различные варианты, он решил, что только личные контакты с Кремлем убедят Хрущева в серьезности проблемы с бомбардировщиками и, вероятно, откроют новый раунд взаимных уступок. «Президент, – сказал Роберт Кеннеди Большакову, – заинтересован в скорейшем разрешении проблемы». Высказывая якобы личное мнение, Роберт Кеннеди предложил два возможных пути: СССР обязуется убрать как можно скорее самолеты, не называя точной даты, или СССР дает гарантии, что самолеты будут пилотироваться только советскими летчиками. Но уже через час американец взял свои слова обратно. «Решение президента незыблемо: для урегулирования кризиса нужно скорее вывезти самолеты Ил-28 с Кубы», – заявил он. Хрущев вел свою игру и в ответ просил передать американцам, что хотел бы оставить бомбардировщики под советским контролем. Была еще одна сторона, заинтересованная в том, чтобы самолеты остались, – кубинское правительство.

После очередного раунда неофициальных встреч президент США заметил, что если Хрущев пообещает убрать самолеты через 30 дней, то такой гарантии достаточно для снятия эмбарго. После чего Роберт Кеннеди получил задание передать послу СССР Анатолию Добрынину следующую депешу: «Если Ил-28 будут выводиться с Кубы по определенному графику, то не дожидаясь окончательного вывода, США на следующий же день после достижения договоренности официально снимут блокаду. Американская сторона, конечно, ожидает публикации согласованного графика вывода. Однако если советская сторона возражает против этого по тем или иным причинам, то президент не будет настаивать. Президент поверит обещанию Хрущева. Что касается графика, то хорошо, если бы самолеты были удалены с Кубы, скажем, через тридцать дней». Роберт Кеннеди добавил, что президент просил его дать Советскому Союзу твердые гарантии ненападения на Кубу. Он очень хотел окончательно покончить с кризисом.

В конце концов компромисса удалось достичь: бомбардировщики выводились, а ракетные катера оставались на Кубе.

#Андрей Николаевич Туполев #Архип Михайлович Люлька #Сергей Владимирович Ильюшиным #Павел Осипович Сухой #Владимир Яковлевич Климов #Артем Иванович Микоян #Стаффорд Криппс / Stafford Cripps #Юрий Александрович Егоров #Яков Львович Бибиков #Владимир Константинович Коккинаки #Джон Кеннеди / John Kennedy #Георгий Никитич Большаков #Никита Сергеевич Хрущев #Роберт Кеннеди / Robert Kennedy #Анатолий Федорович Добрынин

Однако позаимствовали только идею. Весь проект был отечественным и строились корабли исключительно из советских материалов и комплектующих. Так что «итальянкой» нашу «семерку» называть никак нельзя. Развитием стал проект 7у, однако по своим тактико-техническим данным это были почти идентичные корабли. Отличались они только размещением энергетической установки. На «семерке» была принята линейная схема ГЭУ. Это когда котельные отделения находятся рядом в одном отсеке и за ним идет отсек с двумя паровыми турбинами. Однако когда у берегов Испании подорвался на мине английский эсминец «Хантер» с таким расположением ГЭУ и это привело к его полному выходу из строя в результате затопления обеих котельных отделений, было принято решение об эшелонном размещении. То есть котельное отделение и паровая турбина размещались в одном отсеке, а второй котел и турбина следом отдельно. Разное расположение ГЭУ определило внешние отличия: «семерка» имела одну трубу, а модификация «у» – две.

“К концу войны все уцелевшие корабли получили РЛС, по большей части британского и американского производства ”

Сравнивая тактико-технические характеристики эсминцев и лидеров типа «Ленинград» («Бойцы для прошлых сражений»), невольно замечаешь сходство вооружения. С этой точки зрения проекты 7 и 7у были несколько измененными копиями лидеров. Если последние имели пять орудий главного калибра (130 мм) в башнях Б-13, то у эсминцев обоих проектов их было по четыре. Торпедные аппараты – два трехтрубных против двух четырехтрубных на лидерах. Исходные средства ПВО аналогичны: две одноствольные АУ калибра 76 миллиметров, две полуавтоматические палубные 45-мм АУ и два – четыре крупнокалиберных пулемета. В ходе войны вооружение ПВО было усилено. 45-мм пушки заменили на 37-мм зенитные автоматы 70-К числом от трех до шести. Иностранные эсминцы к этому времени имели по шесть – восемь подобных АУ. Однако противолодочное вооружение обоих «семерок» было усилено существенно: помимо двух кормовых бомбосбрасывателей они получили по два бомбомета БМБ-1 побортно. Значительно увеличился боекомплект глубинных бомб – до 47–67, из которых примерно половина больших и столько же малых. Эффективных средств поиска погруженных подводных лодок изначально эсминцы не имели, однако в ходе войны часть из них вооружили ГАС «Дракон-128с». РЛС в «базовую комплектацию» тоже не входили, но к концу войны все уцелевшие корабли получили локаторы частью отечественного («Гюйс-1»), но в абсолютном большинстве иностранного производства – британского и американского. Полное водоизмещение кораблей (2400–2500 тонн) оказалось даже несколько больше, чем у лидеров.

Анализ тактико-технических данных показывает, что по своим сильным и слабым сторонам эти эсминцы аналогичны типу «Ленинград». Это великолепные бойцы против надводных кораблей и наземного противника, но с посредственной ПВО и слабыми противолодочными возможностями. В целом они отвечали требованиям, которые предъявлялись к этому классу в предвоенные годы и с началом Второй мировой. В еще большей степени корабли соответствовали предназначению, определяемому особенностями их применения в составе РККФ, когда задача поражения наземных объектов оказалась одной из самых важных.

Всего было построено 28 эсминцев проектов 7 и 18 – проект 7у. За годы войны потеряно десять первых и девять вторых. Все они погибли от ударов авиации или на минах. Самым удачливым из этих эсминцев стал «Сообразительный» проекта 7у Черноморского флота. Вступив в войну с первых дней под началом одного из самых молодых командиров – старшего лейтенанта Сергея Воркова, корабль участвовал во всех операциях, но не получил ни одного более или менее серьезного повреждения, не погиб ни один член экипажа. «Сообразительный» стал единственным эсминцем проекта 7у на Черном море, который дошел до конца Великой Отечественной.

Речь о химических (огнеметных) легких танках на основе популярной и хорошо зарекомендовавшей себя машине Т-26. Была снята левая башня и на ее место прорезан люк, а в правой установлены брандспойт огнемета КС-34 и пулемет ДТ. Именно эта машина и была принята на вооружение под шифром ХТ-26. Затем в КБ-2 завода № 174 по проекту СКБ завода «Компрессор» создали модификацию – химический танк ХТ-130. Башню сместили вправо от продольной оси машины, что дало простор для размещения огнеметной аппаратуры КС-25. В корпусе размещались два резервуара для огневой смеси общей емкостью 400 литров, в башне – четыре баллона со сжатым воздухом по 13,5 литра и бензиновый бачок системы зажигания. Брандспойт с броневым кожухом крепился вместе с пулеметом ДТ. Огнемет наводился с плечевого упора, также был установлен перископический прицел ТОГИ. Угол возвышения брандспойта – до +10 градусов, горизонтального наведения без поворота башни – 20 градусов. Автоматический зажигатель на конце брандспойта имел запальную электросвечу и был защищен броневым кожухом. За секунду огнемет выбрасывал до девяти литров смеси мазута и керосина, при этом дальность выстрела увеличилась с 35 до 45–50 метров.

“Огнеметным залпом были уничтожены 240 автомашин с боеприпасами и горючим ”

На Карельском перешейке весьма широко применялись огнеметные установки 201, 204, 210 и 218-го отдельных химических танковых батальонов и рот боевого обеспечения. В войсках насчитывалось 208 танков ХТ-26 и ХТ-130, впоследствии их количество постоянно увеличивали, в том числе поставкой новейших на то время ХТ-133.

Химические танки весьма эффективно выжигали пехоту противника как в дотах и блиндажах линии Маннергейма, так и на открытом пространстве. Специфика зимней войны определила боевое применение этого оружия – огнеметные машины тесно взаимодействовали в составе штурмовых групп с пехотой, артиллерией и линейными танками. Танк подбирался к доту на дистанцию выстрела и выжигал его обслугу.

Максимальный урон наносится не во время выстрела огнеметного танка, а после – огневая смесь растекается, накрывает большую площадь и очень долго горит, выжигая все. ХТ опасен и против бронетехники – жидкая смесь легко проникает в танковые щели и выжигает боевую машину изнутри.

К началу Великой Отечественной в РККА определились с практикой применения ХТ: они не решали боевые задачи самостоятельно, но были весьма эффективны во взаимодействии с линейными танками, пехотой, саперами и артиллерией. Практика не только Советско-финляндской войны, но и боев на Халхин-Голе показала, что их использование наиболее эффективно в совокупности с ружейно-пулеметным огнем и пехотным ударом. Насколько важно это взаимодействие, показали первые схватки с вермахтом в июле 1941 года.

В бою за город Остров на Псковщине принимали участие вместе с линейными и огнеметные танки 3-й танковой дивизии. В пять утра танкисты при поддержке сформированного наскоро из отходящих частей батальона пехоты начали наступление и ворвались на северо-восточную окраину. Перед огнеметным батальоном была поставлена задача действовать в третьем эшелоне и поддерживать наступление пехоты. Собранная с бору по сосенке часть от танков отстала, и танкистам пришлось бить врага без прикрытия непосредственно во втором эшелоне наступления, следуя за тяжелыми танками. Огнеметчики уничтожали живую силу и жилые строения, в которых противник разместил ПТО и пулеметные точки. Гитлеровцы побежали. Однако батальон ХТ-26 без пехотной поддержки понес большие потери от противотанковых средств противника – одна из рот за 40-минутный бой была полностью уничтожена.

Остров мы все же частично заняли. В боях за город в течение дня было уничтожено более 25 противотанковых орудий, 10 тяжелых и 30 легких танков, до полка пехоты и до двух дивизионов полевой артиллерии. Огнеметный батальон потерял десять ХТ-26 и шесть легких танков.

У деревень Бровино, Удоха, Ситня 9–10 июля 1941 года три огнеметных танка 6-го танкового полка, действуя из засад, уничтожили до 30 мотоциклистов и три грузовика с пехотой. Ночью 15 июня группа из 10 тяжелых и огнеметных танков громила тыловые части противника у деревни Строкино. На поле боя враг потерял 240 машин с боеприпасами и горючим и автомобиль, в котором нашли секретные документы 52-го химического минометного полка вермахта.

Огнеметные танки были грозной силой. В книге воспоминаний «Сражение века» маршал Василий Иванович Чуйков пишет: «До прихода 45-й дивизии Соколова нам надо было продержаться два-три дня. Мы опять сокращали штаты отделов и служб. Набрали человек двадцать. К ним присоединили тридцать бойцов, выписавшихся из санчастей и лазаретов, расположенных под берегом Волги. Вытащили с поля боя три подбитых танка – один огнеметный и два средних. Их быстро отремонтировали, и я решил «ошеломить» противника. С утра 29 октября пустить в контратаку три танка и 50 стрелков. Направление контратаки – стык между дивизиями Смехотворова и Гурьева по Самаркандской улице, где противник почти вплотную подобрался к Волге. Мой заместитель по бронетанковым войскам М. Г. Вайнруб всю ночь проводил по крутому берегу эти танки, подыскивая хороший исходный рубеж. Контратака началась рано утром, перед рассветом. Ее поддерживала артиллерия с левого берега и полк катюш полковника Ерохина. Захватить большое пространство не удалось, однако результаты получились внушительные: огнеметный танк сжег три вражеских танка, два средних подавили противника в двух траншеях, где тотчас же закрепились наши стрелки».

Огнеметные танки показали довольно высокую боевую эффективность, но выявился и главный недостаток ХТ-26 и всех его модификаций – слабое бронирование. К концу 1941-го большая часть огнеметов была потеряна в боях и по техническим причинам, однако химические танки еще воевали на Юго-Западном, Южном и Крымском фронтах и весной 1942 года. Проблему требовалось решать в срочном порядке. Весьма действенным оказался огнеметный танк, созданный на базе среднего Т-34, спроектированный и готовый к испытаниям в 1941-м. От легких ХТ-26 он отличался тем, что была сохранена пушка, а пороховой поршневой автоматический танковый огнемет АТО-41 установлен вместо курсового пулемета. В серийное производство его запустили на Урале в 1942-м, и ОТ-34 стали самыми массовыми огнеметными танками Великой Отечественной. На Кировском заводе в Ленинграде в 1941 году спроектировали тяжелый огнеметный танк КВ-8 на основе КВ-1, в 1942-м началось его серийное производство. Но это отдельная история.

#Василий Иванович Чуйков #ХТ-26 #ХТ-130

Тема ВНЭУ, весьма актуальная в 90-е, когда воздухонезависимые энергоустановки (они же анаэробные) появились на серийных немецких и шведских подлодках, вновь стала интересна российским корабелам только в 2000-е. До этого отрасль находилась в весьма плачевном состоянии, о технологических прорывах речи не было – дай бог выжить. В 2013–2014 годах пошли разговоры о том, что со дня на день российский флот обзаведется дизельной подлодкой, имеющей подводную автономность три-четыре недели, которая будет бесшумно красться в пучине и разить ни о чем не подозревающего противника торпедными залпами.

“У нас есть две разработки ВНЭУ. Одна выполнена «Малахитом», другая – «Рубином» ”

В прошлом году в отчете об открытии Военно-морского салона в Санкт-Петербурге сообщалось, что достраиваемые на Адмиралтейских верфях подлодки проекта «Лада», а именно «Кронштадт» и «Великие Луки», с высокой долей вероятности могут быть оснащены анаэробными силовыми установками. Правда, ссылок на принимающих подобные решения чиновников и военных не давалось, выводы делались на основе рассуждений экспертов. Как бы там ни было, но это и более ранние сообщения связали воедино слова ВНЭУ и «Лада».

Примечательно, что российский Военно-морской флот не выказывал острого желания иметь неатомные подлодки с ВНЭУ, в нашей морской стратегии для них нашлось бы не так много дел. Но инозаказчики, которые покупают у России подводные лодки, в подобного рода кораблях весьма заинтересованы. Именно упускаемые зарубежные контракты подталкивают к разработке отечественной ВНЭУ. Так что мы имеем в этой области сегодня?

Глава ОСК Алексей Рахманов, подтвердив, что главная цель создания отечественных ВНЭУ – удовлетворение спроса иностранных заказчиков, сказал следующее: «У нас есть две разработки, одна выполнена «Малахитом», другая – «Рубином». Они используют несколько разные принципы, скажем так, приводных решений, которые дают основную энергетику в систему, но мы надеемся, что в ближайшее время с помощью Министерства промышленности и торговли подойдем к макетным испытаниям в воде. Обе установки пока существуют только в виде сухопутных стендов, но они показали свою эффективность. Однако чтобы двигаться дальше, нам необходимо, чтобы все произошло в реально смоделированном виде. Как только это будет сделано, сможем говорить более предметно».

Фото: mediarepost.ru

Рахманов развеял миф о неразрывности «Лады» и ВНЭУ. Лодки будут достраиваться с традиционными силовыми установками, их испытания и эксплуатация дадут необходимый опыт для создания дизельной подводной лодки следующего поколения. «Проект «Лада», безусловно, является прорывом, улучшая технологии, которые существуют в строительстве дизельных подлодок. И все лучшее, что мы получим на «Ладах», вложим в новую, как теперь называется, большую неатомную подводную лодку. Это уже следующее поколение дизельных лодок», – уточнил глава ОСК.

Заголовок газетной версии – «Стендовая борьба».

«Червона Украина» и «Красный Крым» – наследие царского флота. Их заложили в 1913 году. Это были первые паротурбинные крейсера русского флота. Проект разрабатывался с учетом опыта Русско-японской войны и к началу Первой мировой полностью отвечал требованиям времени. Всего было заказано восемь таких кораблей: по четыре для Балтийского и Черноморского флотов. Однако спустить крейсера на воду императорская Россия не успела. После революции молодое Советское государство, сильно скованное в средствах, достроило только три из них, получивших новые имена: «Червона Украина», «Красный Крым» и «Красный Кавказ». Первые два были достроены по первоначальному проекту с незначительными изменениями. Третий был серьезно перепроектирован, чтобы приблизить его характеристики к требованиям середины XX века. Фактически это был новый корабль, тактико-технические характеристики которого радикально отличались от первоначального проекта («Черная метка «Красного Кавказа»).

Советский ВМФ не был одинок, используя корабли, созданные в соответствии со взглядами начала века. Многие флоты того времени имели в составе, например, линкоры – те же английские «Куин Элизабет» или германский додредноут «Шлезиен», принимавшие участие еще в Ютландском сражении. Крейсер «Эмден», хотя и был заложен в 1921-м и введен в боевой состав кригсмарине в 1925 году, остался по своей концепции кораблем Первой мировой. В британском флоте в изобилии имелись легкие крейсера тех времен – 22 единицы четырех типов. 10 подобных кораблей имели США – типа «Омаха», один из которых в конце войны передали в РККФ, и у нас он ходил под именем «Мурманск». 16 легких крейсеров времен Первой мировой насчитывал японский флот. Все они активно использовались в боевых действиях. Однако японцы отличились, в составе их флота во Вторую мировую оставались «герои» Русско-японской войны – броненосные крейсера, построенные еще в конце XIX века. Так что наличие таких кораблей в нашем флоте в количестве всего двух единиц говорит о том, что советский ВМФ к началу Второй мировой мог считаться одним из самых современных в мире.

Самые дальнобойные

“По скорострельности орудий главного калибра наши крейсера существенно превосходили «иностранцев»”

Что представляли собой «Червона Украина» (неофициально с любовью именовавшаяся «Червонка») и «Красный Крым»? Полное водоизмещение было примерно одинаковым у обоих – чуть более восьми тысяч тонн, что ставило их в ряд стандартных легких крейсеров того времени. Скорость хода после перевода на нефтяное отопление котлов к началу Великой Отечественной достигала 27–28 узлов – также в соответствии с подобными кораблями в других странах. Однако уже к 1944 году «Красный Крым» не мог развить более 22 узлов, что совершенно недостаточно для крейсера Второй мировой. Главный калибр этих крейсеров, конечно, мал – 130 миллиметров. У подобных кораблей других стран он составлял 152 миллиметра. Однако количество орудий было достаточно большим – 15. Правда, устаревшее палубно-казематное расположение позволяло вводить в бой на один борт не более восьми орудий. Но подобным недостатком страдали корабли и других стран. Так, немецкий «Эмден» мог ввести в действие на борт только шесть 152-мм орудий из восьми имевшихся. Для стрельбы орудия наших крейсеров могли использовать снаряды образца 1911 года весом около 40 килограммов, однако основными были снаряды образца 1928 года весом 33,5 килограмма. Разработанные в 1912 году инженерами Обуховского завода 130-мм орудия наших крейсеров с длиной ствола 55 калибров отличались большой дальностью стрельбы: снарядом образца 1911 года – 90 кабельтовых (16 км), а более легким снарядом образца 1928 года – до 138 кабельтовых (26 км). По этому показателю наши крейсера существенно превосходили своих иностранных «одноклассников» и современников по году постройки и концепции. Так, артиллерия главного калибра того же «Эмдена» имела максимальную дальность стрельбы всего 104 кабельтовых (около 19 км). «Червона Украина» и «Красный Крым» вполне могли состязаться даже с новейшими легкими крейсерами того времени. Например, немецкие корабли этого класса с трехорудийными 152-мм установками SKC/25 имели такую же максимальную дальность стрельбы. Вес бортового залпа нашего крейсера составлял 268 килограммов. У немецкого «Эмдена» – около 300, разница невелика. Однако по скорострельности орудий главного калибра наши крейсера существенно превосходили «иностранцев»: 10–12 выстрелов в минуту против 6–7. Соответственно минутная огневая производительность нашего крейсера (2680–3216 кг) была выше, чем у большинства подобных кораблей в других флотах. Германский «Эмден» с его 1800–2100 килограммов проигрывал по этому показателю почти в полтора раза, а новейший «Нюрнберг» (3150 кг) выступал на равных, но не более. Однако система управления огнем главного калибра «Червонки» и «Красного Крыма» была устаревшей, что существенно снижало боевые возможности. Впрочем, в ходе Великой Отечественной противостоять надводным кораблям противника не пришлось. Основные огневые задачи этих крейсеров заключались в поддержке действий войск на приморских направлениях нанесением ударов по наземным объектам, преимущественно площадным.

Бронирование корпуса кораблей вполне соответствовало требованиям времени. Основной броневой пояс составлял 76 миллиметров. Выше шло бронирование борта в 25 миллиметров. Суммарная толщина двух броневых палуб достигала 40 миллиметров. А например, «Нюрнберг» имел бортовой пояс максимум 50 миллиметров, суммарную толщину двух броневых палуб – 45 миллиметров. Слабым местом у нас было бронирование артиллерии. Толщина щитов палубных установок была всего 25 миллиметров. А у «Нюрнберга» – от 20 до 80, барбетов – 60 миллиметров. Однако у иностранных одногодков наших крейсеров бронирование было аналогичным или даже хуже. «Эмден» имел бортовой пояс 50 миллиметров, а защиту орудийных установок главного калибра – 20 миллиметров. У английских крейсеров типа «С» бортовая броня составляла 32–76, палубная – всего 25 миллиметров, столько же щиты у орудий. «Калькутта» вступила во Вторую мировую, вообще не имея бронирования палубных орудий главного калибра.

А торпеды не понадобились

ПВО «Червонки» и «Красного Крыма» к началу Великой Отечественной была представлена универсальной артиллерией калибра 100 миллиметров – шесть стволов в трех двухорудийных установках, четырьмя 45-мм одноствольными АУ и семью крупнокалиберными пулеметами (12,7 мм). ПВО коллективной зоны вполне соответствовала требованиям времени – новейшие германские крейсера имели по шесть – восемь 88-мм орудий. Но средства ПВО зоны самообороны были совершенно недостаточны. 45-мм полуавтоматические АУ могли обеспечить максимальный темп – 25–30 выстрелов в минуту. Тогда как 37-мм автоматы имели темп 150, а боевую скорострельность до 80–90. При этом зона поражения целей почти не отличалась. 12,7-мм пулеметы имели приемлемую скорострельность – до 250. Однако поражающее действие пули на воздушную цель было невелико и для уничтожения самолета противника требовалось большое количество попаданий. А 37-мм снаряд уничтожал цель сразу. Невелика была и зона поражения пулеметов: эффективная по дальности – до двух километров, а по высоте – до одного. Пикирующие бомбардировщики Ю-87 сбрасывали бомбы с 1–1,5 километра (чтобы оставался запас высоты для выхода из пике), горизонтальные и того больше. Против таких целей пулеметы были неэффективны – не хватало дальности стрельбы. Они были хороши против самолетов, применяющих стрелково-пушечное вооружение. Но такие самолеты серьезной угрозы для крейсера не представляли. Таким образом, при приемлемой мощи средств ПВО большой дальности корабли не имели достаточных средств ПВО зоны самообороны, что сказалось на судьбе «Червонки». Крейсер был потоплен 12 ноября 1941 года бомбами пикирующих бомбардировщиков Ю-87 на стоянке у Совторгфлотской пристани в Севастополе. В корабль попали две авиабомбы крупного калибра, еще три взорвались рядом, каждая нанесла корпусу повреждения, сопоставимые с подрывом на мине. В итоге крейсер затонул, погибли 70 членов экипажа.

ПВО «Красного Крыма» была существенно усилена в 1942 году. Дополнительные 10 зенитных автоматов 70-К калибра 37 миллиметров позволили довести возможности крейсера до требований того времени, по крайней мере до минимальных.
На кораблях имелось и развитое торпедное вооружение – четыре трехтрубных 450-мм на «Червонке» и два трехтрубных 533-мм на «Красном Крыме». Но в ходе боевых действий их ни разу не использовали, как, впрочем, и с подобных кораблей других стран.

В годы Великой Отечественной «Червона Украина» и «Красный Крым» были, наверное, самыми «востребованными» из всех крейсеров РККФ. До момента своей гибели «Червонка» совершила 17 выходов для решения различных задач, в том числе обеспечения минных постановок, переброски личного состава на изолированные плацдармы (в Одессу), эвакуации с них мирного населения и войск, а также огневую поддержку боевых действий на приморском направлении. Последняя задача для «Червонки» была главной. Точных данных не имеется, однако можно оценить по показателям отдельных эпизодов, что до момента своей гибели крейсер мог выпустить до 500 снарядов – около 20 процентов боекомплекта.

“За годы войны «Красный Крым» выпустил по врагу больше снарядов главного калибра, чем любой другой, – 3156”

«Красный Крым» прошел всю войну и 23 марта 1945 года был переведен в разряд учебных кораблей. Всего за годы Великой Отечественной он совершил более 90 выходов для решения различных задач – больше, чем любой другой его «одноклассник» в Советском ВМФ. Привлекался для решения самых разных задач, притом что новые крейсера нашего флота (типа «Киров») берегли. Немудрено, что при такой интенсивности использования корабль потерял в максимальной скорости. За годы войны он выпустил по противнику больше снарядов главного калибра, чем любой другой в этом классе: 3156 или около 1,2 боекомплекта. «Красный Крым» участвовал во всех мало-мальски значимых операциях наших Вооруженных Сил на причерноморских направлениях.

В целом можно констатировать, что в сравнении с кораблями такого класса других стран наши крейсера «Красный Крым» и «Червона Украина» были самыми активными. Конкуренцию им могли составить разве что японские крейсера, действовавшие на Тихом океане. Но там была совсем другая война – океанская. Более активное использование в ней корабельных сил вполне естественно.

Константин Сивков, член-корреспондент РАРАН, доктор военных наук

В массовом сознании Т-34-85, выпускавшийся в 1944–1958 годах, прочно ассоциируется с Великой Отечественной. Действительно, он принадлежит к поколению оружия Победы. Но отметился и после нее во всех мало-мальски значимых горячих точках планеты. 

В советском строю

Машина стала дальнейшим развитием потенциала, заложенного в Т-34-76, и, кроме более мощной пушки калибра 85 мм (что и отражено в индексе танка), отличалась от предшественницы рядом конструктивных улучшений. В частности, удалось оптимизировать углы наклона брони, она была толще и вдобавок – стальная катаная гомогенная. Всё это усилило защиту Т-34-85 без ухудшения проходимости и снижения скорости (55 км/ч по шоссе, 24 км/ч по пересечённой местности). Нарезное орудие имело боекомплект в 56-60 снарядов. Дальность стрельбы – 3,8 км по прицелу ТШ-15 (телескопический шарнирный) или 5,2 км по ТШ-16. Экипаж насчитывал 5 человек. 
Танк выпускался на советских заводах, а по лицензии – на предприятиях Польши (в течение 5 лет) и Чехословакии (6 лет). В СССР было произведено 25 914 машин, ещё 4 665 – за границей. 

“Т-34-85 – пример классического сочетания конструктивно-технологических решений, позволяющих наилучшим образом соответствовать ТТХ”

Принятый на вооружение РККА в соответствии с датированным 23 января 1944 года  постановлением № 5021 Государственного комитета обороны, Т-34-85 – яркий пример классического сочетания конструктивно-технологических решений, комплексно позволяющих соответствовать наилучшим образом тактико-техническим требованиям к основному танку в переломный период Второй мировой. Появление Т-34-85 потребовалось как ответ на поступление в панцерваффе «Тигров», «Пантер» и «Фердинандов». 

В ходе серийного выпуска  заводы вносили в конструкцию изменения для снижения себестоимости производства, повышения надёжности, живучести и боевой эффективности машины, так что танки разных предприятий  отличаются друг от друга. Кстати, польские и чехословацкие «тридцатьчетверки» имеют свои конструктивные особенности.  Армии передавались  и машины в огнеметном варианте, но они строились в ограниченных количествах. 

До середины 1950-х Т-34-85 составляли основу советских бронетанковых войск, пока им  на смену  не пришли Т-54. Причем официально Т-34-85 состоял на вооружении нашей армии до 1993 года. Он активно поставлялся геополитическим партнёрам и союзникам СССР, что и обусловило широкое применение Т-34-85 в боях на самых разных континентах. 

По мере насыщения частей СА  более современной бронетанковой техникой Т-34-85 передавались в учебные части и ставились на долговременное хранение. Использовались в учениях как мишени, подвижные и стационарные. Подготовка танкистов в ряде военных округов, например, в Забайкальском и Дальневосточном, осуществлялась с помощью Т-34-85 до начала 1970-х. 

По странам и континентам

Во время борьбы Компартии Китая с Гоминданом (1946–1950) Т-34-85 громил войска Чан Кайши. По данным на 2000 год, в армии Поднебесной числилось не менее 700 танков данного типа. Нынешнее состояние китайских «тридцатьчетверок» неизвестно. 

Но все же первой масштабной боевой работой для Т-34-85 после Второй мировой стала война в Корее, где советские машины столкнулись с американскими и с противотанковыми средствами. Именно пересечение 38-й параллели в 5 часов утра 25 июня 1950 года «тридцатьчетверкой» 109-го танкового полка Корейской народной армии (КНА) положило начало трехлетнему кровопролитию. Тогда КНА располагала 258-ю танками Т-34-85. 

“Американские ветераны вспоминали, что появление Т-34-85 на поле боя вызывало панику в подразделениях армий США и Южной Кореи”

Американские ветераны Корейской войны вспоминали, что появление почти неуязвимых на первых порах Т-34-85 на поле боя вызывало панику в подразделениях армий США и сеульского режима. Что неудивительно, поскольку и легкие М24 «Чаффи», и средние М4АЗЕ8 «Шерман» не могли на равных бороться с «тридцатьчетверками». Даже М26 «Першинг» имел проблемы с северокорейскими танками. А 57-мм и 75-мм пушки, как и 2,36-дюймовые базуки южнокорейцев и американцев не причиняли Т-34-85 вреда. Остановить их смогли только кумулятивные снаряды 105-мм гаубиц. На равных с Т-34-85 сражались разве что М46 «Паттон», имевшие более мощные броневую защиту и вооружение. 

Обратившись к событиям в Юго-Восточной Азии и Индокитае, отметим весьма успешное применение Т-34-85 в ходе Вьетнамской войны. В 1959 году была сформирована первая часть армии Демократической Республики Вьетнам (ДРВ) – 202-й танковый полк, оснащенный «тридцатьчетверками». В 1967–1975 годах они использовались в боях против американских войск наряду с более современными Т-54, Т-55, ПТ-76 и хорошо зарекомендовали себя. Последняя партия «тридцатьчетверок» прибыла из СССР в ДРВ в 1973-м. Т-34-85 из 273-го танкового полка Вьетнамской народной армии приняли участие во взятии Сайгона в апреле 1975-го. 

На Ближнем Востоке Т-34-85 использовались египтянами против израильтян в войне за Суэцкий канал в 1956 -м, в Шестидневной войне 1967-го. Трофейные машины применялись ЦАХАЛом против своих арабских соседей. В свою очередь, сирийцы в танковых дуэлях уничтожали израильские «Шерманы» и АМХ-13. 

Интересно, что в бронетанковых войсках Сирии «тридцатьчетвёрки» сражались бок о бок с недавними противниками – немецкими Pz.III и Pz.IV различных модификаций. 

Отлично зарекомендовал себя Т-34-85 в Африке, как в рядах правительственных вооружённых сил, так и повстанческих отрядов. Боевое крещение на черном континенте он принял в Западной Сахаре в 1970 году. Кубинский контингент в Анголе применял «тридцатьчетверки» против армии ЮАР. Они, в частности, были весьма эффективны для поражения  бронеавтомобилей «Панар» AML-90. Один ангольский Т-34-85, захваченный южноафриканцами, находится в военном музее в Претории. 

Эфиопия воевала на Т-34-85 против Эритреи и Сомали. Имелись Т-34-85 и в составе сомалийской армии, вторгшейся в Огаден («Непримиримые союзники», «ВПК» №5, 2016). 

До сих пор в конфликтах низкой интенсивности на Африканском континенте наличие хотя бы одного или нескольких Т-34-85 у какой-то из противоборствующих сторон даёт ей тактическое преимущество. Понятно: танк надёжен, неприхотлив в обслуживании, прощает неопытность экипажа, нетребователен к качеству топлива. Причем от огня из стрелкового оружия или миномётного обстрела защищает надёжно. А ведь там  противоборствующие стороны зачастую  располагали только автоматами, пулеметами да минометами. 

Не последний бой

В  боях на Кипре в 1974 году «тридцатьчетверки», полученные греками-киприотами из Югославии и Польши, воевали с турецкими войсками. Это последнее открытое боестолкновение советской и американской бронетехники (танки М47 и М48). Прибывшие машины были собраны в 23-й танковый батальон (из двух рот). Три десятка Т-34-85 получили тактические номера от ЕФ-101 до ЕФ-131. Боекомплект каждого танка состоял из 25 бронебойных и 21 фугасного снаряда. Т-34-85 применялись, главным образом, как самоходные артиллерийские установки, а не как танки, ведя огонь с места. 

Войска Демократической Республики Афганистан успешно применяли Т-34-85 против моджахедов. Наш ограниченный контингент эти танки превращал в неподвижные огневые точки. А в гражданской войне, разразившейся после ухода Советской армии, «тридцатьчетверки» бросали в бой все противоборствующие стороны. 

Замечены были Т-34-85 на полях ирано-иракской войны в 1980-е. После оккупации Ирака войсками НATO в 2003 году был захвачен, как минимум, один Т-34-85 в небоеспособном состоянии. 

В борьбе за Нагорный Карабах Т-34-85 использовали и армяне, и азербайджанцы, в том числе – машины, снятые с постаментов памятников. 

В ходе распада Югославии (1991–1997) Т-34-85 воевали за сербов, хорватов, боснийцев, албанцев. 

Танк состоял на вооружении армий капиталистических стран – Австрии, Финляндии, ЮАР. Про Израиль уже сказано. На Ближнем Востоке Т-34-85, кроме Египта и Сирии, были у Ливана и Южного Йемена. Кубинские танкисты отражали высадку контрреволюционеров в заливе Кочинос (1960 год) именно на Т-34-85. Куба – единственная страна Латинской Америки, использовавшая танки этого типа. И до сих пор в войсках Острова свободы насчитывается до двух сотен Т-34-85. 

Теперь Т-34-85 замечен в районе военных действий в Сирии. Никакой другой танк в истории не служил так долго по прямому назначению в стольких странах.

 
Константин Барановский

6 июля в 6.55 во время проведения бригадных тактических учений на Ровенском общевойсковом полигоне случилось чрезвычайное происшествие. Разорвавшийся миномет М120-15 «Молот» убил троих, еще девять ранены. И это не первое ЧП с изделием киевского завода «Маяк».

30 марта 2017-го в зоне АТО погибли трое военнослужащих ВСУ и доброволец – изделие украинских оборонщиков взорвалось после первого же выстрела. Ранее на полигоне «Широкий лан» погиб минометчик ВСУ. А «самостийное оружие» продолжило воевать со своими: 1 апреля под Авдеевкой взрыв только что поступившего с завода 120-мм миномета унес жизни троих военных.

Украинский «Молот» – детище киевского завода «Маяк», ранее выпускавшего одноименные магнитофоны. Как писала тамошняя пресса, конструкторы взяли за основу советский миномет 2Б11 «Сани» и за три месяца залудили свои, незалежные, которые и представили на государственные испытания. При этом разработчики, не имея особого представления об устройстве этого оружия, использовали сведения, добытые из интернета. 

Госиспытания прошли на ура, и 120-мм миномет национального производства был принят на вооружение ВСУ. При этом цену военное ведомство за каждую единицу из заказанных в 2016 году 286 «Молотов» заплатило высокую – более 480 тысяч гривен. Президент Украины Петр Порошенко в присутствии тогдашнего посла США в Киеве Джеффри Пайетта торжественно передал армии партию оружия, в том числе минометы «Молот».

«Чудо-оружие», выдающее 12 выстрелов в минуту, может послать мину на 7 километров. Как заявляли в «Укроборонпроме», миномет оснастили современным натовским прицелом MUM 706 M и установили специальный предохранитель на дульной части от двойного заряжания. Его вес в боевом положении – 210 килограммов.

В производстве использовали детали еще советского задела – стволы, казенники, опорные плиты. Импортных прицелов, как оказалось, хватило только на два миномета, их и показывали начальству. На остальные установили старые советские МПМ-44М. Собственно на Украине произвели только предохранитель от двойного заряжания, ударно-спусковой механизм, двуногу, обойму и стойку прицела.

Скандальную репутацию в войсках «Молот» получил быстро – после испытаний в 72-й отдельной мехбригаде ВСУ. Как писал один из участников, заводские минометы выглядели довольно обшарпанными. Памятуя, что ранее после разрыва бледной копии «Саней» на полигоне в Николаевской области погиб командир расчета и девять солдат получили ранения, бойцы вырыли окопы и при выстрелах старались держаться от киевского чудо-оружия подальше.

Два из 12 «Молотов» испытания не прошли сразу – один развалился по дороге на огневую позицию, второй – при первом выстреле. После пятого залпа механизм одного из минометов заклинило. Как признавал техдиректор «Маяка» Валерий Синица, из полусотни поставленных ВСУ в 2016 году минометов взорвался каждый 12-й. Эксперты заявляют, что киевские умельцы спроворили оружие из промышленных легированных сталей, не соответствующих ударным нагрузкам при выстреле.

“За полтора года при стрельбе из произведенных в Киеве минометов погибло полтора десятка солдат ВСУ”

В 2017 году Верховную Раду потряс скандал – депутаты обсуждали гибель двух «айдаровцев». Власти объявили их погибшими от обстрела «сепаратистов», однако, как выяснила комиссия, бойцы погибли из-за того, что в канал ствола был подан снаряд до того, как вылетел предыдущий.

За полтора года при взрывах «Молотов» погибли 15 военнослужащих ВСУ. После нынешнего чрезвычайного происшествия Петр Порошенко запретил ВСУ применять отечественные минометы.

В украинскую армию было поставлено 200 «Молотов», однако до частей дошло меньше. Бойцы Луганского ополчения купили у солдат ВСУ шесть минометов. Чтобы, как сообщило интернет-издание News-front, инженеры смогли изучить новинку. 

Луганские умельцы смогли поделку киевлян отремонтировать и усовершенствовать. Хорошее получилось оружие.

Иван Драгомиров

Достоянием гласности стала информация о фактической неисправности комплексов, переданных ВСУ.

Напомним, что украинские СМИ опубликовали скан-копию письма главы украинского оборонного конструкторского бюро «Луч» Олега Коростелева главе Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБО) Александру Турчинову, в котором сообщается, что противотанковые ракетные комплексы Javelin не сработали на показательных стрельбах на Украине из-за истекшего срока эксплуатации.

 
Из этого делался вывод, что использование Javelin в боевых условиях не рекомендовано, поскольку двигатели комплексов нуждаются в дополнительной проверке, иначе это может привести к гибели военнослужащих.

СНБО вполне предсказуемо объявил данное письмо и любую информацию о нем «фейком» и, разумеется, происками Кремля, который таким образом пытается подорвать веру украинского народа в «неизбежную победу над агрессором» и «сорвать сотрудничество Украины со стратегическими партнерами в вопросах военно-технического сотрудничества».

Однако подлинность данного письма у специалистов сомнения не вызывает. Некоторые эксперты уже заявили, что американцы специально поставили на Украину практически неисправные комплексы, поскольку опасались, что коррумпированные украинские генералы немедленно перепродадут их террористам.

Но дело, скорее всего, не в этом. ПТРК FGM-148 Javelin, разработанный более 20 лет назад, до сих пор остается одним из самых дорогих комплексов в мире. И еще на этапе первичных переговоров о его поставке Киев заявил о желании приобрести не новые, а б/у комплексы. То есть продажа «Копий» (Javelin, в переводе с английского – копье) с истекшим сроком годности, скорее всего, предусмотрена условиями контракта.

Тут можно вспомнить, что во время второй чеченской кампании террористов вооружали ПЗРК «Игла» со складов грузинской армии. Это были ракеты с истекшим сроком хранения, не прошедшие положенного капитального ремонта. И по данным российской разведки, большинство этих комплексов, к счастью, не срабатывало: на один штатный пуск приходилось три – пять «осечек». Вероятно, с американскими ПТРК та же история.

Строго говоря, американские поставщики перед отправкой пусть и старых комплексов на Украину должны были провести их капитальный ремонт и тестирование. Однако эти работы стоят денег, причем не малых. И, скорее всего, украинские покупатели решили на них «сэкономить», привычно положив разницу себе в карман.

Ведь ПТРК FGM-148 Javelin вовсе не является «вундерваффе» и не обладает какими-то невероятными характеристиками. Как справедливо указывает в своем письме Олег Коростелев, с таким же успехом могут использоваться и украинские ПТРК. Собственно, можно не сомневаться, что Порошенко, Турчинов и прочие прекрасно понимали, что главный эффект Javelin – пропагандистский. И как в известной рекламе, «Если нет никакой разницы, то зачем платить больше?», они рассудили, что возложенные на них задачи вполне успешно могут решить и неисправные комплексы, а на всей этой схеме можно неплохо заработать.

Борис Джерелиевский

Военное ведомство приняло на вооружение лопаты Линнемана из расчета 256 штук на пехотный батальон – то есть каждому третьему бойцу. Капитану ничего не оставалось, как организовать производство в Австрии, и Вена благодаря датчанину на долгое время оказалась крупнейшим мировым экспортером этого шанцевого инструмента. Пока в других странах не наладили собственное производство.

Российский военвед в австрийской фирме «Фогель и Ноут» закупил 60 тысяч линнемановских лопаток для частей, участвовавших в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, и контингента Ахалтекинской экспедиции, принуждавшего к миру племена в Туркмении. С той поры в конструкции МПЛ мало что изменилось. Она проста и ухватиста: стальной штык полметра длиной и черенок из некрашеного дерева твердых пород, надежно укрепленный обжимным кольцом.

“За 12 минут саперы зарубили малыми пехотными лопатками около двухсот фашистов ”

Обученный солдат может за 10–15 минут отрыть с ее помощью окоп для стрельбы лежа. Хотя быстро выкопать укрытие полного профиля проблематично. Штык пятиугольной формы не случайно имеет ширину и длину граней 15 и 18 сантиметров соответственно – при случае лопатку можно использовать как измерительный инструмент. И отрезать нужного размера огнепроводный шнур. Или прикинуть расстояние по карте.

МПЛ универсальна. Она может заменить нож, весло при переправе, сковороду и еще массу предметов. Лопатка не только режет и рубит, солдаты ею брились в войну.

Но это еще не все. Лопатка с остро заточенными гранями штыка – полноценное холодное оружие, есть достоверные свидетельства, что для рукопашного боя наши предки использовали ее еще в Русско-турецкую войну. А массово начали применять в Первую мировую.

МПЛ-50 хорошо сбалансирована, и это делало ее идеальным метательным оружием. Бывало и сигнал к атаке подавали стуком лопатки о лопатку. Пуск ракеты показал бы противнику, что готовится атака. А так немцы думали, что рота окапывается и наступления не будет.

Богатый опыт позиционных войн использовали в РККА: появились наставления, по которым красноармейцев учили сражаться не только винтовкой со штыком, но и шанцевым инструментом. «С лопатой не расставался, холил, лелеял, носил постоянно спереди, для чего пришил к брюкам специальный ремень. Один край был заточен – чинил карандаши, им же резал хлеб, рубил ветки, тесал, что надо, – сталь у лопатки не тупилась. Окапывался же, как крот, мощными бросками, с какой-то удивительной сноровкой, раза в три опережая других по времени, да и окоп ему требовался немаленький – в полтора профиля», – так описывал Николай Никонов в романе «Весталка» своего героя – фронтовика Обоянова, готового пойти в атаку и без винтовки, была бы лопатка.

В 1941–1942-м за утерянную лопатку карали так же, как за утрату оружия.

Пытливая изобретательская мысль пыталась усовершенствовать МПЛ. В 1937 году ее «скрестили» с минометом, стрелявшим минами 37-го калибра. Назвали это чудо ВМ-37. Однако за миномет изделие никак не сходило. Поскольку прицел, даже самый примитивный, отсутствовал, с точностью стрельбы дело обстояло из рук вон плохо. Наводку нужно было поправлять после первого выстрела. Испытания показали, что точность стрельбы ВМ-37 в семь раз хуже, нежели у 50-мм миномета. Да и дистанция оказалась невелика – от 60 до 250 метров, то есть в прямой видимости противника. Кроме того, требовалось наклонять ствол более 45 градусов, иначе веса полукилограммовой осколочной мины могло и не хватить, чтобы наколоть капсюль о боек. Да и с ремонтом оказались проблемы: неразъемная казенная часть ВМ-37 с наглухо запаянным бойком была недоступна. Если боек ломался или гнулся, то полулопату-полуминомет, на который шла дефицитнейшая сталь 35 СГНА для солдатских касок, оставалось только выбросить. В зимних боях 1940 года на советско-финском фронте стреляющая лопата показала свою неэффективность и было принято решение ее производство прекратить.

Пехотинцы к этому вывиху конструкторской мысли относились крайне отрицательно. В ВДВ отзывались о ВМ-37 более благосклонно, но и там не сильно печалились, когда ее сняли с вооружения. Однако их успели выпустить столько, что еще довольно долгое время стреляющие лопаты выдавали ополченцам и десантникам.

Однако простая МПЛ стала любимым оружием саперов. При взятии высотки на Синявинских высотах под Ленинградом, прозванной Бараньим лбом, сложили головы десятки тысяч красноармейцев. И когда перед командиром 106-го инженерно-саперного батальона Соломатиным поставили задачу поддержать пехоту при штурме высотки, было решено обойтись малыми потерями и сделать ставку на внезапность: ночью подползти как можно ближе к немецким окопам и, ворвавшись с рассветом, взять их в рукопашном бою. А потом передать пехоте.

В штабе 67-й армии запрещать штурм не стали, но и в успех не очень-то верили. Хотя командарм Говоров идею майора Соломатина поддержал. Построили в тылу по аэрофотоснимку точную копию немецких укреплений и каждую ночь саперы отрабатывали штурмовые действия. Каждый взвод знал наизусть свой участок траншеи. Особенно обсуждали проблему оружия в рукопашном бою. Как позже вспоминал Иван Соломатин, начальник ремонтной мастерской Яков Шкловский принес остро заточенную со всех сторон малую саперную лопатку. Попробовали: сталь отличная, рубит лучше сабли. С ними 11 августа 1943-го и пошли.

«К трем часам ночи начало светать, а саперы еще были примерно в 80 метрах от окопов. Но откладывать атаку было уже нельзя. И в небо взвились три зеленые ракеты. Бойцы ворвались в траншеи, началась схватка. Пошла сеча. Фашисты то выскочат из своих лисьих нор, то обратно нырнут. Даже в крайне невыгодной для них ситуации мелкие группы врага оборонялись отчаянно», – писал в воспоминаниях Иван Иванович Соломатин. Как подсчитали позже, за 12 минут саперными лопатками зарубили около двух сотен немцев. А к высоте бойцы ползли три часа.

Малая пехотная лопатка – вершина изобретательского гения и вечная ценность для солдата.

…После того, как Мэдс Линнеман запустил серийное производство своей пехотной лопатки, она быстро распространилась по армиям мира. Однако единственной страной, заплатившей за использование патента датского офицера, оказалась Российская империя. И не напрасно.

#Мэдс Линнеман \ Mads Linneman #Иван Иванович Соломатин #МПЛ-50

Система, созданная Владимиром Вахмистровым (бывшим офицером-авиатором царской армии), представляла собой, по современной терминологии, ударно-авиационный комплекс, состоящий из самолета-носителя и бортовых истребителей. Система в модификациях от «Звена-1» до «Звена-7» отрабатывалась под руководством конструктора с 1931 года с использованием сначала тяжелого бомбардировщика ТБ-1, а затем ТБ-3.

“Появление серийных пикирующих бомбардировщиков Пе-2, а затем и Ту-2 сняло необходимость в наличии авианосцев ”

Идея воздушного авианосца, заложенная в систему «Звено», исходила из возможности увеличения радиуса действия истребителей вдвое за счет доставки к рубежу применения на борту носителя. Причем использоваться истребители должны были в качестве пикирующих бомбардировщиков против важных точечных целей, будучи оснащенными авиабомбами большего калибра, нежели они могли бы поднять при обычном аэродромном старте. «Звено-1» состояло из носителя ТБ-1 и двух истребителей И-4, закрепленных на его крыле. Кстати, одним из летчиков, участвовавших в испытаниях «Звена-1», был Валерий Чкалов.

Вахмистров придумал и оригинальную систему ПВО. Его проект «Звено-Авиаматка», реализованный испытаниями в 1935 году, предусматривал использование ТБ-3, который нес пять истребителей: два И-5 на крыле, пару И-16 под крыльями и один И-Z (с экзотическими 76-мм динамореактивными пушками Курчевского) на подфюзеляжной подвеске. Тактика использования «Звена-Авиаматки» была задумана как барражирование носителя с истребителями у прикрываемого объекта (скажем, крупного города, порта) с отцепкой истребителей при появлении вражеских самолетов. Во всех случаях после выполнения боевой задачи истребители «Звеньев» должны были возвращаться на свой аэродром самостоятельно, благо, резерв топлива это позволял.

Принятое на вооружение «Звено-СПБ» являлось комбинацией все того же тяжелого бомбовоза (старшее поколение помнит народно-блатную песню со словами «Летят по небу самолеты-бомбовозы») ТБ-3 и двух подвешенных под крылом «Ишаков» (И-16) с фугасной бомбой ФАБ-250 каждый. К началу войны, правда, удалось развернуть только пять таких ударно-авиационных комплексов, хотя первоначально планировалось иметь их четыре десятка как в ВВС РККА, так и в авиации ВМФ. Все «Звенья-СПБ» поступили в авиацию Черноморского флота и базировались в Крыму на аэродроме близ Евпатории. И несмотря на экзотичность проекта, нашли реальное боевое применение.

“Отсоединившись от ТБ-3, четыре И-16 отбомбились по нефтеперерабатывающему заводу в Констанце ”

Первый боевой вылет двух «Звеньев-СПБ» состоялся 26 июля 1941-го. Отсоединившись от ТБ-3, четыре И-16 отбомбились по нефтеперерабатывающему заводу в Констанце. На обратном пути истребители пополнили запас бензина в Одессе и вернулись в Евпаторию. 10 и 13 августа таким же способом доставленные ТБ-3 И-16 бомбили в Румынии Чернаводский мост, причем после выполнения основной боевой задачи им удалось еще и провести штурмовку огневых точек и пехоты противника. А 17 августа в Констанце с помощью трех «Звеньев-СПБ» был уничтожен плавучий док. Затем «Звенья-СПБ» приняли участие в налетах на переправы вермахта через Днепр.

Несмотря на малочисленность «Звеньев-СПБ», они спорадически использовались на протяжении года, но несмотря на выпавшие на их долю боевые успехи, ТБ-3 оказался слишком уязвим. По-прежнему увлеченный своей идеей, Вахмистров взялся было за следующие проекты, в одном из которых носителем выступал тяжелый бомбардировщик ТБ-7 (Пе-8), а бортовыми истребителями – МиГ-3 и ЛаГГ-3, однако фронтовая ситуация изменилась. Появление на вооружении запущенных в массовую серию пикирующих бомбардировщиков Пе-2, а затем и поступление в ВВС превосходных Ту-2 сняло необходимость в наличии авианосцев.

К когорте ветеранов принадлежали эскадренные миноносцы нескольких серийных вариантов. Между ними были существенные отличия, но все до настоящего времени известны по имени первого корабля этого типа – «Новик».

Лучшие в мире

Это первые в Российском императорском флоте турбинные эсминцы, строившиеся пятью крупными сериями. Конструкции корпуса были почти идентичными. Однако они оснащались разными главными энергетическими установками (ГЭУ), получали различное артиллерийское и торпедное вооружение.

“Отличия разных серий «Новиков» диктовались особенностями морских ТВД, где их предполагалось применять ”

На момент ввода в строй корабли по праву считались самыми крупными и быстроходными эскадренными миноносцами в мире. Их стандартное водоизмещение достигало 1300 тонн, а максимальная скорость образцов первой серии превышала 36 узлов. Лучшие «иностранцы» того же класса могли развить 27–30 узлов.

«Новики» обладали уникальным артиллерийским вооружением: тремя – пятью 102-мм орудиями с дальностью стрельбы до 72 кабельтовых. В то время редким 152-мм пушкам крейсеров удавалось посылать снаряды далее 70 кабельтовых. Мощным был и торпедный залп наших эсминцев: от 8 до 12 единиц калибра 450 миллиметров в зависимости от варианта вооружения (четыре-пять двухтрубных или три-четыре трехтрубных ТА).

Отличия разных серий «Новиков» друг от друга диктовались особенностями морских ТВД, где их предполагалось применять. Так, балтийские эсминцы превосходили своих собратьев по скорости хода, а черноморские (тип «Счастливый») при более мощном торпедном вооружении были менее быстрыми (30 узлов максимум). Эскадренные миноносцы типа «Изяслав» имели несколько большее водоизмещение и усиленное артиллерийское вооружение – пять 102-мм орудий. Последнюю из заложенных серий назвали ушаковской, относившимся к ней эсминцам присваивались имена в честь побед легендарного адмирала. Эти корабли получили самое мощное вооружение – четыре 102-мм артустановки (АУ) и столько же трехтрубных ТА калибра 450 миллиметров. Надо отметить, что все «Новики» уже в годы Первой мировой были способны отражать атаки с воздуха с помощью одной – трех АУ (от 40 до 76 мм) и двух – четырех пулеметов винтовочного калибра.

Под другими именами

Всего из 49 заложенных с 1910 по 1916-й на верфях России «Новиков» различных серий до конца 1917 года в строй ВМФ вошли 30 эсминцев. Уникальным для кораблей данного класса вооружением, их высокими скоростными характеристиками объясняется, почему в течение Первой мировой войны наш флот потерял всего одного «Новика», несмотря на исключительно интенсивное боевое применение эсминцев на протяжении трех лет.

Однако Гражданская война нанесла огромный урон, и когда она закончилась, в составе советского флота осталось всего 11 таких кораблей. Надо заметить, что единственный эсминец типа «Новик», погибший в годы Первой мировой, – знаменитый «Гром» был потоплен огнем германских линкоров в ходе Моонзундского сражения в Рижском заливе уже при власти Временного правительства, в условиях фактического развала российской военной организации, включая ВМФ. То есть справедливости ради и этот корабль также стоит отнести к потерям «русской смуты» начала ХХ века.

В дополнение к сохранившимся 11 «Новикам» в СССР достроили еще шесть эсминцев этого типа из числа ранее заложенных. Таким образом, всего советский ВМФ к началу Великой Отечественной войны имел 17 таких кораблей. Они были переименованы в честь видных революционных деятелей и руководителей СССР: «Артем», «Володарский», «Сталин», «Урицкий» и «Энгельс» относились к типу «Орфей» I серии. «Калинин» и «Карл Маркс» – к типу «Изяслав». «Валериан Куйбышев», «Войков», «Карл Либкнехт» и «Ленин» – к типу «Лейтенант Ильин» I серии. «Дзержинский», «Железняков», «Незаможник» и «Шаумян» – к типу «Керчь» III серии.

«Яков Свердлов», «Карл Маркс», «Энгельс», «Артем», «Ленин», «Володарский» и «Калинин» воевали на Балтике. «Валериан Куйбышев», «Урицкий» и «Карл Либкнехт» – на Севере. «Незаможник», «Железняков», «Шаумян», «Дзержинский» и «Фрунзе» – на Черном море. «Сталин» и «Войков» сражались против Японии на Тихом океане. Следовательно, «Новики», заслужившие добрую славу в годы Первой мировой, оставались важной составной частью нашего ВМФ и в период Великой Отечественной.

Кстати, и в иностранных флотах, в том числе британском и американском, насчитывалось немало таких же «ветеранов». Например, в королевских ВМС было 11 эсминцев типа S, 42 – V и W, введенных в строй к 1918 году и по концепции повторявших «Новик» или даже его предшественников. В ходе Второй мировой флот его величества пополнился 50 переданными Соединенными Штатами старыми ЭМ (в обмен на британские базы в Атлантике), которые англичане отнесли к типу Town. В ВМС США находилось аж 119 эсминцев эпохи Первой мировой. Это были четырехтрубные корабли типов Wickes и Ciemson. Причем они даже в 1910-е по сравнению с нашим «Новиком» могли считаться устаревшими как по скоростным характеристикам, так и по составу вооружения. Тем не менее «ветераны» исправно продолжали службу в американском флоте и во Вторую мировую. Правда, часть этих ЭМ использовалась в качестве скоростных тральщиков, минных заградителей, транспортов и плавбаз гидроавиации.

Перевооружение и переоснащение

К началу Великой Отечественной все «Новики» прошли модернизацию, что привело к увеличению их водоизмещения, которое достигло (полное) 1900–2200 тонн. То есть почти сравнялось с эсминцами новых проектов. В частности, стоит напомнить, что ЭМ проекта 7 имели полное водоизмещение 2400–2500 тонн.

“«Ветераны» продемонстрировали лучшую мореходность, чем более современные эсминцы ”

Артиллерия главного калибра на всех советских «Новиках» была одинакова – четыре 102-мм пушки в палубных установках без щитов с максимальной дальностью стрельбы 17-килограммовым фугасным снарядом 90 кабельтовых (более 16 км). Это соответствовало показателям даже новейших для того времени АУ соответствующего калибра иностранных кораблей. Так, японские морские 120-мм казематные орудия могли поразить цели на расстоянии до 14 километров. Более совершенные универсальные 120-мм – 15,6 километра. Германский флот располагал 127-мм пушками SKC/34, которые доставали противника на дистанции до 17 километров для эсминцев и 105-мм универсальными SKC/32 для миноносцев и тральщиков (дальность стрельбы – 15,2 км).

Отечественная АУ делала 10–12 выстрелов в минуту, что также вполне соответствовало требованиям тех лет. Однако отсутствие защиты расчета делало его уязвимым в бою. Точность ведения огня обеспечивалась прибором управления стрельбой (ПУС) Гейслера: он позволял подготовить за несколько минут данные для поражения видимой надводной или наземной цели.

Торпедное вооружение на большинстве советских «Новиков» включало три трехтрубных ТА. Отдельные эсминцы (например «Незаможник») имели их по четыре. Однако в ходе войны корабли почти не применяли торпеды.

ПВО наших «старичков», как правило, обеспечивалась одной-двумя 76-мм АУ системы Лендера (времен Первой мировой) и четырьмя (редко двумя) крупнокалиберными пулеметами ДШК на турели. Для Второй мировой весьма слабое вооружение, если сравнить с иностранными эсминцами той поры, которые имели по 8–14 и даже более малокалиберных зенитных орудий.

Впрочем, и в иностранных флотах эсминцы-ветераны не отличались солидной ПВО. Например, на упомянутых британских кораблях имелось только по одному 40-мм зенитному автомату. На этом фоне наши ЭМ выглядят вполне прилично. Причем в годы войны их ПВО была существенно усилена. 76-миллиметровки Лендера заменили две 45-мм полуавтоматические АУ, два 37-мм и два 20-мм автомата. А «Незаможник» получил даже пять 37-мм артустановок. Конечно, для масштаба и характера воздушной угрозы середины – конца Второй мировой это все равно мало: с помощью таких средств ПВО корабль мог эффективно отражать удары только одиночных (в лучшем случае пар) самолетов противника.

Зато противолодочное вооружение надо признать вполне приличным для своего времени. Основная часть советских «Новиков» имела два бомбомета и два кормовых бомбосбрасывателя. Боекомплект – от 10 до 24 больших и 15–26 малых глубинных бомб, что позволяло эсминцам выполнить до четырех-пяти полновесных противолодочных атак. Правда, к началу Великой Отечественной на кораблях не было средств поиска субмарин под водой. Поэтому ЭМ могли рассчитывать на обнаружение подлодки только визуально – по выдвинутому перископу, что в условиях даже относительно небольшого волнения весьма сложно.

Но уже с середины войны союзники стали поставлять в СССР современную гидроакустику, которой оснащались в том числе и «Новики». К концу Великой Отечественной ГАС «Дракон-128с» имели все североморские «ветераны» – «Валериан Куйбышев», «Урицкий» и «Карл Либкнехт». Однако за годы войны «Новикам» не удалось потопить ни одной вражеской подлодки.

В Великую Отечественную наш ВМФ потерял 10 «Новиков». Из них два погибли от ударов авиации врага (один – на Черном море и один – на Балтике), шесть – от мин (один – на Черном море и пять – на Балтике, в основном при переходе из Таллина в Кронштадт).

Вместе с тем «Новики» наряду с другими эсминцами были настоящими «рабочими лошадками» флотов, решая самые разнообразные задачи. Важнейшая из них – эскортирование транспортов и иных гражданских судов, особенно актуальная для Северного флота, обеспечивавшего прикрытие союзных конвоев в своей зоне ответственности, а также для Черноморского.

Естественно, эсминцы привлекались для оказания огневой поддержки Сухопутным войскам на приморских направлениях. Наиболее активно задействовались в таких операциях черноморские «Новики». Участвовали «старички» и в высадке десантов различного масштаба, характерных прежде всего для Северного и Черноморского флотов. Использовались для доставки личного состава и грузов на изолированные плацдармы, в частности в Севастополь и Одессу, а также эвакуации отсюда войск и гражданского населения.

Что интересно, «Новики» продемонстрировали лучшую мореходность, чем более «молодые» эсминцы. Так, ЭМ проектов 7 и 7у испытывали проблемы с продольной прочностью корпуса на волне, особенно на Северном морском ТВД, где, в частности, погиб «Сокрушительный» – разломился на волне. И спасали с него личный состав все три североморских «Новика»: они чувствовали себя при той же непогоде вполне уверенно.

Пока речь идет лишь о некой «дорожной карте», отработке концепции и выборе оснащения, что, как ожидается, продлится до 2020 года. Эксперты считают, что задуманная машина в качестве предсерийного образца появится не ранее 2045-го – на пять, а то и на десять лет позже, нежели аналогичная американская разработка, истребитель NGAD (Next Generation Air Dominance), известный также как F/A-XX. Пока под вопросом находится участие в разработке нового европейского истребителя Великобритании, она сейчас озабочена исключительно Брекситом и Скрипалями, однако без компании «Роллс-Ройс» вряд ли удастся создать достойную проекта силовую установку.

“С перепоручением своей безопасности Соединенным Штатам Европа начала отставать в самых чувствительных оборонных технологиях ”

Резонный вопрос: чего это Европа вдруг подхватилась догонять американцев с их F-35 и Россию с Су-57? Самый очевидный ответ – пришло понимание, что с перепоручением своей безопасности США прогрессирует отставание в самых чувствительных оборонных технологиях. То есть проект в принципе укладывается в тенденцию обретения Европой военной независимости, ради чего и планируется создавать собственные вооруженные силы как альтернативу НАТО. Кроме США и России, серьезные заявки на создание самолетов пятого и шестого поколений делают Индия с Китаем, что тоже заставляет европейских политиков суетиться. Промышленность же видит в проекте перспективы получения многомиллиардных доходов.

Собственно, список причин на этом можно было бы и закончить, однако, как пишет портал Jane’s, для усиления аргументов к делу приплели и Россию. Мол, после присоединения Крыма от русских всего можно ожидать, они того и гляди вторгнутся в беззащитную Европу. И если к 2045 году истребитель шестого поколения не успеют создать, перспективы печальны.

Лежащий на дне в районе мыса Юминда, восточнее Таллина, военный корабль идентифицирован российскими и финскими водолазами. Им оказался «Яков Свердлов», относящийся к прославленному классу эсминцев «Новик», строительство которых началось накануне Первой мировой войны.

Поисковики из финской команды SubZone и российской экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы» спустились к находящемуся на глубине 75 метров кораблю, корпус которого оказался разломанным на две части. Носовая перевернута, а кормовая стоит на ровном киле. На корме и была обнаружена надпись «Яков Свердлов». Эсминец погиб, подорвавшись на мине, находясь в боевом охранении крейсера «Киров» при переходе флота из Таллина в Кронштадт. Славная и трагичная история многочисленных эсминцев класса «Новик», активно воевавших в Первую мировую и стяжавших лавры в Великую Отечественную на всех советских флотах, – в рубрике «Арсенал 1941-го». Там же рассказ об уникальном отечественном авианосце, бомбившем нефтепромыслы Румынии, и о самом страшном оружии, которое мастерски использовала советская пехота. «ВПК» продолжает поиск малоизвестных фактов о вооружении и военной технике, с которыми СССР вступил в войну.

Подробнее - «Ленин» – на Балтике, «Сталин» – на Тихом океане», «Звенья» одной войны», «Враги – на лопатках».

Пробуксовка технической мысли в американской DARPA и китайском «глайдерном лобби» («Засады и победы подводных партизан»), пока определяющих тенденции развития подводной робототехники, оставляют отечественным разработчикам шанс догнать и перегнать.

Задачи, которые предполагается решать с помощью «москитного» роботизированного флота, обширны. Соответственно велика номенклатура предназначенных для этого устройств. Причем с большой степенью унификации входящих в них узлов, что, на мой взгляд, является непременным требованием к создателям данных «малышей». Однако среди множества сфер, где они могут и должны применяться, следует выделить две основные: противолодочная оборона (ПЛО) на дальних рубежах и минно-диверсионные операции. Кстати, последнее направление при проведении НИОКР в иностранных фирмах пытаются закамуфлировать под «изучение флоры и фауны» Мирового океана. Но у нас тоже есть что продемонстрировать его обитателям.

“Самое сложное – оперативное управление роботизированным флотом на значительном удалении от берега ”

Остановимся на ПЛО. В чем основные отличия и преимущества «москитной» тактики противолодочной обороны? Она осуществляется постоянно на большой площади, что не всегда удается с помощью субмарин, надводных кораблей, самолетов и вертолетов. Налицо разделение «труда» (и стоимости): активные сенсоры отделены от вооружения для повышения живучести всей сети, часть москитных устройств будет пребывать в спящем состоянии до конфликта. Сеть нестационарная, потому ее труднее обнаружить и обезвредить превентивным ударом, как боевые корабли в базах и авиацию на аэродромах. Изготовление сотен тысяч микроустройств, их содержание, включая восполнение естественной убыли, дают значительную экономию бюджета. Коэффициент оперативной напряженности таких роевых «водоплавающих» – 0,9–0,95 (у сил ВМФ сегодня – 0,1–0,2).

«Москитная» сеть многокомпонентная: в дополнение к навигаторам, сенсорам и боевым автоматическим необитаемым подводным аппаратам (АНПА) ее снабдят устройствами для самозащиты и мобильными заправочными/зарядными станциями. Возможен вариант сопровождения группы или одного корабля несколькими сотнями безотказных неприхотливых помощников. И совокупный залп такой надводно-подводной флотилии окажется очень мощным...

Самое сложное – оперативное управление роботизированным флотом на значительном удалении от берега. Поэтому и решение здесь будет однотипным с наземными «москитными» войсками: для начала активных боевых действий им нужен лишь «инициатор» либо длительное отсутствие кодированного сигнала, удерживающего «мертвую руку» от пробуждения. Далее вступают в действие алгоритмы, которые принято называть искусственным интеллектом (ИИ). Но это все же предустановленный набор правил поведения в зависимости от совокупности внешних признаков. Разработка и комбинирование этих условий с виртуальным проигрыванием всевозможных вариантов и лягут в основу пресловутого ИИ, а процесс «обучения» будет бесконечным.

Теперь о номенклатуре и конструкции вооружения нашей системы ПЛО «Облава». От существующих на сегодня торпед и противолодочных управляемых ракет (ПЛУР) будут отличаться и сами средства, и тактика их использования. Основная нагрузка ляжет на «москитные» устройства-сенсоры – своеобразные органы чувств «флотилии». В них встроят как уже известные приборы – магнитометры, гидроакустические датчики, так и несколько новых, например детектор сине-зеленого лазерного излучения как сигнализатор близости вражеского противоминного вертолета/БПЛА.

Для наглядности кратко рассмотрим часть алгоритмов ИИ для данного датчика. При фиксации облучения выделенным спектром (свыше фона) глайдер начнет подавать гидроакустический сигнал в толщу воды. Если через некоторое время другие устройства распознают взрыв глайдера, бившего тревогу, и/или глушение сигнала, для ИИ это означает переход из стадии «угрожаемого периода» в «конфликт» с вероятностью 95 процентов. Будет предпринята попытка связи с управляющим центром для подтверждения. Если оно поступит или же произойдет аналогичная ситуация с другим поверхностным глайдером (облучение – сигнал тревоги – уничтожение), то даже без команды «москитная» стая активируется в режиме «мертвая рука» с реализацией прописанных боевых алгоритмов по уничтожению техники противника.

Несомненно, цепочка принятия решений несколько сложнее. И она станет государственным секретом. Но общий смысл передан.

Главная ошибка наших военных в подходе к роботам – желание «примотать их изолентой» к человеку. А надо воспринимать робота как равного, наделять собственным опытом, «разумом», давать возможность принимать самостоятельные решения. Причем способность бездушного применения средств поражения вдали от собственного населения, но вблизи бряцающего оружием супостата будет дисциплинировать последнего и наводить на мысль: а что я вообще здесь делаю со своими стрельбами-учениями, вдали от уютного Мексиканского залива?

И в этом году на все еще крупнейшей выставке вооружений «Евросатори» миру продемонстрирован европейский основной боевой танк. Это как бы грубая зарисовка, общие очертания машины, которая только будет создаваться к 2035 году и пока носит название «Основная наземная боевая система». Как пояснил руководитель программ разработки гусеничной бронетехники компании «Некстер дифенс системз» (Nexter Defense Systems) Франсуа Грошани: «На выставке мы оценим, есть ли на наш танк потенциальные заказчики, чтобы начать полномасштабную разработку». В общем, европейский танк, уже прозванный в западной прессе монстром Франкенштейна, – это как бы гадкий утенок, в чертах которого мы должны разглядеть прекрасного лебедя. Что же, посмотрим.

Европейцы взяли шасси от немецкого танка последней модернизации «Леопард-2А7» и поставили на него башню от новейшего французского «Леклерка XLR». В этом есть резон, хотя у читателя такая бесхитростная комбинация может вызвать улыбку. «Леопард-2А7» – почти 70-тонное чудовище. Типичный представитель прошлого века с полным набором особенностей, свойственных танкам стран НАТО. С одной стороны, классическая компоновка без всяких бронекапсул, четыре члена экипажа, отсутствие автомата заряжания, примитивная активная защита, заключающаяся в постановке мультиспектральной завесы и помех в инфракрасном диапазоне. С другой стороны, присутствуют накладные элементы башни и корпуса, призванные бороться с кумулятивной струей, неплохая цифровая начинка и даже интеграция в единую автоматизированную систему тылового обеспечения, что позволяет говорить о зачаточном применении сетецентрических технологий.

“Новому европейскому танку есть куда развиваться, в то время как «Леопард» и «Леклерк» потенциал модернизации почти исчерпали ”

Главное, что нас здесь интересует: мощный (1500 лошадиных сил) двигатель, объединенный в быстро заменяемый единый конструкционный блок, толстенная броня, надежная ходовая часть, выдерживающая 70 тонн веса. И конечно, широкое распространение по двум десяткам стран.

«Леклерк XLR» – пожалуй, наиболее современный танк в западных странах, но при этом и самый дорогой – настолько, что закупать его в достаточном количестве не могут себе позволить даже французы. Применение автомата заряжания, что нетипично для натовской техники, позволило сократить экипаж до трех человек и как следствие – уменьшить забронированный объем. В результате танк получился прилично защищенным, но при этом укладывается в 60 тонн, что при двигателе 1500 лошадиных сил делает машину весьма подвижной.

Но нас в данном случае интересует, что находится выше погона башни. А здесь кроме автомата заряжания еще и модульная, многослойная броня, превосходный набор средств наблюдения и современная система управления огнем. Наверняка присутствует и система активной защиты – в том же примитивном виде, что и у «Леопарда», то есть постановка дымовой завесы. Зато у нового «Леклерка XLR» внедрена информационно-управляющая система войск SICS Scorpion, это говорит о том, что французы пошли дальше немцев в освоении сетецентрических технологий. Правда, в монстре Франкенштейна эта система применения не нашла.

Теперь понятен общий замысел европейских конструкторов: берем отлично защищенный, но перегруженный немецкий танк и даем ему компактную и легкую башню от французского танка. Результат: получившийся гомункул весит всего 62 тонны и можно снова перегружать его дополнительным бронированием – в запасе еще шесть тонн, а то и все восемь.

Многие критикуют такое решение, говоря о худших показателях защищенности французской башни по сравнению с немецкой. Но это ли проблема, когда у вас в запасе столько тонн веса? Сейчас европейский танк вооружен 120-мм гладкоствольной пушкой CN-120-26. Однако французы уже не первый год разрабатывают 140-мм орудие, и башня «Леклерка» может его вместить. А это, понятно, серьезное увеличение поражающей способности. Так что новому европейскому танку определенно есть куда развиваться, в то время как «Леопард» и в меньшей степени «Леклерк» потенциал модернизации почти исчерпали.

Но это все дело будущего, поэтому посмотрим, что есть уже сейчас.

Сварной корпус с большим углом наклона лобового листа изготовлен из комбинированной брони. В передней проекции обеспечивается защита от бронебойного подкалиберного снаряда, эквивалентная 940 миллиметрам, а от кумулятивного – 1960 миллиметрам гомогенной брони.

Максимальная скорость передвижения по шоссе – чуть больше 72 километров в час, запас хода – 550 километров. Танк преодолевает подъем в 30 градусов, взбирается на стенку высотой 1,1 метра, переползает через ров шириной три метра и одолевает брод метровой глубины. Внедорожные качества вместе с некоторой водобоязнью европейский танк унаследовал от немецкого родителя. От француза досталась стабилизированная в двух плоскостях 120-мм гладкоствольная пушка CN120-26 с длиной ствола 52 калибра. Возимый боезапас – 22 снаряда в довольно приличном автомате заряжания и еще 18 снарядов в башенной боеукладке. Заявленная скорострельность – до 15 выстрелов в минуту, но практическая – 10–12. Дополнительное вооружение – пулеметы: один (калибр – 12,7 мм) спарен с пушкой, а второй (7,62 мм) установлен на башне и дистанционно управляется командиром.

Довольно продвинутая система управления огнем через бортовой компьютер принимает данные комбинированного прицела наводчика, панорамного прицела командира, перископов и автоматического метеопоста.

Прицел наводчика включает дневные оптический и телевизионный каналы, ночной тепловизор и лазерный дальномер. У командира лишь дневная оптика, из-за чего в темное время суток он не может самостоятельно искать цели, а будет лишь разглядывать картинку, транслируемую с тепловизора.

В общем и целом европейский ОБТ выходит весьма достойно. Да, несколько потерял в защищенности верхней полусферы по сравнению с немецким папашей, зато скинул в весе, приобрел французскую продвинутую СУО и электронику. Но главное, что должно привлекать разработчиков, – танк дал второе дыхание использованию технологических решений прошлого века. Вопрос, привлечет ли это покупателей, остается открытым.

Что же касается ответа нашей «Армате», то он в европейском ОБТ не просматривается даже в перспективе. Как вообще мы должны были в этом наборе музейных технологий углядеть будущую «Основную наземную боевую систему», непонятно. Судя по всему, от франко-германского концерна KDNS (Krauss Nexter Defence Systems) требовалось показать на «Евросатори» хоть что-то. Именно «хоть что-то» и показали.

#Eurosatory 2018 #European Main Battle Tank (EMBT) #Леопард-2А7 / Leopard 2A7 #Леклерк XLR / Leclerc XLR #Krauss Nexter Defence Systems (KNDS)

Еще в 1933 году американская флотская авиация получила огромные жесткие дирижабли Acron и Macoon, каждый из которых нес по четыре-пять истребителей F9C Sparrowhawk, назначением которых было как прикрытие дирижаблей, так и разведка. При этом истребители могли после выполнения полета возвращаться на их борт, прицепляясь к специальной трапеции. Впрочем, оба воздушных авианосца прослужили недолго, потерпев катастрофы.

Английская фирма Short создала трансатлантическую составную авиационную систему гражданского назначения Mayo Composite, скомбинированную из двух гидросамолетов – тяжелого носителя S.21 Maia  и размещаемого на его фюзеляже (с которого и происходил старт в полете) почтового S.20 Mercury. В 1938-м началась эксплуатация этой «сладкой парочки» (существовавшей в единственном экземпляре) авиакомпанией Imperial Airways. В 1941-м S.21 был уничтожен во время налета немецкой авиации на английской побережье, а S.20 и вовсе сдали в металлолом – его алюминий пошел на производство новых боевых самолетов.

В люфтваффе уже в период агонии гитлеровской Германии использовали для поражения наземных целей боевые аэросцепки Mistel. То были комбинации самолета управления (истребитель Me-109 или Fw-190), взлетавшего «на горбу» ударного самолета – начиненного взрывчаткой обычного бомбардировщика Ju-88, но в беспилотном варианте. В нужный момент летчик истребителя отцеплялся от ударного самолета, а последний продолжал движение на автопилоте, атакуя цель в крутом пике. «Мистели» применялись и против наших, и против союзнических войск, даже не без некоторых боевых успехов. Однако, уже не имея господства в воздухе, авиация Третьего рейха не смогла реализовать возлагавшиеся на «Мистели» немалые надежды.

В послевоенный период воздушные авианосцы служили в опытном качестве. С борта тяжелых бомбардировщиков B-29 Superfortress (и их модификации B-50) американцы испытывали экспериментальные реактивные самолеты. В 1953-м один из них, X-1A, забравшись на высоту 21 км, развил скорость 2655 км/ч. Аналогичное применение нашел отечественный Ту-4 – копия B-29.

В первой половине 1950-х, до замены на знаменитый B-52 Stratofortress, основу межконтинентальной мощи Стратегического авиационного командования ВВС США составляли гигантские тяжелые поршневые (с дополнительными ТРД) бомбардировщики B-36.  Внушительная дальность полета – 13000 км с боевой нагрузкой 4,5 т (ядерные и термоядерные бомбы) – сочеталась в них с не отвечавшей требованиям времени скоростью (до 700 км/ч) и, как следствие, крайней уязвимостью перед реактивными истребителями. Поэтому командование САК задумало оснастить B-36 для самообороны «карманным» реактивным истребителем XF-85 Goblin, размещаемом в бомбоотсеке. Этот неказистый самолетик появился на свет 70 лет назад. После вылета из чрева «Миротворца» (так переводится присвоенная B-36 кличка Peacemaker) и отражения атаки истребителей противника «Гоблин» должен был возвращаться обратно, но при испытаниях выяснилось, что из-за турбулентности сделать это крайне трудно. Поэтому «Гоблин», живо напоминавший эдакую крылатую бочку, так и не избавился от буквы «X» (опытный самолет) в своем обозначении, и проект был закрыт.

Впрочем, в другой программе американцам удалось оснастить B-36 подвешиваемым под фюзеляжем реактивным самолетом-фоторазведчиком RF-84F Thunderflash (модификация истребителя F-84). В этом случае преследовалась цель наблюдения в отдаленных районах планеты, куда «Тандерфлэш» доставлялся межконтинентальным носителем.  После проведения аэрофотосъемки разведчик возвращался на борт B-36, прицепляясь к консоли системы подвески. Разумеется, это требовало от летчика «Тандерфлэша» большого мастерства.

Аналогичные проекты рассматривались и в СССР.

“Рассекречены документы о создании носителя многоцелевых истребителей, которые должны были размещаться внутри его фюзеляжа”

В 1948-м ОКБ Александра Яковлева занималось малогабаритным реактивным истребителем Як-40 (не путать с появившимся гораздо позже популярным пассажирским самолетом с таким же наименованием), который в количестве шести штук мог бы подвешиваться под крыльями тяжелого бомбардировщика Ту-4. Такой комплекс рассматривался как элемент системы ПВО страны, т.е. в нем могла быть реализована на новом качественном уровне идея «Звена-Авиаматки». С середины 50-х в конструкторском коллективе Павла Цыбина разрабатывался разведчик-бомбардировщик РС (РСР) со сверхзвуковой крейсерской скоростью полета, для которого предусматривался воздушный старт с тяжелого носителя – модифицированного стратегического бомбардировщика Ту-95. Однако эти проекты развития не получили.

Сравнительно недавно рассекречены документы, содержащие информацию о разработке в США в середине 1970-х программы Micro-fighter/Airborne Aircraft Carrier Concept («Концепция воздушного авианосца – носителя малогабаритных истребителей»). Носителями всепогодных многоцелевых истребителей нового дизайна рассматривались соответствующим образом модифицированные тяжелый военно-транспортный самолет C-5A Galaxy и широкофюзеляжный пассажирский Boeing 747F. Истребители (по 10 на носитель) должны были размещаться внутри фюзеляжа и могли использоваться как для противодействия ударной авиации противника (в т.ч. советским дальним бомбардировщикам-ракетоносцам Ту-22М), так и для уничтожения наземных и надводных целей. В концепции подробно освещались не только чисто технические вопросы, но и применение таких комплексов во взаимодействии с самолетами ДРЛО E-3 AWACS на различных театрах военных действий, в т.ч. в Европе, на Ближнем Востоке, в Индийском океане. Носитель должен был обеспечивать не только вылет и возвращение истребителей на борт, но и их дозаправку в воздухе, а также полный цикл технического обслуживания. Вот как далеко зашли идеи Владимира Вахмистрова, и кто знает, не получат ли они дальнейшего развития в обозримом будущем.

Сторожевики типа «Ураган», наверное, самые оригинальные. На них исходя из их первоначального предназначения (в соответствии с программой военного судостроения 1926–1931 годов) возлагались задачи, соответствующие классическим эсминцам: эскорт эскадр, дозорная и разведывательная служба, торпедные атаки надводных кораблей, борьба с ПЛ, минные постановки. При этом водоизмещения они были втрое меньшего, нежели единственные в нашем флоте на момент создания данных сторожевиков эсминцы типа «Новик» («Ленин» – на Балтике, «Сталин» – на Тихом океане»). По огневой мощи уступали вдвое, а скорость даже по проекту имели только 26–29 узлов. Да и мореходность оказалась не лучшей стороной – низкий борт и почти прямой форштевень «Ураганов» делали их пригодными для действий на закрытых МТВД, в частности в Финском заливе, Балтийском и Черном морях.

Дешевые, но медлительные

Появление такого проекта объясняется ограниченными возможностями советской промышленности. Из относительно крупных кораблей по упомянутой программе военного судостроения предполагалось построить 12 субмарин и 18 сторожевиков. Однако сдача всей серии затянулась – последние корабли этого типа вошли в состав флота в 1938 году. Первоначально проекту был присвоен номер два, корабелы заложили восемь корпусов: шесть – в Ленинграде, два – в Николаеве для Балтийского и Черноморского флотов соответственно.

На испытаниях первого из кораблей выяснилось, что скоростные характеристики не соответствуют проектным: удалось выжать лишь 25 узлов вместо 29. Собрались было закрыть серию вообще, но началось создание Северного и Тихоокеанского флотов, для них требовались эсминцы, пусть и такие уполовиненные, как «Ураганы». Их дешевизна и относительная простота предопределили развитие событий: сторожевики строили по двум несколько усовершенствованным проектам – 4 и 39. Однако это был все тот же корабль, отличавшийся от первоначального энергетической установкой и более совершенной артиллерией главного калибра. Таким образом, программа строительства была выполнена в полном объеме в трех сериях.

Сторожевик – ровня эсминцу

Первоначально полное водоизмещение составляло 534 тонны. В дальнейшем по мере модернизации, проведенной уже в ходе Великой Отечественной, оно возросло без малого до 640 тонн. Это не замедлило сказаться на скоростных характеристиках – с первоначальных 24–26 узлов максимальная скорость упала до 18–22. Конечно, сказался износ ГЭУ. Дальность плавания даже экономическим ходом составляла около 900 миль, что, однако, оказалось вполне достаточно для закрытых МТВД.

“За три дня сторожевик выпустил почти два боекомплекта снарядов главного калибра. Не всякий крейсер мог похвастаться таким результатом по итогам четырех лет войны ”

Главный калибр сторожевиков первых двух серий был представлен двумя АУ калибра 102 миллиметра без щитового прикрытия, аналогичными установленным на «Новиках». Остальные корабли получили две новейшие АУ Б-24 калибра 100 миллиметров в башенных установках.

102-мм АУ били на дистанцию около 90 кабельтовых (более 16 километров). 100-мм Б-24 имели большую дальность – 126 кабельтовых, превосходя 150-мм АУ германского флота SKC/28 и SKL/45, основной немецкий «миноносный» калибр 128-мм KM 41 и 127-мм SKC/34, все типы 105-мм орудий и т. д. Скорострельность также была внушительная – 12 в минуту. Так что в бою с равноценным по составу артиллерийского вооружения противником наш сторожевик имел существенное преимущество. СУО главного калибра обеспечивала стрельбу по видимым морским и наземным целям.

ПВО «Ураганов» соответствовала тому, что имели наши эсминцы: три-четыре 45-мм полуавтоматические АУ и три-четыре крупнокалиберных пулемета ДШК. С учетом значительно меньшего водоизмещения это представлялось более чем достаточным. Однако первые же бои Великой Отечественной показали, что возможности средств ПВО сторожевиков не соответствуют требованиям времени, и было принято решение о замене 45-мм полуавтоматических АУ на три 37-мм автомата 70-К с сохранением трех-четырех крупнокалиберных пулеметов. К 1943 году все «Ураганы» оснастили зенитными автоматическими пушками. Тем самым в этом отношении они сравнялись с эсминцами. Средств централизованного управления огнем зенитной артиллерии сторожевики не имели.

Противолодочное вооружение было, как у «Новиков». Первоначально «Ураганы» имели два бомбосбрасывателя с комплектом 18–20 единиц. При последующих модернизациях, в основном уже в войну, большинство получили по два БМБ-1, а боекомплект глубинных бомб увеличился до 37–54. Подобно эсминцам, к началу войны сторожевики не имели ГАС или иных относительно эффективных средств обнаружения погруженных субмарин. В дальнейшем часть сторожевиков оснастили ГАС «Дракон-128с» или «Ультрафон». Шесть кораблей получили РЛС.

Торпедное вооружение было представлено одним трехтрубным 450-мм ТА. Чтобы одним залпом добиться хотя бы попадания в маневрирующую надводную цель, сторожевику надо было сближаться с ней на довольно близкое расстояние, что оказывалось весьма проблематичным: не хватало скорости да и боевая устойчивость под огнем противника не впечатляла. Поэтому размещение такого торпедного вооружения надо признать не вполне логичным.

Заморские аналоги

В иностранных флотах нашим «Ураганам» могли бы соответствовать германские эскортные корабли типа F. При близком водоизмещении 712–833 тонны они имели две 105-мм АУ и восемь стволов зенитных автоматов – по четыре 37-мм и 20-мм. Торпедных аппаратов там не устанавливалось. В британском флоте наш сторожевик исходя из предназначения можно сопоставлять с различными эскортными кораблями: от шлюпов времен Первой мировой (они оставались в строю всю Вторую мировую) до фрегатов и корветов более поздней постройки. Все они, как и «немец», имели по одной-две АУ калибра 100 миллиметров и до десятка и даже более стволов различных зенитных автоматов от 20 до 40 миллиметров. При этом оснащались ГАС и располагали мощным по тому времени противолодочным вооружением, включавшим бомбометы «Хеджхог» (кстати, использовавшиеся во флотах развитых стран мира до середины 60-х, а где-то и до начала 90-х). То есть корабли по составу средств ПВО и ПЛО были значительно мощнее «Урагана» и, можно считать, вполне соответствовали предназначению. Достаточно напомнить, что нацисты в годы войны потеряли более 700 подводных лодок, и большая часть была уничтожена именно кораблями сопровождения. Тогда как наши сторожевики не потопили ни одной немецкой субмарины.

При этом вести бой с надводными силами противника ни нашим, ни иностранным эскортным кораблям в относительно крупных масштабах не пришлось – главными их противниками были авиация и подлодки.

Мастера на все руки

В Великую Отечественную войну «Ураганам» пришлось хорошо поработать. На Северном флоте их было три: «Гроза», «Смерч» и «Ураган». Все они решали главным образом задачи огневой поддержки войск и десанта на берегу. Сторожевики часто были самыми крупными в отрядах корабельной огневой поддержки. О масштабах использования их артиллерии можно судить на примере «Смерча». В июле 1941-го, поддерживая войска 14-й армии Северного фронта в районе губы Западная Лица, моряки выпустили по противнику 9 июля 130 снарядов главного калибра, 11-го – 117, а 12-го – 280. Стоит напомнить, что боекомплект главного калибра составлял всего 300 снарядов. То есть за три дня сторожевик расстрелял почти два боекомплекта. Не всякий эсминец и тем более крейсер мог похвастаться таким результатом даже за всю войну.

Интенсивность использования «Смерча» при поддержке пехоты не снижалась. Другие сторожевики Северного флота отставали ненамного. Однако со стабилизацией линии фронта основной задачей для североморских «Ураганов» стало эскортирование транспортов союзных конвоев на внутренних морских путях. Потерь североморские сторожевики, несмотря на напряженную службу, за годы войны не понесли.

Из семи балтийских «Ураганов» до конца войны уцелели три. Сторожевик «Пурга» потопила авиация, «Буря», «Снег» и «Циклон» погибли на минах. Почти всю кампанию основным предназначением сторожевиков была огневая поддержка войск на приморском направлении, а также борьба с субмаринами в зоне военно-морских баз.

Черноморские «Шквал» и «Шторм» тоже дожили до конца войны. Правда, один из них оказался в ремонте: 11 мая 1944 года попаданием торпеды немецкой подлодки U-9 у корабля была оторвана корма. Его удалось отбуксировать в порт, где он и встретил Победу.

Черноморские «Ураганы» решали широкий спектр задач, порой не вполне соответствовавших предназначению. Помимо сопровождения гражданских судов и транспортов, нанесения артударов по противнику и огневой поддержки десанта на берегу, им пришлось заниматься доставкой войск и различных грузов на изолированные плацдармы, высаживать разведгруппы, участвовать в эвакуации.

На всех флотах одной из важных задач для этих сторожевиков было поддержание благоприятного оперативного режима в районах базирования сил нашего флота. В целом же эти многоцелевые корабли внесли весомый вклад в нашу Победу.

#Константин Сивков #проект 2 #проект 4 #проект 39 #сторожевики «Ураган» «Смерч» «Пурга» «Буря» «Снег» «Циклон» «Шквал» «Шторм»

На обслуживание семи БМ-13 выделялись 170 солдат и офицеров. В батарее были три огневых, управления и пристрелочный взводы, 122-мм гаубица. Для перевозки 600 реактивных снарядов М-13, ста снарядов для гаубицы, шанцевого инструмента, трех заправок ГСМ, семи суточных норм продовольствия и другого имущества использовали 44 грузовые машины.

Первый бой батарея Флерова дала немцам 14 июля. На железнодорожной станции белорусской Орши разведка зафиксировала скопление немецких эшелонов с живой силой и техникой. Иван Флеров получил задачу уничтожить врага. В три часа пополудни ушел первый пакет реактивных снарядов и железнодорожный узел перестал существовать. В журнале боевых действий капитан записал: «Результаты отличные. Сплошное море огня».

“В противостоянии со средними танками вермахта Т-40 однозначно проигрывал. Но как носитель пусковой установки вполне подходил ”

Весьма действенным оказался расстрел вражеской переправы через Оршицу. Били по самому центру скопления автомобилей, повозок, бронетранспортеров и танков, идущих к единственному мосту. Паника была дикая, переправа оказалась заперта на несколько часов.

Однако вместе с достоинствами нового оружия выявились конструктивные недостатки боевых машин. Прежде всего отсутствие броневой защиты двигателя, топливного бака и кабины, что делало автомобильную катюшу весьма уязвимой на поле боя, расчеты несли потери. Выявилась и ограниченная проходимость ЗИС-6 – в распутицу движение батарей катюш сильно усложнялось.

25 сентября 1941 года военинженер 1-го ранга Василий Аборенков доложил Сталину: проходимость действующих на фронте реактивных минометов на шасси ЗИС-6 резко снизилась. Нужно было решать проблему. На заводе «Компрессор» еще раньше приступили к созданию пусковой установки на шасси легкого танка Т-40. Проектирование взяла на себя группа конструкторов предприятия вкупе со специалистами НИИ-3 Наркомата боеприпасов. За шасси отвечали производственники с завода № 37, где в то время изготавливали бронетехнику.

После того как определились с обликом боевой машины, ей присвоили шифр БМ-8-24. Выбор легкого танка вполне объясним: огневая мощь и вооружение позволяли использовать его только для вспомогательных задач. В противостоянии с противотанковой артиллерией или средними танками вермахта он однозначно проигрывал. Но для носителя ПУ характеристики оказались вполне подходящими.

Сдвинутую влево коническую башенку Т-40 при переделке под реактивную установку демонтировали вместе с боевым отделением – теперь здесь находились рабочее место командира БМ и вся аппаратура. Артиллерийская часть включала механизмы наводки, прицельные приспособления, направляющие для пуска 24 реактивных снарядов калибра 82 миллиметра и монтировалась на крыше танка.

Учли наработанный в боях опыт катюш. Используемые на автомобильных шасси направляющие «флейта», заимствованные с авиационных ПУ, заменили более подходящим для полевых условий типом «балка».

БМ-8-24 стреляла 82-мм неуправляемыми ракетами на 5,5 километра. Залп в 24 снаряда занимал всего 8–10 секунд. Расчет успевал зарядить весь пакет РС за 10–15 минут. 27 сентября боевые машины М-8 на танке Т-60 (Т-40) успешно испытали на Софринском полигоне.

Чтобы повысить подвижность гвардейских минометных частей, была разработана ПУ М-13 на базе трактора СТЗ-5. Проведенные на том же артполигоне испытания показали: новое шасси, как и танковое, прекрасно проходит по любому грунту.

Танковая катюша пошла в серию на первом этапе Великой Отечественной войны. Она отличалась высокой проходимостью, увеличенным углом обстрела по горизонту и относительно малой высотой, что сильно облегчало ее маскировку. В войсках катюшу на танке оценили сразу.

Реактивные минометы выпускал «Компрессор», затем к производству гусеничных катюш подключили завод «Красная Пресня».

Установка М-13 на базе СТЗ-5 принята ГКО 30 сентября 1941 года, первые машины по планам должны были поступить в войска уже в октябре. На доработанном тракторном носителе они оказались более проходимыми, нежели на ЗиС-6, но со скоростью была беда. Кроме того, поскольку боевая машина получилась узкой и с завышенным центром тяжести, то могла перевернуться уже при угле наклона 20–30 градусов.

Серийные гусеничные катюши били врага под Москвой, в Крыму, под Сталинградом, на Северо-Западном и Волховском фронтах.

После прекращения в 1943 году производства танка Т-60 модифицированную артчасть использовали при создании боевой машины реактивной артиллерии М-8-48 на шасси отечественного автомобиля ГАЗ-АА и ленд-лизовских грузовиков «Студебекер» и «Форд-Мормон». Кроме того, пусковой установкой М-8-24 наряду с зенитными орудиями калибра 25 и 37 миллиметров оснащали бронепоезда «Козьма Минин» и «Илья Муромец».

#Иосиф Виссарионович Сталин #Василий Васильевич Аборенков #Иван Андреевич Флеров #ЗИС-6 #Т-40 #Т-60 #СТЗ-5 #М-8-36 #М-8-24 #Студебеккер / Studebaker #Форд-Мармон / Ford-Marmon