О новинках прошедшей в Нижнем Тагиле выставки RAE 2015, а также о том, почему в мире постоянно растет спрос на изделия Уралвагонзавода и когда комплекс активной защиты, установленный на танке Т-14 «Армата», сможет сбивать бронебойно-подкалиберные снаряды, «Военно-промышленному курьеру» рассказал заместитель директора корпорации «УВЗ» по спецтехнике Вячеслав Халитов.

– Вячеслав Гилфанович, какие новинки на Russian Arms Exро показала в нынешнем году корпорация «Уралвагонзавод»?

“Одним из самых уязвимых мест танка была верхняя полусфера. Наш новейший комплекс активной защиты будет обеспечивать поражение всех подлетающих боеприпасов ”

– Мы в этом году продемонстрировали шесть новых образцов колесной и гусеничной техники. Часть представленных изделий – наши новейшие разработки, а другая – машины, на которых была проведена глубокая модернизация. Новинки – это в первую очередь танк Т-14 и боевая машина пехоты (тяжелая) Т-15 на платформе «Армата», а также перспективный артиллерийский комплекс «Коалиция-СВ». Кроме того, мы представили двухзвенный тягач ДТ-3ПМ – это прототип будущего бронетранспортера, предназначенного для ведения боевых действий в сложных климатических и географических условиях. В частности, такие машины создаются для вооружения «арктических» бригад, которые сейчас формируются Минобороны России. Следующий образец – глубокая модернизация бронетранспортера БТР-80. В основном она проведена с учетом требований иностранного заказчика, но в то же время приемлема и для российских военных. Также Уралвагонзавод представил специальную пожарную машину, выполненную на базе танка Т-72. Это высвобождаемое имущество Минобороны. Чтобы его рачительно использовать, мы снимаем башни, а на шасси делаем уникальную и очень полезную пожарную машину, предназначенную для тушения огня и ведения спасательных работ на арсеналах и базах хранения РАВ.

– На прошедшей в 2013 году выставке вооружений в Нижнем Тагиле состоялась закрытая презентация боевой машины поддержки танков БМПТ-72. На нынешней выставке она уже открыто демонстрируется в статичной экспозиции. Каковы перспективы у этой уникальной машины? Предлагаете ли вы ее зарубежным покупателям?

– Безусловно, мы активно продвигаем как БМПТ «Терминатор», так и БМПТ-72 «Терминатор-2» на внешний рынок. Ведь это опять-таки, как я уже сказал, рациональное использование высвобождаемого имущества и не только нашего Минобороны, но и потенциальных иностранных заказчиков. Боевая машина поддержки танков – это продление жизни Т-72.

В настоящее время БМПТ «Терминатор» закупил Казахстан. Есть заявки – уже больше шести – на новейшие БМПТ-72 «Терминатор-2». Эта машина востребована.

Фото: Александр Котельников

Современные войны и военные конфликты доказывают, что наши «Терминатор-1» и «Терминатор-2» очень нужны. Особенно, хочу подчеркнуть, во время боев в урбанизированных районах и в городских условиях, когда требуется не только высокая защищенность, но и огневая мощь.

Правда, у наших заказчиков первоначально были вопросы по сокращению экипажа машины. Ведь на «Терминаторе-1» экипаж состоял из пяти человек, но на «Терминаторе-2» мы довели его до трех.

– Насколько сегодня в мире востребованы созданные или специально модернизированные для ведения боевых действий в городских условиях образцы вооружения и военной техники? Что может предложить потенциальным заказчикам корпорация «УВЗ»?

– На самом деле в настоящее время спрос на такие изделия очень большой. Ведь все прекрасно понимают, что в современных вооруженных конфликтах бои в основном ведутся именно в населенных пунктах. Сейчас уже мало кто воюет на открытой местности.

На RAE 2015 мы показали модернизированный танк Т-72, специально предназначенный для ведения боевых действий в городе. У него есть отвал, дополнительные решетки-экраны, стоит комплекс активной защиты и т. д. А также мы представили бронированный бульдозер, чья броня защищает от снарядов калибра 30 миллиметров.

Причем наш бульдозер можно использовать как в мирное время – для задач обеспечения повседневной жизнедеятельности войск, так и в военный период, к примеру, для проделывания проходов на улицах. Наш бульдозер может убирать баррикады, завалы, проламывать стенки в постройках и т. д. В армиях многих стран мира для решения подобных задач в настоящее время также задействуются бульдозеры, в частности производства американской фирмы Caterpillar.

– В нынешнем году почти все команды – участницы ставшего за последнее время очень популярным «Танкового биатлона» выступали на Т-72Б3. УВЗ специально дорабатывал эти машины? Поступают ли запросы от иностранных заказчиков на модернизацию их парков танков Т-72?

– В этом году на «Танковом биатлоне» были представлены только серийно выпускаемые Уралвагонзаводом танки Т-72Б3, не отличающиеся от тех, которые сейчас направляются в Российскую армию. Но в прошлом году мы действительно предлагали как вариант для российской команды танк Т-72Б3 с повышенными характеристиками. В частности, на него устанавливались двигатель мощностью 1130 лошадиных сил, панорамный прицел командира, дисплейный комплекс механику-водителю. Кроме того, мы значительно повысили определенные характеристики по подвижности.

Фото: Александр Котельников

В настоящее время спрос на модернизацию уже построенных танков Т-72, ранее поставленных во многие страны, очень большой. И мы предлагаем заказчикам различные варианты – от очень глубокой модернизации до достаточно бюджетных вариантов.

Корпорация «УВЗ» применяет так называемый адаптивный подход к заказчику. Если сложить суммарно, то на сегодня мы предлагаем более 20 модернизационных опций, начиная от увеличения огневой мощи, подвижности, защищенности и заканчивая командной управляемостью как для Т-72Б/Б1, так и для Т-72С, которые в свое время шли на экспорт. Мы готовы без серьезного изменения конструкции машины все эти опции внедрить.

Но все зависит от заказчика, который в соответствии со своим бюджетом самостоятельно выбирает, какие характеристики ему важнее. Кому-то надо улучшить подвижность, проходимость, кому-то повысить огневую мощь, а кто-то делает упор на командную управляемость. Исходя из требований заказчика мы и проводим модернизацию. УВЗ дифференцированно подходит к каждому клиенту.

– Были на RAE 2015 достигнуты какие-либо соглашения на поставку вашей продукции?

– По модернизации танков Т-72 на этой выставке все ограничилось переговорами с потенциальными заказчиками. В то же время по модернизированным Т-90С действительно озвучивались конкретные предложения. Этими машинами заинтересовались Саудовская Аравия и Кувейт. Совместно с обеими странами мы провели предварительные испытания.

Наши заказчики поступают абсолютно правильно: сначала смотрят машину, изучают ее характеристики и устройство, определяют, соответствует ли она их требованиям. И только после этого проводятся испытания, причем на их территории, на местности и в тех условиях, где будет использоваться танк, в данном случае – при повышенной температуре воздуха, запыленности и т. д.

В настоящее время совместная работа с Саудовской Аравией и Кувейтом продолжается. На самом деле она идет постоянно. Потому что спрос есть всегда. С первых индийских контрактов начала 2000-х годов на протяжении 15 лет он не только не снижается, а наоборот, возрастает. А тем более сейчас, с появлением новых образцов, таких как модернизованный Т-90С и многоцелевая платформа «Армата».

– Если уж мы заговорили о поставках вооружения и военной техники в страны Персидского залива, то не могли бы вы рассказать, как показали себя недавно закупленные Ираком тяжелые огнеметные системы ТОС-1? Помимо Ирака и Азербайджана есть ли другие страны, пожелавшие закупить ТОС?

– Иракские военные довольны поставленными ТОС, так как система показала себя очень эффективной. Более того, у нас в настоящее время уже есть несколько заявок от других стран на поставку этих машин. Однозначно: у ТОС очень большое экспортное будущее.

Я считаю, что помимо танков наиболее эффективны в ближнем бою только тяжелые огнеметные системы. На показательных выступлениях в ходе нынешней выставки все желающие могли увидеть, что выпущенный ТОС боекомплект ракет поражает площадь очень большого размера. Причем мы говорим, что вероятность уничтожения противника на ней близка к единице.

Дальность стрельбы тяжелых огнеметных систем всего шесть километров, но это как раз то, что надо для поражения малых групп противника, разрозненных бандформирований и т. д., которые не только перемещаются по местности, в том числе на легкой бронетехнике, но и находятся в укрытиях. Термобарический боеприпас позволяет эффективно уничтожать противника независимо от того, где он укроется.

В настоящее время ТОС состоит из двух машин: транспортно-заряжающей и непосредственно пусковой установки. Мы разработали ТЗМ на колесном шасси. Поэтому в зависимости от желания заказчика можем предложить ему несколько вариантов как на гусеничном, так и на колесном шасси.

Хотя, если честно, про «колеса» можно рассуждать по-разному. Все-таки ТОС действует непосредственно на переднем крае, где техника на колесном шасси не совсем удачный вариант. Я считаю, что ТЗМ должна быть равной пусковой установке как по бронированию, так и по подвижности.

– Как показывают боевые действия в Сирии и Йемене, современная бронетехника, не оснащенная динамической защитой, уязвима для противотанковых средств. Даже считавшиеся хорошо защищенными американские основные боевые танки М-1А2 «Абрамс» уничтожаются попаданием ПТУР. Какие решения в области динамической защиты, а также внедрения КАЗ предлагает Уралвагонзавод?

– Если внимательно посмотреть на машины разных поколений – Т-72Б в его модификациях, Т-90 и «Армата», то вы увидите, насколько мы продвинулись вперед в области создания и внедрения динамической защиты. Вспомните: мы начинали с «Контакта-1», в войсках ее еще называли «черепашка». Маленькие «кубики» с пластитом, которые приходилось очень тяжело и долго снаряжать.

Потом появилось следующее поколение «Контакта», где пластины, ставшие гораздо больше, начали устанавливаться уже под разными углами. Сейчас на модернизированном Т-90С мы ставим динамическую защиту нового поколения под названием «Реликт». Но на «Армате» устанавливается динамическая защита совершенно другого уровня, значительно превосходящая даже современнейший «Реликт».

Комплексы активной защиты, как называется вся эта технология – хард-килл, тоже развиваются поступательно. Сначала была поставлена задача для системы типа «Арена» – уничтожать боеприпасы, подлетающие к танку со скоростью 750–800 метров в секунду. Фактически речь шла об обыкновенной гранате, выпущенной из РПГ, или о ПТУР. Так как скорость не очень большая, то и реакция системы на приближение объекта была достаточно низкой. И конструкторам не надо было встраивать специальные датчики, а также развивать и наращивать систему быстродействия.

Но сейчас мы поставили перед разработчиками более сложную задачу. Мы сказали: нам надо уничтожать практически все угрожающие танку боеприпасы, включая летящие с очень большой скоростью бронебойно-подкалиберные снаряды. Сейчас совместно с разработчиками комплексов активной защиты ведем работы в этом направлении и, хочу отметить, поставленные задачи по поражению всех типов боеприпасов решим в самое ближайшее время.

Еще одна очень важная для нас тенденция в развитии КАЗ – защита верхней полусферы от современных ПТУР, таких как американские «Джавелин» и израильские «Спайк».

Верхняя полусфера до недавнего времени была одним из самых уязвимых мест в защите танка. Но наш новейший комплекс активной защиты будет обеспечивать поражение всех подлетающих боеприпасов.

– Когда мы сможем увидеть новейший отечественный КАЗ и динамическую броню нового поколения? Планирует ли УВЗ устанавливать их на танки иностранных заказчиков?

– Как только мы завершим окончательную разработку «Арматы», тогда вы все и увидите. Но хочу сразу сказать: эти новинки будут устанавливаться не только на «Армату». В настоящее время мы изменили подход и требуем от наших основных разработчиков следовать так называемому модульному принципу.

Задача ставится следующим образом: сделать конструкцию, которую мы можем поставить на любую машину. И у нас получается. Вы же видите: КАЗ «Арена-Э» мы уже поставили на Т-72, хотя первоначально комплекс был адаптирован к Т-90. Нам не надо, чтобы комплекс активной защиты был каким-то оригинальным и устанавливался только на определенную машину. Наоборот. Мы хорошо понимаем, что заказчику нужен только интегральный подход.

– На нынешней RAE было хорошо видно, что все внимание иностранных специалистов и военных приковано к боевым машинам на платформе «Армата». Если не секрет, что именно в этих машинах так заинтересовало гостей выставки?

– Если честно, то мне достаточно трудно говорить за иностранных специалистов и военных. Хотя судя по тому, что у нас спрашивали, я считаю, в первую очередь удивил нетрадиционный подход к разработке танков. Мы раньше всегда использовали традиционную компоновку машины: обитаемая башня, в которой находятся наводчик-оператор и командир, а в шасси размещается механик-водитель. Но, как вы видите, сейчас на «Армате» мы отделили боевой модуль и за счет каналов технического зрения он дистанционно управляется экипажем, находящимся в изолированном бронированном пространстве.

– Во многих странах мира пытались создать подобные танки, но успеха не добились…

– История появления новой компоновки такова: еще в начале 80-х одновременно и в СССР, и в США танкостроители начали делать попытки создания подобной машины. Свой «Абрамс» американцы хотели сделать именно таким, но не смогли. И этому есть несколько причин.

В то время не были так развиты технологии передачи информации, дистанционного управления. Не было возможностей создания жизненно необходимых для танков с такой компоновкой каналов технического зрения, не говоря уже о «цифре», о компьютерах высокой производительности для выполнения сложных расчетов. Поэтому танкостроители попытались, но стало понятно, что не получается, и затею бросили.

Безусловно, следующим этапом стала разработка и создание так называемого объекта 195. Он стал некой переходной моделью от советского задела к уже российским образцам. Но и при создании этой машины опять-таки возникли определенные трудности. Не все было реализуемо, технологии еще не достигли нужного уровня.

Но сейчас время пришло. Технологии уже обкатаны, готовы к применению, и мы, используя ранее достигнутый задел и современные научно-технологичные наработки, создали «Армату».

Сразу хочу пояснить: ошибочно называть «Армату» просто танком. Это платформа, на которой будет размещено большое количество специализированных машин. Мы планируем на базе «Арматы» создать свыше 20 различных образцов, начиная от зенитно-ракетного комплекса и заканчивая различными артиллерийскими системами, тяжелыми огнеметами, инженерной техникой.

В новой платформе заложен важный принцип: не меняя серьезно конструкцию изделия, мы можем разместить силовой блок как на корме, так и на носу и даже по центру машины. Это позволяет установить любое вооружение и оборудование там, где необходимо заказчику.

Поясню. К примеру, для удобства пехоты на БМП Т-15 необходимо, чтобы десант спешивался с кормы. Поэтому силовой блок размещен впереди. А для БРЭМ необязательно иметь большое десантное отделение, обеспечивающее удобное спешивание личного состава, но у нее повышенные требования к размещению и работе агрегатов и механизмов, в частности крана и лебедки, которая, кстати сказать, должна быть в передней части машины. Поэтому силовой блок целесообразнее разместить в центре машины. Используя такое компоновочное решение, мы можем формировать машину под любые требования заказчика.

– Вячеслав Гилфанович, если уж речь зашла о БМП Т-15, то сейчас она вооружена только 30-мм пушкой и пусковыми установками противотанковых ракет. Не планируете перейти на более серьезное вооружение, в частности на представленную на нынешней RAE 57-мм автоматическую пушку?

– Мы уже давно предлагаем 57-мм пушку для вооружения БМП Т-15. Но тот модуль вооружения, который сейчас установлен на этой машине, – требование заказчика.

Если посмотреть историю, то традиционно, как, к примеру, было в годы Великой Отечественной да и потом, уже в период холодной войны, мы всегда выигрывали у противника за счет повышения калибра. Вспомним легендарный Т-34. Сначала он был вооружен 76-мм пушкой, потом была поставлена 85-мм. На послевоенных танках от 100-мм мы перешли к 115-мм на Т-62, а потом и к 125-мм на Т-72, Т-80 и Т-90. Более того, сейчас мы, безусловно, ведем речь о 152-мм пушке в качестве вооружения Т-14 «Армата».

Поэтому на сегодня назрела необходимость уйти от авиационных 30-мм и поставить на БМП Т-15 57-мм автоматическую пушку. У нее действительно серьезный боеприпас, на базе которого можно создавать высокоточное оружие, например управляемый артиллерийский снаряд. И скорострельность у 57-мм пушки просто колоссальная.

Это орудие высокой баллистики, способное на дальности до 16 километров уничтожать воздушные цели. Причем снаряды могут с высокой эффективностью бороться с роботами – как наземными, так и воздушными. А это особенно важно сейчас, когда роботизация – очевидная тенденция в развитии средств вооруженной борьбы. В настоящее время у нашего вероятного противника большое количество различных беспилотников, поражать которые из 30-мм калибра, если честно, очень сложно, ведь это пушки с большим рассеиванием. 57-мм автоматическая пушка – тот уровень, который нам нужен. Это и точность, и надежность, обеспечивающие эффективное уничтожение роботов.

При выполнении новых программ по улучшению технического оснащения Вооруженных Сил боевым машинам пехоты уделяется особое внимание. Появление новых БМП и БТР на платформе «Курганец-25» и БМП Т-15 на платформе «Армата», несомненно, окажет существенное влияние на новый облик российских Сухопутных войск. Вместе с тем техника нового поколения создается и на базе уже зарекомендовавших себя образцов, в частности БМП-3.

БМП-3, принятая на вооружение Советской армии в 1987 году, стала революционной для своего времени машиной. Ее отличали повышенная маневренность и огневая мощь, а также возможность ведения стрельбы с воды. Военные атташе стран НАТО, впервые увидевшие новую БМП в 1990-м, были неприятно удивлены – на тот момент эта машина могла по праву считаться лучшей в мире.

Шустрый «Витязь»

Несмотря на то, что с момента создания оригинальной конструкции прошло более 25 лет, БМП-3 по-прежнему рассматривается западными военными экспертами как одна из лучших в своем классе. Аналитики американской научно-исследовательской корпорации «РЭНД» (RAND) включили ее в список из четырех самых мощных и распространенных БМП в мире. В одном из недавних отчетов РЭНД, посвященных современным вооружениям, эксперты особо отметили повышенную огневую мощь, маневренность, показатели плавучести и удельной мощности БМП-3.

“Боевой модуль «Драгуна» сопряжен с СУО «Витязь». Применение безэкипажного модуля позволит боевому расчету управлять им при покидании машины ”

Концерн «Тракторные заводы», в который входит крупнейший российский производитель боевых машин пехоты Курганмашзавод, уделяет внимание не только новому семейству бронетехники на платформе «Курганец-25». В настоящее время широко ведутся и работы по модернизации БМП-3 и созданию на ее основе целого семейства боевых машин с разнообразным вооружением. В данной области 2015 год стал достаточно плодотворным, так как концерн представил три новые модификации БМП-3.

На выставке «Армия-2015» впервые демонстрировалась БМП-3 «Витязь», получившая одноименную систему управления огнем разработки ЗАО «НТЦ «Элинс». Благодаря установке этой помехозащищенной СУО удалось уменьшить время подготовки выстрела и реализовать принцип «раньше обнаружил – раньше выстрелил», повысить живучесть машины за счет дублирования функций на рабочих местах командира и наводчика, а благодаря унификации рабочих мест обеспечить возможность дистанционного управления вооружением, ведения стрельбы с закрытых позиций и поражения низколетящих целей.

Машина сохранила вооружение, состоящее из 100-мм пушки-пусковой установки 2А70, спаренных с ней 30-мм автоматической пушки 2А72 и 7,62-мм пулемета ПКТМ. В корпусе машины находятся еще два пулемета ПКТМ. В конвейере механизма заряжания пушки 2А70 размещены 22 боеготовых выстрела, боекомплект пушки 2А72 составляет 500 снарядов. СУО позволяет работать в режиме автоматического сопровождения наземных и воздушных целей. Одновременно существует возможность автоматической регистрации параметров работы системы и действий экипажа. БМП-3 «Витязь» оснащена комплектом оптоэлектронной аппаратуры, в который входят прицел наводчика ППБ-2, командирский дневно-ночной панорамический прицел «Кречет» с телевизионным, тепловизионным и дальномерным каналами, блок канала управления противотанковых управляемых ракет (ПТУР) «Рассвет», цифровой двухплоскостной стабилизатор с автоматической компенсацией уводов и встроенным баллистическим вычислителем, встроенные автоматы сопровождения целей (АСЦ). Применение АСЦ позволяет существенно – почти в восемь раз по сравнению с ручным наведением – повысить точность поражения целей и обеспечить электронную стабилизацию выводимого на экраны рабочих мест изображения.

Особенностью «Витязя» является возможность установки выносного пульта дистанционного управления вооружением (ВПДУ), благодаря которому осуществляется дистанционное наведение на цель в реальном времени.

Определенные изменения претерпело и шасси. БМП-3 «Витязь» получила четырехтактный многотопливный двигатель УТД-29Т мощностью 500 лошадиных сил, который обеспечивает боевой машине полной массой 18,7 тонны удельную мощность на уровне 25 л.с./т. Средняя скорость «Витязя» по грунтовой дороге составляет порядка 45 километров в час, а максимальная шоссейная скорость – 70. Машина сохранила плавучесть базового образца и может передвигаться по воде со скоростью 10 километров в час.

В целом боевая эффективность «Витязя» по сравнению с базовым образцом существенно повышена. В основном улучшены характеристики огневой мощи – интеграция в конструкцию новой СУО увеличивает ее возможности, а установка ВПДУ представляет собой еще один шаг по направлению к дистанционно-управляемым (или вовсе безэкипажным) боевым машинам.

Располневший «Драгун»

На международной выставке Russia Arms Expo-2015, прошедшей в Нижнем Тагиле с 9 по 12 сентября, концерн «Тракторные заводы» представил еще две модификации БМП-3, получившие условные обозначения «Деривация» и «Драгун».

Фото: Дмитрий Федюшко

Основным отличием «Драгуна» стало существенное изменение компоновки боевой машины. Двигатель вынесен вперед, что позволяет значительно повысить защищенность экипажа и десанта, увеличить объем десантного отделения и упростить покидание машины бойцами. Вместо стандартных кресел установлены кресла с поддонами, обеспечивающими повышенную защищенность при подрыве мин и самодельных взрывных устройств (СВУ). Дополнительные топливные баки вынесены за корпус, что позволяет снизить пожароопасность. Из корпуса боевой машины убраны два курсовых пулемета ПКТМ. В задней части десантного отделения установлена откидная аппарель с дополнительной дверью, в результате чего десант может быстрее высадиться из машины.

Одним из главных новшеств «Драгуна» стал башенный модуль разработки Курганмашзавода, который сохранил штатное вооружение БМП-3. Предполагается, что на его основе будет разработан дистанционно управляемый боевой модуль (ДУБМ) с пушечным вооружением, что существенно повысит защищенность экипажа. Боевой модуль «Драгуна» сопряжен с СУО «Витязь». Применение безэкипажного модуля позволит боевому расчету управлять им при покидании машины.

Дальность поражения цели осколочно-фугасными снарядами 3УОФ17 и 3УОФ19 составляет 7000 и 4000 метров соответственно. Как и в базовой БМП-3, предполагается поражение бронетехники противника ПТУР 3УБК10-3 и 3УБК23-3 на дистанциях 4000 и 5500 метров (допускается наличие в боекомплекте до восьми единиц ПТУР). 30-мм спаренная пушка 2А72 способна поражать живую силу и легкобронированные цели противника. «Драгун» оснащен также спаренным с основным вооружением пулеметом ПКТМ. Курсовыми пулеметами данная модификация боевой машины не оснащена. По сравнению с базовой БМП-3 у нее частично изменена форма корпуса. «Драгун» сохранил оптоэлектронное оборудование «Витязя». Наводчик получил основной («Кречет») и дублирующий (ППБ-2) прицелы, а командир – основной прицел («Кречет»). Машина также оснащена ВПДУ.

Масса «Драгуна» увеличилась до 21 тонны. Однако она оснащена многотопливным двигателем с газотурбинным наддувом УТД-32, стендовая мощность которого достигает 816 лошадиных сил. В результате удельная мощность увеличилась до 38 л.с./т. По данному показателю «Драгун» превосходит все зарубежные боевые машины пехоты. Для сравнения: удельная мощность американской БМП M2A3 «Брэдли» (Bradley) составляет 19,74 л.с./т, новейшей немецкой «Пума» (Puma) – 25,5–34,59 л.с./т, французской VBCI – 18,6 л.с./т, британской FV510 «Уорриор» (Warrior) -– 23,5 л.с./т. Также в отличие от подавляющего количества иностранных БМП «Драгун» сохранил плавучесть БМП-3 и способность форсировать водные преграды. Максимальная скорость «Драгуна» на шоссе и на воде осталась прежней – 70 и 10 километров в час соответственно.

Универсальная «Деривация»

На RAE 2015 была представлена и модификация БМП-3, получившая обозначение «Деривация». Ее отличительной чертой стала установка безэкипажного боевого модуля АУ-220М с 57-мм автоматической пушкой. В феврале 2015 года Рособоронэкспорт и компания из ОАЭ «Эмирэйтс дифенс текнолоджи» (Emirates Defense Technology – EDT) подписали меморандум о взаимопонимании. Этот документ предоставляет возможность двустороннего сотрудничества по оснащению эмиратской боевой бронированной машины «Энигма» (Enigma) боевым модулем АУ-220М.

Пушка калибра 57 миллиметров отличается повышенной эффективной дальностью прицельной стрельбы, которая достигает восьми тысяч метров. Максимальная скорострельность составляет 80–100 в/мин. Угол горизонтального наведения находится в пределах от -5 до + 60 градусов. В качестве спаренного вооружения выступает ПКТМ. На данный момент модуль не оснащен ПТРК, однако по сообщению представителей ЦНИИ «Буревестник», где создан модуль АУ-220М, работы по адаптации ПТРК уже ведутся. В качестве одного из предполагаемых вариантов рассматривается новейший «Корнет-Д». Объем боекомплекта 57-мм пушки составляет 200 выстрелов (включая 80 единиц, подготовленных к стрельбе). Она может вести стрельбу как по наземным и морским, так и по воздушным целям (включая БЛА). Мощности 57-мм противотанкового снаряда вполне достаточно для эффективного уничтожения практически всех современных образцов БТР и БМП.

В состав СУО «Деривации» входят прицелы командира и наводчика, центрально-вычислительная система (ЦВС), комплекс передачи видеоизображений с оптоволоконным каналом связи, комплексы топопривязки и навигации, средств связи и передачи данных, управления механизмами и стрельбы. Командир БМП получил панорамический прицел с телевизионным и тепловизионным каналами, а также интегрированным лазерным дальномером. Прицел наводчика аналогичен командирскому, хотя в нем отсутствуют обзорный тепловизионный и телевизионный каналы. ЦВС также выполняет функции баллистического вычислителя и устройства обработки видеоизображений. Сведения об установке ВПДУ отсутствуют.

«Деривация» в качестве основного компонента силовой установки получила четырехтактный многотопливный двигатель без наддува УТД-29 мощностью 500 лошадиных сил. Он обеспечивает боевой машине массой 19,3 тонны удельную мощность на уровне 25,9 л.с./т, что в целом соответствует уровню зарубежных боевых машин. Компоновка по сравнению с БМП-3 практически не изменилась. Для более оптимального расположения аппаратуры дистанционного управления модулем два курсовых пулемета ПКТМ демонтированы. Экипаж машины – два человека, десант – 10 человек. «Деривация» сохранила показатели скорости БМП-3: по сухой грунтовой дороге – 45 километров в час, максимальная по шоссе – 70. Машина способна передвигаться по воде и форсировать водные преграды со скоростью до 10 километров в час. Запас хода по шоссе составляет 600 километров, по грунтовой дороге машина передвигается без дозаправки не менее 12 часов. «Деривация» может применяться в различных климатических условиях и при диапазоне температур от -40 до +40 градусов Цельсия, в горной местности на высоте до трех тысяч метров над уровнем моря, при относительной влажности до 98 процентов при температуре окружающего воздуха +25 градусов Цельсия. Как следствие данная модификация БМП-3 может быть востребована практически во всех климатических зонах, в том числе в песках Ближнего Востока, в джунглях Южной и Юго-Восточной Азии. Данные характеристики делают «Деривацию» весьма конкурентоспособной. Одним из главных оппонентов на Ближнем Востоке выступает ББМ «Энигма», которую также предполагается оснастить АУ-220М.

БМП-3 состоит на вооружении нескольких стран региона, ее конструкция неоднократно испытывалась в песках при высоких температурах и доказала свою работоспособность.

«Прокачанная» БМП-3М

«Тракторные заводы» предлагают потенциальным заказчикам и модификацию БМП-3, получившую обозначение БМП-3М. Она отличается установленным новым прицельным комплексом «Содема» с тепловизионной камерой и автоматом сопровождения цели, прибором наблюдения командира ТКН-АИ (вместо него может быть установлен панорамный прицел ПКП-К), модернизированным механизмом заряжания ПТУР (уменьшает время заряжания до 10 секунд). В номенклатуру боеприпасов введены новые ОФС 3УОФ19, ПТУР 9М117М1, 30-мм бронебойный подкалиберный снаряд. В результате существенно повышается огневая мощь машины. Снаряд 3УОФ19/3УОФ19-1 обеспечивает более эффективное поражение живой силы противника на дистанции до 7000 метров. ПТУР 9М117М1 уничтожает бронетехнику противника (включая основные боевые танки) на дистанциях до 5000–5500 метров. Бронебойный подкалиберный снаряд обладает бронепробиваемостью на 80 процентов больше по сравнению со штатным трассирующим.

БМП-3М может быть оснащена автоматом переключения передач АПП-688 и дневно-ночным прибором механика водителя ТВК-1Б, что значительно повышает маневренность и удобство эксплуатации. Допускается возможность оборудования БМП-3 информационно-управляющей системой шасси ИУСШ-688. Она позволяет собирать полную информацию о функционировании машины и выводить ее на дисплей механика-водителя. ИУСШ-688 способна формировать речевые сообщения и уведомлять о каких-либо проблемах или неполадках, предупреждать о выходе из строя важных элементов шасси. БМП-3 может быть оснащена кондиционером воздуха КБМ-3М2Е, обеспечивающим экипажу и десанту более комфортные условия, в том числе в жарком климате. Установка дизельного энергоагрегата обеспечивает питание электроприборов боевой машины при выключенном двигателе.

Уровень защищенности БМП-3М существенно повышен по сравнению с базовым образцом. Могут быть установлены дополнительное многослойное бронирование, комплекс динамической защиты (ДЗ), броневые экраны и решетчатое бронирование (что защищает машину от 50–55 процентов противотанковых гранат типа ПГ-7ВЛ, выпущенных из гранатомета РПГ-7).

«Спрут-СДМ1» – универсальный солдат

«Тракторные заводы» продолжают разработку самоходных противотанковых пушек. Образец 2С25М «Спрут-СДМ1» представляет собой глубокую модификацию СПТП 2С25 «Спрут-СД».

Отличительной характеристикой СПТП «Спрут-СДМ1» является установка пушки 2А75М, боевые характеристики которой практически соответствуют характеристикам танковой 2А46М5. Допускается применение всех типов снарядов, предназначенных для ОБТ Т-72 и Т-90. Боекомплект 2А75М составляет 40 снарядов, из них 22 – в механизированной укладке и 18 – в дополнительной. Штатный боекомплект включает 20 ОФС, 14 бронебойных подкалиберных снарядов с оперенным сердечником, 6 ПТУР (могут быть заменены на 6 кумулятивных снарядов). В качестве дополнительного вооружения установлен спаренный с пушкой пулемет ПКТМ. Предполагается установка ДУБМ с аналогичным пулеметом на крышу боевого отделения. Также «Спрут-СДМ1» оснащен шестью дымовыми гранатометами 902В «Туча». Наводчик оснащен основным прицельным комплексом «Сосна-У» и дублирующим прицелом ПДТ.

Полная масса новой СПТП составит 18 тонн. Шасси «Спрут-СДМ1», основанное на конструкции БМД-4М, будет оснащено информационно-управляющей системой. На машину установлен двигатель УТД-29 мощностью 500 лошадиных сил. Максимальная скорость СПТП составляет 70 километров в час, средняя скорость на сухой грунтовой дороге – 45–50, максимальная скорость на плаву при тихой воде – семь километров в час. Одной из основных особенностей «Спрут-СДМ1» является возможность ведения стрельбы на плаву, что существенно повышает боевую эффективность. Дальность хода достигает 500 километров по шоссе и 350 – по сухому грунту. На плаву машина может передвигаться без дозаправки не менее семи часов.

СПТП транспортируется самолетами ВТА и десантными кораблями, десантируется посадочным и парашютным способом с экипажем внутри машины, без подготовки преодолевает водные преграды с волнением моря до трех баллов, загружается своим ходом в десантные корабли после выполнения поставленных задач. Уникальная маневренность позволяет широко применять «Спрут-СДМ1» в ВДВ, морской пехоте, подразделениях, действующих в гористой местности с низкой температурой. При этом огневая мощь СПТП находится на уровне танков Т-90АМ/Т-90МС, что позволяет ей эффективно уничтожать вражескую бронетехнику (включая ОБТ) на значительном удалении (при применении ПТУР – до 5000 м, при стрельбе прямой наводкой – на дистанции 2000–2500 м). СПТП существенно увеличивает боевую эффективность подразделений, которым она придана.

Модульная альтернатива

На RAE 2015 была впервые представлена перспективная модульная концепция развития боевых машин семейства БМП-3. За основу было взято шасси БМП-3 «Драгун» с перенесенными вперед двигателем и элементами трансмиссии. По желанию заказчика оно может комплектоваться одним из трех ДУБМ – штатным модулем «Драгуна» с пушками 2А70 и 2А72, АУ-220М или же боевым отделением от «Спрут-СДМ1». Модули получили условные обозначения БМ 100+30, БМ 57 и БМ 125 соответственно. Примечательно, что все они дистанционно управляемые, что является еще одним шагом по направлению к созданию роботизированной БМП. Особый интерес представляет возможность установки БМ 125 на шасси «Драгуна». В результате в боевых порядках мотострелкового подразделения на БМП-3 может быть развернута СПТП, способная эффективно уничтожать бронетехнику противотанковыми снарядами. В перспективе на базе «Драгуна» может быть создано и самоходное артиллерийское орудие калибра 120 миллиметров по аналогии с 2С35 «Вена».

Концерн продемонстрировал на выставке и боевое отделение для машин семейства БМП-3, которое может быть предложено для установки вместо модуля «Бахча» разработки Тульского конструкторского бюро приборостроения. В нем сохранено штатное вооружение БМП-3. Боевое отделение обеспечивает круговую защиту, превышающую 4-й уровень стандарта НАТО STANAG 4569 (защита от пуль калибра 14,5 мм, выпущенных с дистанции 200 м), и фронтальную защиту в диапазоне 120 градусов – по 6-му уровню (защита от 30-мм подкалиберных снарядов, выпущенных с дистанции 500 м). Время заряжания ПТУР уменьшено до 12 секунд. Допускается установка электронного помощника наводчика, который осуществляет сбор и хранение информации о текущем состоянии боевого отделения и его оборудования, аварийных ситуациях, настреле из пушек 2А70 и 2А72. Помощник позволяет предотвратить пуск ПТУР при неисправном оборудовании или при неверном замере дальности.

Выставка RAE 2015 наглядно показала, что конструкция боевых машин пехоты БМП-3 не является устаревшей. Данную технику по-прежнему можно относить к наиболее эффективным мировым образцам класса БМП. Оснащение БМП-3 новыми модулями отвечает мировым трендам и позволяет успешно выполнять любые задачи на современном поле боя. Реализация принципа дистанционного контроля вооружения постепенно приближает создание роботизированных боевых машин. Поэтому БМП-3 еще долго останется востребована вооруженными силами – как российскими, так и зарубежными.

За последнее время российские средства радиоэлектронной борьбы приобрели ореол некоего супероружия, способного, по мнению обывателей, только одним своим включением вызвать панику у вероятного противника.

Началось все с описанного практически во всех российских средствах массовой информации облета фронтовым бомбардировщиком Су-24 американского эсминца «Дональд Кук», в ходе которого российский самолет якобы применил новейший комплекс «Хибины». Его воздействие на радиоэлектронные устройства корабля вызвали чуть ли не панику, приведшую к массовому увольнению матросов и офицеров с «Кука». Позже в Интернете появилась фотография якобы памятной монеты (по другим данным – медали), отмечающей этот исторический облет, причем с задней стороны изделия было написано «Урок миролюбия».

Зачем «Хибины» съели «Кука»?

Фото: rostec.ru

Не успела затихнуть история «Дональда Кука», как 4 августа нынешнего года блог defensenews.com опубликовал статью Electronic Warfare: What US Army Can Learn From Ukraine («Радиоэлектронная борьба: какие уроки армия США может извлечь из украинского конфликта») автора Joe Gould (Джо Гульд), где утверждается, что российские Вооруженные Силы совершили значительный рывок в области не только создания средств радиоэлектронной борьбы, но и их применения, что демонстрирует, по мнению автора, наметившееся отставание в этом вопросе американских военных.

Нельзя забывать, что один из ведущих разработчиков и производителей российских средств радиоэлектронной борьбы – Концерн радиоэлектронных технологий (КРЭТ) в настоящее время ведет агрессивную пиар-кампанию, поддерживающую свою продукцию. Достаточно вспомнить, что в средствах массовой информации все чаще и чаще звучат заголовки: «КРЭТ представил уникальную глушилку для самолетов ДРЛО», «Комплекс помех надежно защитит войска от огня вражеской артиллерии» и тому подобные.

Благодаря такой популярности РЭБ уже не только отраслевые издания, но даже общественно-политические СМИ сообщают о том, что на вооружение Российской армии поступают станции радиоэлектронного противодействия «Красуха-2», «Красуха-4», «Рычаг», «Инфауна»... И если честно, в этом потоке названий разобраться достаточно сложно даже специалисту.

Но насколько эффективны российские средства радиоэлектронной борьбы, что они собой представляют и как примерно организуется РЭБ? Попробуем ответить на эти вопросы.

РЭБ в приоритете

О том, что военно-политическое руководство России уделяет пристальное внимание развитию средств радиоэлектронной борьбы, говорит следующий факт: еще в апреле 2009 года в Вооруженных Силах появилась 15-я отдельная бригада радиоэлектронной борьбы (Верховного главного командования). Примечательно, что по одним данным – помимо 15-й обр РЭБ в ВС РФ есть еще только две бригады, носящие наименование Верховного главного командования (инженерная и РХБЗ), а по другим данным – такая бригада ВГК пока единственная в Российской армии.

В настоящее время ранее базировавшаяся в городе Новомосковске Тульской области и получившая в соответствии с указом президента в апреле 2009 года Боевое знамя 15-я бригада переехала в Тулу. Следует отметить, что данное соединение оснащено самыми современными средствами радиоэлектронной борьбы, в том числе пока остающимися секретными станциями подавления линий связи «Мурманск-БН» и комплексом аэродинамических забрасываемых источников помех «Леер-3».

Помимо бригады Верховного главного командования с 2009 года в каждом военном округе сформированы отдельные центры радиоэлектронной борьбы. Правда, большинство из них в настоящее время переформированы в отдельные бригады радиоэлектронной борьбы. Исключение составляет только недавно сформированный в Крыму центр РЭБ, подчиненный командованию Черноморского флота.

Кроме бригад, в каждом округе есть еще и отдельные батальоны, к примеру, подчиняющийся командованию Центрального военного округа и базирующийся в городе Энгельсе Саратовской области отдельный батальон РЭБ. Следует отметить, что, вероятнее всего, задача таких батальонов – прикрытие особо важных гражданских и военных объектов.

В состав бригад и центров РЭБ входят стратегические батальоны, оснащенные уже упомянутыми выше «Мурмансками», а также тактические – с комплексами «Инфауна» на базе БТР, станции помех Р-330Ж «Житель» и Р-934. Помимо двух батальонов в бригадах и центрах есть и отдельные роты – одна оснащенная так называемыми самолетными средствами, то есть комплексами «Красуха-2» и «Красуха-4», и рота с уже упомянутыми выше «Леерами-3».

Современные средства радиоэлектронной борьбы получают и недавно созданные Воздушно-космические силы, в частности речь идет о таких изделиях, как устанавливаемые на фронтовые бомбардировщики Су-34 и ставшие за последнее время почти легендарными комплексы «Хибины», а также вертолеты Ми-8, оснащенные станциями «Рычаг». Кроме того, недавно авиационный парк ВВС России пополнился неким постановщиком помех на базе самолета Ил-18 – Ил-22 «Порубщик».

«Красуха», «Мурманск» и прочие секреты

Наиболее засекреченной во всем арсенале российских средств РЭБ до недавнего времени была станция помех «Красуха-2», правда, в настоящее время пальма первенства в данной номинации перешла к станции подавления линий связи «Мурманск-БН», якобы способной заглушать более двух десятков частот на дальности до пяти тысяч километров. Однако достоверных подтверждений, что новейший комплекс имеет такие характеристики, нет.

Судя по имеющимся в отрытых источниках фотографиям «Мурманска» (несколько четырехосных грузовиков повышенной проходимости с многометровыми вышками), где помимо основных антенн видны характерные низкочастотные антенны-растяжки, можно предположить, что данный комплекс способен глушить сигналы в диапазоне от 200 до 500 МГц.

Главная проблема такого комплекса, вероятнее всего, заключается в том, что для достижения заявленной дальности сигнал должен отражаться от ионосферы и поэтому он сильно зависит от атмосферных возмущений, которые, несомненно, скажутся на работе «Мурманска».

На прошедшем в нынешнем году Московском авиационно-космическом салоне КРЭТ на статичной экспозиции официально представил комплекс, предназначенный для постановки помех самолетам дальнего радиолокационного обнаружения (в первую очередь американским Е-3 «АВАКС») 1Л269 «Красуха-2». Примечательно, что, по словам руководства концерна, данная станция может глушить «АВАКС» на дальности несколько сот километров.

В то же время «Красуха» продолжает линию развития разработанных еще в 80-е годы ростовским НИИ «Градиент» комплексов «Пелена» и «Пелена-1». В идеологии этих изделий заложено очень простое решение, предложенное в свое время руководителем «Градиента», а позже генеральным конструктором направления РЭБ в СССР Юрием Перуновым: сигнал станции помехи должен на 30 децибел превышать мощность сигнала, по которому ставится помеха.

Судя по имеющейся информации, подавить такую цель, как Е-3 «АВАКС», очень сложно, так как у его РЛС более 30 перестраиваемых частот, непрерывно меняющихся в процессе работы. Поэтому Юрий Перунов в свое время и предположил, что самым оптимальным решением будет подавление всей полосы узконаправленной мощной шумовой помехой.

Однако у такого решения есть и серьезные недостатки – помеха «Пелены»/«Красухи» закрывает только одно направление, а с учетом того, что самолет выполняет полет по маршруту, и воздействие станции на «АВАКС» будет достаточно ограниченно по времени. А если в районе станут действовать уже два самолета ДРЛО, то даже с учетом помех при совмещении данных операторы Е-3 все равно смогут получить нужную информацию.

Сильная шумовая помеха не только будет обнаружена средствами РТР вероятного противника, но и станет хорошей целью для противорадиолокационных ракет.

Все эти проблемы были известны разработчикам «Пелены» с самого начала, поэтому более современная «Красуха» стала высокомобильной, что позволяет ей быстро уйти из-под удара, а также своевременно выйти на выгодные позиции для нанесения электромагнитного поражения. Не исключено, что против самолетов ДРЛО будет действовать не одна, а несколько станций, постоянно меняющих позиции.

Но «Красуха-2» вовсе не такая универсальная машина, способная ставить помехи многочисленным РЛС, как принято считать. Она не может одновременно ставить помехи и Е-8 «АВАКС», и Е-2 «Хокай», поскольку для каждого типа самолета ДРЛО нужна будет своя станция помех, давящая только нужный диапазон частот, которые у РЛС самолетов ДРЛО сильно отличаются.

Примечательно, что работы по «Красухе-2» начались еще в далеком 1996 году и были завершены только в 2011-м.

Идеология «+30 ДцБ» используется еще в одной новейшей станции помех разработки ВНИИ «Градиент» – 1РЛ257 «Красуха-4», активно поставляющейся в настоящее время в бригады и отдельные батальоны РЭБ и предназначенной для подавления радиолокационных станций воздушного базирования, в том числе установленных не только на истребителях и истребителях-бомбардировщиках, но и на разведчиках Е-8 и У-2. Правда, есть сомнения в эффективности «Красухи» против радара ASARS-2, установленного на высотном У-2, так как, судя по имеющимся данным, его сигнал не только достаточно сложный, но еще и шумоподобный.

По мнению разработчиков и военных, в определенных условиях 1РЛ257 сможет ставить помехи даже головкам самонаведения ракет «воздух-воздух» AIM-120 AMRAAM, а также РЛС управления оружием зенитно-ракетных систем «Пэтриот».

Как и в случае с «Красухой-2», «Красуха-4» это не совсем оригинальное изделие, а продолжение линейки станций помех семейства СПН-30, работы по которым начались еще в конце 60-х годов. Новая станция использует не только идеологию старых «тридцаток», но и, несомненно, некоторые примененные в них технические решения. Работы по 1РЛ257 начаты в 1994 году и завершены в 2011-м.

Комплекс «Автобаза» также благодаря в первую очередь российским СМИ наряду с «Хибинами» стал в глазах обывателя неким супероружием, сбивающим помехами любой беспилотник. В частности, этому комплексу приписывается победа над американским БЛА RQ-170. В то же время сама «Автобаза», а также недавно принятый на вооружение Минобороны России комплекс «Москва» решают совершенно другие задачи – ведут радиотехническую разведку, выдают целеуказание комплекса радиоэлектронной борьбы и являются командным пунктом батальона (роты) РЭБ. Понятно, что к посадке американского БЛА в Иране «Автобаза» имела достаточно опосредованное отношение.

Поступающая в настоящее время в войска «Москва» является продолжением линейки комплекса управления и разведки, начало которой положил «Маузер-1», принятый на вооружение еще в 70-е годы. В состав нового комплекса входят две машины – станция разведки, обнаруживающая и классифицирующая типы излучения, их направление, мощность сигнала, а также пункт управления, откуда в автоматическом режиме передаются данные для подчиненных станций РЭБ.

По замыслу российских военных и разработчиков РЭБ «Москва» позволяет скрытно от противника определять обстановку и наносить внезапное радиоэлектронное поражение его силам и средствам. Но если радиотехническую разведку комплекс ведет в пассивном режиме, то команды управления он отправляет по каналам радиосвязи и противник в определенных условиях может их перехватить. В данном случае даже нет необходимости расшифровывать сигналы, достаточно обнаружить радиообмен и это вскроет наличие всего батальона (роты) РЭБ.

Онемевшие спутники

Помимо борьбы с авиационными средствами противника большое внимание российские разработчики средств РЭБ уделяют подавлению радиообмена противника, а также глушению сигналов GPS.

Наиболее известной глушилкой спутниковой навигации является комплекс Р-330Ж «Житель», разработанный и выпускающийся концерном «Созвездие». Достаточно оригинальное решение предложил и НТЦ РЭБ, чьи изделия Р-340РП уже поставляются в подразделения Минобороны России. На гражданские вышки сотовой связи устанавливаются малогабаритные передатчики помех, чей сигнал многократно усиливается за счет антенн, расположенных на вышке.

Не только средства массовой информации, но и некоторые специалисты утверждают, что сигнал GPS заглушить практически невозможно. При этом в России технические решения «отключения» спутниковой навигации появились еще в начале 2000-х годов.

В системе GPS есть понятие «опорная частота». В основе системы лежит передача простейшего сигнала от спутника к передатчику, поэтому малейшее отклонение от заданной частоты даже на миллисекунды приведет к потере точности. Передача сигнала идет в достаточно узком диапазоне согласно открытым данным – 1575,42 МГц и 1227,60 МГц, это и есть опорная частота. Поэтому работа современных глушилок направлена именно на ее блокирование, которую с учетом узости опорной частоты и при наличии достаточно мощной шумовой помехи заглушить не составляет особого труда.

Достаточно интересным решением в области подавления радиообмена вероятного противника стал комплекс «Леер-3», состоящий из машины радиотехнической разведки на базе автомобиля «Тигр», а также нескольких беспилотных летательных аппаратов «Орлан-10», оснащенных сбрасываемыми передатчиками помех, способных подавлять не только радио, но и сотовую связь. Подобные же задачи выполняет, но без использования дронов, выпускающийся концерном «Созвездие» комплекс РБ-531Б «Инфауна».

Окончание следует.

Можно говорить о том, что лучший танк – это тот, который одолел врага. Или в зависимости от вашей точки зрения тот танк, который стреляет не в вас. Но вообще-то выбор лучшего танка – это всегда настоящий кошмар для технических специалистов и историков. В этом вопросе очень много переменных величин и условностей, а также экспертов и знатоков истории, которые заспорят вас до смерти. Но давайте обратимся к данным анализа из книги военного аналитика и авторитетного специалиста по танковым сражениям времен Второй мировой войны Стивена Залоги (Steven Zaloga), которую он назвал «Чемпионы в броне. Лучшие танки Второй мировой войны» (Armored Champions: The Top Tanks of World War II).

Итак, какой танк был лучшим во Второй мировой войне? Да простят танковые фанаты, но такой машины нет. Залога благоразумно обходит это научное минное поле, не называя «лучший танк величайшего поколения». «Танк, защищенный 45-миллиметровой броней, в 1941 году был неуязвим, но к 1945 году он уже был обречен на быстрое поражение, – пишет автор. – Танк с 76-миллиметровой пушкой в 1941 году был чемпионом мира, но к 1945 году такое орудие было уже бесполезной хлопушкой в танковой дуэли».

Фото: google.com

В своей книге Залога не выделяет лучший танк Второй мировой войны, но называет лучший танк для каждого военного года. Важнее другое – как автор решает трудный вопрос о том, почему с виду лучшие танки столь часто принадлежат проигравшей стороне. Например, более слабые немецкие танки в 1941 году нанесли мощнейший урон танковому парку СССР, а израильские «Супер-Шерманы», ставшие модернизированным вариантом из остатков Второй мировой войны, в 1973-м уничтожали современные русские танки.

Залога решает эту трудную проблему, выбирая двух лидеров на каждый год. Первого он называет «Выбором танкиста», и это звание получает машина, занимавшая лидирующее место по традиционным показателям – огневой мощи, броневой защите и маневренности. А второго лидера он называет «Выбором командира», основываясь на общих показателях пригодности и полезности танка и учитывая такие факторы, как надежность и количество изготовленных машин. Таким образом, хотя легендарный немецкий «Тигр» обладает большей огневой мощью и имеет более прочную броню, чем самоходная артиллерийская установка класса штурмовых орудий StuG III (это танк без башни, у которого пушка торчит из корпуса), «немецкая армия могла купить либо 10 штурмовых орудий StuG III, либо три танка «Тигр», пишет Залога, а с учетом фактора надежности вермахт мог получить либо семь StuG III, либо один «Тигр» в рабочем состоянии».

Такой подход в анализе дает весьма неожиданные результаты. К французским танкам вроде нельзя относиться серьезно, однако в 1940 году Somua S-35 победил в номинации «Выбор танкиста» благодаря сбалансированному сочетанию высоких для своего времени показателей огневой мощи, броневой защиты и подвижности. Но проблема S-35 и многих других танков союзников в начале войны заключалась в башне, где размещались два человека, а командир вел стрельбу из пушки. Получалось так, что командир танка не мог следить за полем боя, не владел ситуацией и был не в состоянии реагировать на быстрые перемены в боевой обстановке.

В отличие от него немецкий Pz IV со своей низкоскоростной пушкой на бумаге считался слабым. Но в башне у него размещались три человека: наводчик, заряжающий и командир. Руки у командира были свободны и он мог по-настоящему командовать экипажем. Таким образом, Pz IV побеждает в номинации «Выбор командира», потому что превосходит другие машины как средство достижения победы в бою.

Некоторые предпочтения Залоги не вызывают особого удивления. Единственный танк в его книге, получивший призы за 1941 год в обеих номинациях – «Выбор командира» и «Выбор танкиста», – это Т-34. Несмотря на башню для двоих человек, Т-34 со своей превосходной огневой мощью, броней и маневренностью потряс немцев и превзошел доселе непобедимые немецкие танки. А немецкая пехота в ужасе наблюдала, как ее противотанковые снаряды отскакивают от мощной брони Т-34. Кое-кто может запротестовать, сказав, что немцы в 1941-м все равно нанесли огромные потери советским танковым войскам, но это в большей степени было результатом слабой обученности экипажей, недостатков в обслуживании и ремонте, а также пробелов в советской тактике. Т-34 стал чемпионом не потому, что он выигрывал сражения в 1941 году, а потому, что он не дал Советам проиграть гораздо больше боев, чем они проиграли.

В 1943-м контраст между техническими характеристиками и боевой эффективностью становится наиболее ярким. Неудивительно, что «Тигр I» стал «Выбором танкиста», ведь у него толстая броня и мощная пушка и он наводил страх на войска союзников. Но это был дорогой танк, делали таких машин мало (всего построили 1347 «Тигров I», в то время как Т-34 – 84 тысячи), а обслуживать и ремонтировать их оказалось сложно. Обескровленные и отчаявшиеся немецкие пехотные дивизии на Восточном фронте нуждались в танковой поддержке, чтобы отражать мощные волны наступающих Т-34, но немногочисленные и измотанные батальоны «Тигров» не могли им помочь. В итоге положение спасло маленькое штурмовое орудие StuG III чуть выше человеческого роста. Эта самоходная артиллерийская установка была дешевой, обладала приличной броней и огневой мощью, ей удалось укрепить оборону испытывавшей сильное давление немецкой пехоты, которой пришлось отбиваться от неумолимого наступления советских войск. Таким образом, штурмовое орудие StuG III победило «Тигр» в номинации «Выбор командира».

В 1944 году немецкая «Пантера», чье сочетание огневой мощи, броневой защиты и подвижности повлияло на западное танкостроение послевоенного периода, выходит на первое место по техническим характеристикам, а советский T-34/85 становится самым полезным и эффективным благодаря сочетанию солидных характеристик и массовому производству. Весьма странное отсутствие в этом списке американских и британских танков объясняется посредственностью таких образцов, как «Шерман» и «Кромвель». Хотя британская «Матильда» в 1940–1941-м непродолжительное время властвовала в Северной Африке, а «Шерман» весьма успешно дебютировал в 1942 году, рукоплескания танки западных союзников заслужили лишь тогда, когда война почти закончилась. В 1945-м американский M-26 Pershing в номинации «Выбор танкиста» потеснил мощный, но чрезмерно тяжелый и ненадежный немецкий «Королевский Тигр». А M4A3E8 «Шерман» победил в категории «Выбор командира» благодаря своей надежности, большому количеству и высокоскоростным бронебойным снарядам.

Тем, кто что-то знает о конструкции танков и о танковых сражениях, приведенная информация в основном знакома. Но Залога умело вкрапляет в повествование различные удивительные факты. Например, у Т-34 впечатляющие характеристики, но на поле боя он оказался весьма ненадежен. Американские эксперты, исследовавшие Т-34 образца 1942 года, были поражены, узнав, что ресурс дизельного двигателя этого танка всего 72 часа. А его воздушный фильтр был настолько плохо сконструирован, что танк на пыльной дороге мог проехать всего несколько сотен километров, после чего двигатель выходил из строя (американцы также обнаружили, что британскому «Кромвелю» на обслуживание требовалось 199 человеко-часов, тогда как M4A3E8 «Шерман» всего 39).

Имеют ли эти исторические рейтинги какое-то значение сегодня или они пригодны только для удовлетворения любопытства? Американские военные после 1945 года увлеклись самым современным оружием. Если бы можно было перенести сегодняшний Пентагон назад в 1943-й, он, несомненно, решил бы строить «Тигры», а не «Шерманы» и не Т-34.

Сегодня, когда американский военный бюджет испытывает колоссальную нагрузку, пытаясь оплатить разработку и строительство исключительно дорогих систем вооружений, таких как истребитель F-35, стоит вспомнить о том, что весьма незначительная особенность в конструкции (башня на два человека или несколько дефектных элементов в программном обеспечении) может самым решительным образом повлиять на эффективность оружия. И совершенно неважно, как оно выглядит на бумаге.

Перевод http://inosmi.ru

Оригинал публикации:

Killers: The Most Lethal Tanks of World War II, The National Interest

В ходе военно-технического форума «Армия-2015» был проведен крайне интересный и полезный «круглый стол» «Морское подводное оружие (МПО): реалии и перспективы». Об этом мероприятии газета «ВПК» уже писала («Сами с узлами»), однако необходимо уточнить ряд принципиальных вопросов. Автор статьи активно участвовал в обсуждении докладов и был обозначен в указанной статье как офицер запаса.

Категорически нельзя согласиться с тезисом некоторых представителей ВМФ, что «концепция развития морского подводного оружия (МПО), утвержденная министром обороны РФ в 2012 году, зажгла зеленый свет для разработки новых вооружений и модернизации уже существующих серийных образцов ВВТ». Автор имел непосредственное отношение к событиям, связанным с МПО и разработкой концепции МПО, поскольку с 2007 года активно работал по данной тематике. Отправной точкой стала разработанная в 2006-м концепция модернизации АПЛ третьего поколения и их вооружения, установленным порядком отправленная в ряд организаций (ВА ГШ, Оперативное управление и центральные управления ВМФ, ВМА, организации ОПК). По ряду важнейших пунктов предложения 2006 года существенно превосходят те, что сегодня реализуются в рамках аналогичной программы.

Отстали на полвека

С учетом критического положения с МПО ВМФ адмиралом Сучковым в 2007-м была подана служебная записка на имя министра обороны РФ. Министр сказал: дайте концепцию (бизнес-план), под нее будем решать вопрос финансирования. Однако разработка и утверждение концепции МПО были сорваны, в первую очередь по вине Управления противолодочного вооружения (УПВ) ВМФ. Там, в частности, делали ставку на проект «Физик».

“Противник имел возможность практически безнаказанно расстреливать наши ПЛ с дистанций, на которых наши торпеды оказывались заведомо неэффективными ”

Торпеда «Физик-1» прошла государственные испытания в 2007 году, однако развертывание ее серийного выпуска было сорвано. Некоторые специалисты заявляли об устарелости «Физика», нецелесообразности его серийного производства, а главное – о готовности разработать в короткие сроки совершенно новый модульный ряд торпед с рекордными характеристиками – ОКР «Ломонос». Также заявлялось о наличии всего необходимого научно-технического задела для этого. Данный посыл стал одной из причин практически полного прекращения перспективных НИР по тематике МПО. А зачем, если ведущая организация заявляет о том, что все уже есть и через несколько лет якобы будет уже на флоте?

Но «Ломонос» оказался блефом, которому сохранившие честь и совесть офицеры ВМФ, несмотря на значительное административное давление, оказали жесткое сопротивление. В частности, удалось пробить в серию практически задавленный интригами «Физик-1».

Необходимо особо подчеркнуть явную искусственность торпедного кризиса ВМФ. Мы имели разработки на вполне достойном уровне, по ряду направлений отставали, по ряду других превосходили зарубежных конкурентов. В научных разработках до конца 2000-х мы шли вровень с Западом. Однако по результатам ОКР, а главное – уровню морского подводного оружия в боекомплекте флота разрыв оказывался катастрофический – лет в пятьдесят. Такого отставания не было ни в одном виде военной техники.

В последнее время проблема торпедного кризиса вышла на самый высокий уровень, в ОПК принят ряд решений, дающих надежду на исправление ситуации. Однако остается слишком много вопросов к военным – ВМФ и некоторым центральным структурам МО.

Масштабы нашего отставания в МПО жестко ставят вопрос объективного вскрытия причин. Без этого двигаться дальше невозможно. И уж тем более нельзя повторять ранее сделанных ошибок.

Разработанная в 2013 году концепция МПО ВМФ – это документ, которым нельзя руководствоваться сегодня. Причина в первую очередь в том, что данная концепция отражала не реальные задачи МПО ВМФ и способы их решения, а ведомственные интересы определенных организаций, которые они смогли в нее провести. Потому она была оторвана от реальных возможностей и проблем ВМФ и ОПК.

При этом МПО – это наиболее критичное направление военной техники, крайне важное для обеспечения обороноспособности страны и стратегического сдерживания. Фундаментом последнего является не дальность полета и количество боеголовок БРПЛ, а неотвратимость ответного удара, основой чего является боевая устойчивость МСЯС (для обеспечения которой и требуется МПО).

Сегодня стране и флоту для выхода из острого кризиса МПО нужна честная и обоснованная комплексная целевая программа «Морское подводное оружие». В противном случае само строительство ВМФ РФ в существующем виде смысла не имеет.

Неравный бой

Одна из главных проблем нашего МПО – вопрос эффективных дистанций залпа, точнее, их соотношения у нас и у наших конкурентов.

Фото: google.com

Эффективные дистанции залпа торпеды Mk48 по подводной лодке еще в конце 80-х годов прошлого века примерно в три раза превышали дистанцию контробнаружения нашей ПЛ. По сути противник имел возможность практически безнаказанно расстреливать наши ПЛ с дистанций, на которых наши торпеды оказывались заведомо неэффективными. Данная ситуация фактически сохранилась и сегодня.

По этой причине исключительную роль в боекомплекте наших АПЛ играли ПЛР, возможности которых наш вероятный противник знал и боялся.

Проблемы с обнаружением малошумных ПЛ на больших дистанциях приводят некоторых наших специалистов к выводу, что торпеда является оружием ближнего боя. Реализация такого вывода на практике будет означать для противника возможность безнаказанного расстрела наших ПЛ в бою. Для разрешения этой проблемы нам необходимы и ПЛР, и дальноходные телеуправляемые торпеды с подходом к торпедам ПЛ как к высокоточному комплексу, обеспечивающему скрытное поражение целей с больших дистанций. Стрельба на большие дистанции однозначно требует телеуправления, но большинство торпед ВМФ его не имело и не имеет. В тех изделиях, где телеуправление есть, оно застыло на уровне 60-х годов.

На фоне крайне низких характеристик имеющихся отечественных комплексов телеуправления раздаются голоса, что оно вообще нам не нужно. При этом полностью игнорируется зарубежный опыт ТУ. Скажем, созданное более десяти лет назад телеуправление торпеды 211ТТ1 (в просторечии – «Китайский физик») по важнейшим параметрам вдвое превосходит то, что мы имеем сегодня в нашей УГСТ.

Для эффективной стрельбы на дальние дистанции нужно сочетание высокой скорости, большой дальности и высокой скрытности ее движения. По части обеспечения высокой скорости единственная возможность сегодня для нас – это тепловые энергосиловые установки. На Западе новые электрические ЭСУ превзошли тепловые, но у нас необходимых батарей нет, а есть полное отсутствие НИОКР по данному направлению. Фактически сегодня технический уровень используемых ВМФ батарей соответствует западным 50–60-х годов (водоактивируемая батарея с открытым циклом, конструкцию которой мы заимствовали с американской торпеды Mk44 конца 50-х годов). Батареи торпед – один из наиболее критических вопросов отечественного торпедостроения, и без соответствующего государственного финансирования и постановки задачи эта проблема решена не будет.

Вместе с тем появившиеся возможности эффективной модернизации торпеды УСЭТ-80 (с установкой нового двигателя ВДПМ) позволяют с появлением новых батарей вывести эту торпеду на уровень современных требований.

Некоторые недостатки тепловых ЭСУ дают основание предположить, что будущее изделий калибра 530 миллиметров и более за электрическими ЭСУ, однако для торпед калибра 324 миллиметра тепловые ЭСУ имеют однозначный приоритет за счет способности выдавать большую мощность. Необходимо отметить: уже в ближайшее время для носителей пятого поколения мы можем оказаться в ситуации необходимости перехода на увеличенный калибр торпед. Ключевой вопрос здесь – реальные современные требования по скрытности торпед подводных лодок, выполнение которых на торпедах калибра 530 миллиметров может оказаться маловероятным.

Есть смысл вкратце рассмотреть отдельные аспекты большой торпедной проблемы.

Антиторпеды

В свое время ВМФ РФ имел безусловный приоритет в применении и освоении антиторпед вплоть до первых в мире отличных результатов наведений ходовых макетов антиторпед на торпеды на феодосийском полигоне в 1998 году.

Однако в силу ряда причин ход НИОКР по созданию активных средств ПТЗ резко замедлился. Фактически сегодня мы делаем то, что могло и должно было появиться на ПЛ и НК ВМФ еще десять лет назад. Наряду с достигнутыми успехами ясны имеющиеся проблемы, есть понимание, в какую сторону нужно двигаться.

Скоростные подводные ракеты

Главный концептуальный порок развития скоростных подводных ракет (СПР) в том, что эффективные дистанции залпа торпед противника уже с начала 80-х годов прошлого века значительно превосходили эффективные дистанции стрельбы СПР. Кроме того, в условиях «чистой воды» СПР по времени доставки БЧ до цели полностью проигрывают современным ПЛУР. При этом у нас долгое время оставалось недооцененным наиболее интересное и перспективное направление развития суперкавитационных боеприпасов – малокалиберное, в котором как раз успешно работал Запад. Из положительного в докладах «круглого стола» «Армии-15» необходимо отметить, что перспективность «малокалиберного направления» СПР признана ведущими отечественными специалистами.

Торпеды калибра 320 мм

В ходе «круглого стола» по этой тематике развернулась оживленная дискуссия. Представителем ОАО «КМПО «Гидроприбор» Г. Тихоновым было озвучено предложение о выполнении «короткой ОКР» по разработке авиационной торпеды на базе малогабаритной торпеды МГТ-1 (изделие 294), боевой части широкополосного минного комплекса. С этим предложением категорически нельзя согласиться, поскольку новая малогабаритная торпеда комплекса «Пакет» обладает более высокими ТТХ и именно ее целесообразно рассматривать как единый базовый образец малогабаритной торпеды ВМФ с обеспечением применения с кораблей, ПЛ, авиации и как боевой части ПЛУР. При этом необходимо внедрение на модернизированной версии этой торпеды телеуправления и режима антиторпеды (изначально заложенного в нее по запасу мощности).

Что касается малогабаритной торпеды МГТ-1 (отечественная версия американской торпеды Mk46), то с одной стороны – нужно поблагодарить руководство ОАО «Дагдизель», сумевшего сохранить в очень непростой обстановке технологии и линии ее производства, а с другой – МГТ-1 должна быть боевой частью широкополосных минных комплексов (с упрощенной ССН). С мнением ряда специалистов о необходимости применения в минных комплексах базовой малогабаритной торпеды нельзя согласиться категорически. И дело здесь не только в том, что такое решение значительно повышает стоимость мины, ставя тем самым под вопрос целесообразность ее создания, главное же – выставление в составе мины современной торпеды есть прямая предпосылка к раскрытию государственной тайны. В 1968 году ВМС США успешно похитили из-под Владивостока две новейшие мины РМ-2. С тех пор подводная техника ушла далеко в своем развитии, и с учетом этого фактора боевой частью выставляемой мины должна быть «упрощенная торпеда», имеющая умеренную стоимость и не содержащая особо охраняемых сведений.

Сверхмалые торпеды

Нельзя согласиться с мнением представителей 1-го ЦНИИ о базовом образце калибра 124 миллиметра. В результате разработки ЦНИИ «Гидроприбор» начала 2000-х такого изделия получились не только низкие ТТХ, но и весьма высокая стоимость. Многими специалистами обоснованно ставится вопрос об оптимальном калибре 210–220 миллиметров, что резко повышает ТТХ сверхмалых изделий различного назначения, обеспечивает телеуправление и упрощает их разработку, проведение испытаний и освоение на флоте с выполнением необходимой статистики стрельб.

Стрелять больше, стрелять чаще

Сложные условия среды применения требуют большой статистики стрельб торпедами в условиях, близких к реальным боевым, – с массированным применением СГПД, в Арктике и на предельные дистанции.

Например, приняв на вооружение в 2006-м торпеду Mk48 mod.7 (примерно в одно время с государственными испытаниями «Физика-1»), ВМС США за 2011–2012 годы успели произвести более 300 выстрелов торпедами Mk48 mod.7 Spiral 4 (4-я модификация программного обеспечения 7-й модели торпеды). Это не считая многих сотен выстрелов предшествующих образцов Mk48 из модификаций последней модели (mod.7 Spiral 1-3).

Всего за период испытаний торпеды StingRay mod.1 было проведено 150 стрельб. Однако здесь необходимо учитывать, что при разработке первой модификации StingRay (mod.0) было проведено около 500 испытаний. Уменьшить это количество стрельб для mod.1 позволили система сбора и регистрации данных всех стрельб и реализация на ее базе «сухого полигона» для предварительной отработки новых решений ССН по имеющимся статистическим результатам.

Отдельный вопрос – испытания торпедного оружия в Арктике.

ВМС США и Великобритании проводят их на регулярной основе в ходе периодических учений ICEX с выполнением массовых стрельб торпедами.

Например, в ходе ICEX 2003 ПЛА «Коннектикут» в течение двух недель выпустила, а персонал станции ICEX 2003 извлек из-подо льда 18 торпед АДСАР.

В ряде испытаний ПЛА «Коннектикут» атаковала торпедами имитатор цели, предоставленный Центром подводной войны ВМС США (NUWC), но в большинстве случаев корабль, задействовав возможности телеуправления, использовал себя в качестве цели для собственных торпед.

Экономические показатели эксплуатации торпед являются очень важным требованием и прямо влияют на качество доводки и освоения торпед на флоте и соответственно возможность раскрытия полных ТТХ, заложенных в конструкцию. Фундаментом массовых торпедных стрельб являются малая стоимость выстрела и участие флота в эксплуатации торпед.

Остается лишь сожалеть, что пока мы не в состоянии проводить испытания собственных торпед с таким размахом, как наши западные конкуренты.

Неотложные мероприятия

1. С учетом нашего полувекового отставания в торпедных батареях сегодня единственным вариантом для торпеды ПЛ с высокими ТТХ является использование и развитие задела «Физика». Необходимо открытие полноценных ОКР по глубокой модернизации данной торпеды.

2. С учетом перспектив электрического направления необходимо завершение ОКР «Ихтиозавр» по разработке новой электрической торпеды. О результатах «конкурирующих ОКР» (ведущей организации) возможно будет говорить только после проведения объективных испытаний.

3. Ключевым «торпедным мероприятием» в ОПК должна быть КНИЭР «ССН-ГПД» – «Исследование состояния и путей развития перспективных ССН и средств ПТЗ с проведение комплексных испытаний в натурных условиях» – с целью вскрытия реальной обстановки и создания необходимого научно-технического задела по главному вопросу торпедного оружия и средств ПТЗ.

4. Необходима глубокая модернизация комплекса «Пакет» в соответствии с предложениями, подготовленными для ВПК в апреле 2013 года.

5. Исключительную роль в ПТЗ играют антиторпеды, необходимо массовое их внедрение на корабли с переходом на перспективные комплексы с многократным повышением эффективности от уровня «Пакет-Э/НК».

6. По результатам КНИЭР «ССН-ГПД» необходимо открытие ОКР по перспективным СГПД, действительно обеспечивающим решение задачи ПТЗ против новейших торпед противника.

Современные боевые действия показали, что одним из наиболее уязвимых элементов боевых машин пехоты (БМП) и бронетранспортеров (БТР) является башня, в которой расположено вооружение.

С целью сокращения потерь личного состава и, вероятно, дальнейшего уменьшения численности экипажа были разработаны дистанционно-управляемые башенные модули (ДУБМ). Практически все современные БТР и в меньшей степени БМП оснащаются ДУБМ с пулеметно-гранатометным (реже пушечным) вооружением. Ряд отечественных предприятий также ведет разработки ДУБМ, которые соответствуют мировым тенденциям. И несмотря на то, что в России ДУБМ менее распространены, чем на Западе, отечественные конструкторы предложили ряд технологических решений, которые можно назвать инновационными.

Для стрельбы и для разведки

Необходимость повышения уровня защищенности и возможностей по проведению разведки в настоящее время определяет тенденции развития легких башенных модулей с дистанционным управлением для разведывательных, патрульных и боевых бронированных машин (ББМ). Согласно западной номенклатуре вооружений эти модули имеют обозначение RWS (Remote Weapon Station) или RCWS (Remotely Controlled Weapon Station). Боевой модуль, оснащенный различными оптоэлектронными прицельными системами, выполняет важную роль в обеспечении осведомленности экипажа об окружающей боевой обстановке, позволяет собирать разведывательные данные и в случае синхронизации с устройством записи обеспечивает их передачу в условиях распределенной сети. Важной задачей является обеспечение разного угла подъема прицельных устройств боевого модуля и основного вооружения. В ситуации, например, патрулирования городской местности пулемет, который направлен на местных жителей, может спровоцировать негативную реакцию. В то же время необходимо применение оптоэлектронных систем для сбора данных об окружающей обстановке.

“Необитаемые боевые модули зачастую устанавливаются именно для ведения разведки и сбора разведывательных данных, а не для поражения противника ”

В результате недавних вооруженных конфликтов была лишний раз подтверждена чрезвычайная важность разведки и определения местоположения целей. Необитаемые боевые модули зачастую устанавливаются именно для ведения разведки и сбора разведывательных данных, а не для поражения противника. В ряде случаев принимается концепция, в рамках которой легкий ДУБМ устанавливается на обитаемую башню с вооружением среднего или крупного калибра. Применение современных материалов и технологий гашения отдачи позволяет установить полноценные 105 и 120-мм танковые орудия в башни боевых машин, масса которых составляет 25 тонн и более. В то время как спектр колесных шасси для таких машин является достаточно ограниченным, существует большое количество гусеничных аналогов, способных выдержать массу и отдачу танковых пушек, что может привести к реанимации класса легких танков.

Современная бронетехника допускает возможность установки не только традиционных обитаемых, но и необитаемых башен, оснащенных, как правило, автоматическими пушками калибра 20–50 миллиметров. Основное преимущество башен состоит в полной защите вооружения как от климатических осадков, так и от огня противника. В то же время обитаемые башни должны оснащаться бронированием, равным уровню базовой машины, что позволяет надежно защитить оператора-наводчика основного вооружения. Это существенно увеличивает общую массу ББМ.

Размещение командира и оператора-наводчика в башне постепенно утрачивает целесообразность, особенно в условиях современного поля боя. В результате появляется возможность сократить уровень бронирования (большинство модулей класса RWS/RCWS бронированы по уровню 2 стандарта НАТО STANAG 4569, что предполагает защиту от патронов калибра 7,62х39 мм и 7,62х51 мм), а это в свою очередь снижает общую массу боевой машины.

Подавляющее большинство западных ДУБМ оснащаются пулеметно-гранатометным вооружением. Наиболее популярной моделью на рынке являются модули M151/M153 «Протектор» (Protector) производства норвежской компании «Конгсберг» (Kongsberg). Соединенные Штаты приняли эту модель по программе CROWS II для оснащения бронетехники, состоящей на вооружении национальной армии. Модули данного класса разработали бельгийская компания «FN эрсталь» (FN Herstal), немецкие «Краусс-Маффей Уэгманн» (Krauss-Maffei Wegmann) и «Динамит Нобель дифенс» (Dynamit Nobel Defence), израильские «Рафаэль» (Raphael) и «Исраэль милитари индастриз» (Israel Military Industries). Крупными производителями ДУБМ с пулеметно-гранатометным вооружением являются британская «БАе Системз» (BAE Systems), южноафриканская «Ройтек» (Reutech), итальянская «Ото мелара» (Oto Melara).

Вышеупомянутые компании проводят разработку ДУБМ и с более тяжелым вооружением, как правило, с автоматическими пушками калибра 20–25 миллиметров. Несмотря на то, что многие производители заявляют о готовности интегрировать танковые пушки калибров 105 и 120 миллиметров, в настоящее время серийных образцов с таким вооружением практически нет. Единственной машиной с ДУБМ с вооружением крупного калибра, серийно поступающей на вооружение в значительных количествах, является американская самоходная противотанковая пушка (СПТП) M1128 MGS (Mobile Gun System) на базе БТР M1126 «Страйкер» (Stryker). Она оснащена танковой пушкой M68A2 в качестве основного вооружения. Установка пушки в ДУБМ снизила боекомплект машины – он составляет 18 снарядов. При этом, как заявляет разработчик, M68A2 не предназначена для поражения основных боевых танков. Ее задача – вывод из строя БТР, БМП, инженерных сооружений противника и уничтожение живой силы. Применение ДУБМ также затрудняет установку систем кондиционирования воздуха и в целом существенно усложняет работу экипажа.

Гордо строит «Буревестник»

Отечественные разработчики дистанционно-управляемых боевых модулей не отстают от своих западных конкурентов, предлагая не уступающие зарубежной продукции решения. Одновременно предлагаются инновационные разработки, прямых аналогов которым в Европе и США не существует.

Российский ЦНИИ «Буревестник» продолжает модернизацию ДУБМ 6С21, объемы поставок которого в Вооруженные Силы за последнее время значительно выросли. Модуль предлагается заказчику в трех исполнениях, которые отличаются основным вооружением, количеством боекомплекта, массой и рядом других характеристик.

В состав 6С21 входят блок вооружения, прицельный комплекс, платформа с приводами наведения, система боепитания. Рабочее место оператора внутри боевой машины оснащено панелью наводчика со встроенным баллистическим вычислителем, пультом управления, вспомогательным оборудованием. ДУБМ 6С21 может применяться в качестве станции, предназначенной для сбора разведывательных данных. Служебная информация и видеоряд передаются по каналам стандартов CAN 2.0, RS485, HD-DSI, «Эзернет» (Ethernet). Таким образом, отечественный модуль является многофункциональным и не уступает зарубежным аналогам, которые зачастую устанавливаются именно с целью ведения разведки и передачи данных (в этом случае они не оснащаются вооружением).

Стандартный ДУБМ 6С21 в зависимости от модификации оснащается двумя типами вооружения – 12,7-мм пулеметом 6П49 «Корд» (исполнение 01) или же 7,62-мм пулеметом Калашникова танковым модернизированным ПКТМ (исполнение 02 и исполнение 03). Максимальный объем боекомплекта вооружения составляет соответственно 200, 500 и 320 патронов.

На военно-техническом форуме «Армия-2015» и международной выставке вооружений RAE 2015 была представлена еще одна модификация ДУБМ 6С21, которая отсутствует в официальных данных, предоставляемых ЦНИИ «Буревестник». В качестве основного вооружения модуль оснащен 14,5-мм танковым крупнокалиберным пулеметом Владимирова (КПВТ), точные данные по его боекомплекту представлены не были. Набор оптоэлектронной аппаратуры, приводы, боекомплект размещены внутри закрытого бронированного кожуха, что существенно повышает выживаемость ДУБМ на поле боя.

Производитель не указал уровень бронезащиты, однако основываясь на характеристиках аналогичных по классу иностранных модулей, можно предположить, что она соответствует 1–2-му уровням стандарта НАТО STANAG 4569 (защита от пуль калибра 5,56–7,62 мм, в том числе бронебойно-зажигательных). Также неизвестно, реализован ли в данной модификации принцип заряжания пулемета из заброневого пространства.

Масса ДУБМ в трех основных исполнениях составляет не более 230, 200 и 185 килограммов соответственно. Углы наводки основного вооружения достаточны для того, чтобы применять модуль в миротворческих операциях: они составляют от -5 (опционально до -15) до +75 градусов при угле наводки 360 градусов по горизонтали. В базовой версии ДУБМ не оснащается стабилизатором вооружения, однако возможна его установка по желанию заказчика. Допускается многократное дистанционное взведение ударно-спускового механизма вооружения. ДУБМ в исполнении 03 может оснащаться гидропневматической системой очистки защитных стекол оптоэлектронного оборудования. Исполнение 01 6С21 оснащается в качестве штатного прицелом с телевизионным дальномерным модулем (МТД), а исполнения 02 и 03 – прицелом с теле-тепловизионным дальномерным модулем (МТТД). По желанию заказчика все исполнения ДУБМ могут быть оснащены как МТД, так и МТТД.

Модуль 6С21 можно применять на самом широком спектре боевой техники, включая ББМ класса MRAP (Mine-Resistant Ambush-Protected) «Тайфун-У» и «Тайфун-К», многоцелевом бронеавтомобиле «Тигр», бронетранспортере БТР-80. В настоящее время проводится разработка модификации ДУБМ 6С21 для оснащения боевых кораблей. Модуль 6С21 устанавливается и на перспективную российскую бронетехнику, в том числе БТР на платформах «Курагнец-25» и «Бумеранг». В данном случае применяется новая модификация модуля, заключенная в бронированный короб. В качестве основного вооружения она оснащена пулеметом калибра 12,7 миллиметра.

Таким образом, на основе модуля 6С21 создается целая линейка боевых модулей для оснащения легкой и средней бронетехники всех классов, а также кораблей. Не исключено, что именно эта модель станет основным ДУБМ в российских Вооруженных Силах. Ее характеристики по меньшей мере не уступают западным аналогам. Единственным недостатком является отсутствие автоматических гранатометов (АГ) и пусковых установок дымовых гранат 902 «Туча» в качестве штатного вооружения. Однако специалисты ЦНИИ «Буревестник», вероятно, уже работают над решением данных проблем по интеграции АГ и «Тучи», что значительно повысит боевые характеристики модуля. В то же время интеграция 14,5-мм КПВТ обеспечивает 6С21 огневое превосходство над западными аналогами по классу, которые чаще всего вооружены 12,7-мм пулеметами M2 или M3, чьих характеристик уже недостаточно для эффективного поражения легкой и средней бронетехники на современном поле боя.

Легкий «Арбалет»

Российская компания «Оружейные мастерские» совместно с Ковровским электромеханическим заводом (КЭМЗ, входит в холдинг «Высокоточные комплексы») разработала свой вариант перспективного ДУБМ, получивший обозначение «Арбалет-ДМ». В данный момент завершаются его испытания, и в ближайшее время он может быть принят на вооружение.

На RAE 2015 модуль демонстрировался на трех платформах: бронеавтомобиле «Тигр-М», многоцелевом легкобронированном тягаче МТЛБ и роботизированном погрузчике АНТ-1000Р. «Арбалет-ДМ» может устанавливаться и на другую сухопутную и морскую технику.

Масса ДУБМ не превышает 250 килограммов. В качестве штатного вооружения применяется 12,7-мм крупнокалиберный пулемет 6П49 «Корд». Модуль оснащен электромеханическим стабилизатором, повышающим точность стрельбы. Максимальная дальность поражения целей днем составляет 2000 метров, а ночью – 1500. Модуль может уничтожать низколетящие дозвуковые летательные аппараты. Пулемет модуля перезаряжается вручную, перезарядка из заброневого пространства не предусмотрена. Горизонтальные углы подъема пулемета находятся в пределах от -20 до +70 градусов. Штатный боекомплект пулемета 6П49 «Корд» насчитывает 450 патронов, из них 150 уже установлены в патронной коробке модуля. ДУБМ также оснащен четырьмя дымовыми гранатометами 902В «Туча».

«Арбалет-ДМ» оснащен обзорной и прицельной телевизионными (ТВ) камерами, а также прицельной тепловизионной (ТПВ) камерой. Прицельная ТВ камера позволяет распознать цель на удалении 2500 метров, а ТПВ – 1500 метров. Встроенный лазерный дальномер обеспечивает измерение дистанции в пределах 100–3000 метров. Данные прицельного комплекса модуля выводятся на 17-дюймовый монитор с разрешением 1280х1024 пикселей.

Стабильный «Калашников»

Новый ДУБМ разработал и концерн «Калашников». Он получил обозначение МБДУ. Впервые макет модуля показали на военно-техническом форуме «Армия-2015», а боевые стрельбы из установленного на нем вооружения прошли на RAE 2015. МБДУ оборудован системой гиростабилизации по двум осям, автоматом сопровождения выбранной подвижной цели и запоминанием до 10 неподвижных целей. Бронирование модуля обеспечивает защиту от бронебойно-зажигательных пуль Б-32 калибра 7,62 миллиметра (соответствие 3-му уровню стандарта НАТО STANAG 4569).

На модуль возможна установка четырех видов вооружения: пулеметов калибров 12,7 и 7,62 миллиметра, адаптированной версии 30-мм автоматического гранатомета АГС-17, а также нового 40-мм автоматического гранатомета.

Угол перемещения поворотной платформы модуля по горизонтали составляет 360 градусов, а угловая скорость вращения – 60 град/с. Блок оборудован видеокамерами широкого и узкого поля зрения, лазерным дальномером, а также фильтрами улучшения изображения в ненормируемых условиях наблюдения. Максимальная измеряемая дальность до цели составляет 2,5 тысячи метров.

Плюс пушка

Российские разработчики уделяют внимание и направлению, которое на Западе практически не прорабатывается. В частности, создаются ДУБМ с комбинированным пушечным вооружением. Опытный образец такого модуля, установленный на перспективную модификацию БМП-3 «Драгун», был продемонстрирован на RAE 2015. В качестве основного вооружения ДУБМ выступает пушка-пусковая установка 2А70. С ней спарена 30-мм автоматическая пушка 2А72. ДУБМ сопряжен с системой управления огнем (СУО) «Витязь». Система контроля модуля установлена в корпусе боевой машины.

Разработчик «Драгуна» – концерн «Тракторные заводы» продолжает работы в направлении создания и повышения характеристик перспективного модуля. В том случае, если он будет разработан, успешно испытан, принят на вооружение и запущен в серийное производство, огневая мощь БМП-3 существенно повысится. Примечательно, что в отличие от M1128 MGS условия работы экипажа не ухудшаются. Несмотря на то, что опытный образец занимает значительное место в заброневом пространстве, перепланировка БМП-3 «Драгун», на которую он установлен, позволяет обеспечить экипажу комфортное нахождение в машине и ее быстрое покидание поля боя.

Вероятно, новый ДУБМ получит механизированную систему заряжания, которая будет содержать большее количество выстрелов по сравнению с M1128 и которую легче снаряжать. Модуль сохранил дымовые гранатометы 902 «Туча». В результате наступающие развернутые мотострелковые части могут быть прикрыты дымовой завесой. За исключением M1128 прямых аналогов новый российский ДУБМ не имеет.

Таким образом, последние разработки российских конструкторов позволяют утверждать, что на технологическом уровне отечественные разработки по меньшей мере не уступают зарубежным аналогам. Важно, чтобы дистанционно-управляемые боевые модули прочно заняли свою позицию в номенклатуре вооружений современной российской техники и начали активно применяться в войсках. Их интеграция одновременно повысит и рыночную конкурентоспособность российских вооружений. В том случае, если это произойдет, можно с полным основанием полагать, что уже через не слишком долгий период времени отечественные ДУБМ составят достойную конкуренцию западным образцам.

Казалось бы, военный флот США сегодня имеет достаточный набор средств защиты от крылатых и баллистических противокорабельных ракет (ПКР). Однако некоторые военные эксперты сомневаются в том, что эти средства обороны смогут противостоять крылатым и баллистическим ПКР нового поколения, разрабатываемым в ряде стран, прежде всего в Китае.

Залп на миллион

Анализу работ в области создания оружия на новых физических принципах посвящен сентябрьский отчет исследовательской службы конгресса США. Из этого отчета явно видна обеспокоенность военных экспертов тем, что в ряде боевых сценариев при массированных атаках надводных кораблей различными средствами воздушного нападения имеющегося боекомплекта традиционных средств защиты может, во-первых, не хватить, а во-вторых, стоимость корабельных зенитных управляемых ракет (ЗУР) этого боекомплекта будет просто несопоставимой со стоимостью атакующего оружия.

“Лазерное оружие обеспечит практически мгновенное поражение цели, что устраняет необходимость расчета траектории перехвата атакующей цели противоракетой ”

Известно, что ракетные крейсеры ВМС США имеют боекомплект из 122 ракет, а эсминцы – из 90–96 ракет. Однако из общего количества ракетного оружия часть приходится на крылатые ракеты «Томагавк» для ударов по наземным целям и противолодочное оружие. Оставшееся количество – это ЗУР которых может быть до нескольких десятков единиц. При этом необходимо учитывать: для повышения вероятности поражения воздушной цели по ней могут запускаться две ракеты, что повышает темп расхода боекомплекта. В универсальных вертикальных пусковых установках (УВПУ) кораблей ракетное оружие различных типов устанавливается совместно, в связи с чем перезарядка УВПУ возможна только при возвращении в базу или на стоянке.

Если проанализировать стоимость конкретных образцов корабельных ЗУР ВМС США, то оборона надводного корабля требует больших затрат. Так, цена одной единицы зенитного ракетного оружия для некоторых типов превышает несколько миллионов долларов. Например, для защиты корабля от летательных аппаратов (ЛА) и крылатых ПКР в ближней зоне применяются ракеты RAM (Rolling Airframe Missile), обходящиеся казне в 0,9 миллиона долларов за единицу, и ракеты ESSM (Evolved Sea Sparrow Missile) за 1,1–1,5 миллиона. Для защиты в средней зоне от ЛА и крылатых ПКР, а также от баллистических ПКР на конечном участке траектории используются ЗУР «Стандарт» SM-6 Block 1 стоимостью 3,9 миллиона долларов. Ракеты «Стандарт» SM-3 Block 1B (14 миллионов долларов за единицу) и ракеты «Стандарт» SM-3 Block IIA (более 20 миллионов) применяются для перехвата атакующих баллистических ПКР на среднем внеатмосферном участке траектории.

Для повышения эффективности средств обороны надводных кораблей ВМС США в настоящее время ведут работы в области лазерного оружия, электромагнитных пушек и гиперскоростных снарядов HPV (hypervelocity projectile). Наличие таких средств позволит противодействовать как воздушным, так и надводным средствам нападения.

Силой света

Работы ВМС в области разработки высокомощных военных лазеров достигли уровня, который позволяет противодействовать определенным типам надводных (НЦ) и воздушных целей (ВЦ) на дальности около 1,6 километра и начать их развертывание на боевых кораблях (БК) через несколько лет. Более мощные корабельные лазеры, которые будут готовы к развертыванию в последующие годы, дадут надводным БК ВМС США возможность противодействия НЦ и ВЦ на дальностях около 16 километров. Эти лазеры смогут, помимо выполнения других задач, обеспечить для БК противоракетную оборону на последнем рубеже против определенных типов баллистических ракет, включая новую китайскую баллистическую противокорабельную ракету ASBM (anti-ship ballistic missile).

ВМС и Минобороны США сегодня ведут разработку трех типов лазеров, которые в принципе смогут применяться на БК: волоконного твердотельного лазера SSL (solid state laser), щелевого лазера SSL и лазера на свободных электронах FEL (free electron lasers). Один из опытных демонстраторов волоконного лазера SSL разработан ВМС по программе системы лазерного оружия LaWS (Laser Weapon System). Другой вариант волоконного лазера SSL ВМС создан по программе системы тактического лазера TLS (Tactical Laser System). Среди ряда программ Минобороны США по разработке щелевого лазера SSL для военных целей фигурирует и программа демонстрации морского лазера MLD (Maritime Laser Demonstration).

ВМС также создали маломощный опытный образец лазера на свободных электронах FEL и в настоящее время работают над прототипом данного лазера большей мощности.

В отчете подчеркивается, что хотя ВМС разрабатывают лазерные технологии и прототипы потенциальных корабельных лазеров, а также имеют обобщенное видение перспектив их дальнейшего развития, в настоящее время пока нет конкретной программы закупки серийных вариантов этих лазеров или некой программы, в которой указывались бы конкретные сроки установки лазеров на определенные типы БК.

Как отмечается в отчете, лазерное оружие имеет как определенные преимущества, так и ряд недостатков по противодействию различным видам угроз, включая баллистические ракеты.

Лазер – аргументы «за»

В числе достоинств лазерного оружия – экономичность. Стоимость корабельного топлива для выработки электроэнергии, необходимой для выстрела лазера с электрической накачкой, оказывается менее одного доллара за выстрел, тогда как стоимость одной ЗУР ближнего действия составляет 0,9–1,4 миллиона долларов, а ЗУР дальнего действия – несколько миллионов долларов. Применение лазеров может дать БК альтернативу при уничтожении менее важных целей типа БЛА, тогда как ракеты будут применяться для гарантированного уничтожения более важных целей. БК является весьма дорогостоящим видом военно-морской техники, в то время как против него противник применяет сравнительно дешевые боевые средства, малые катера, БЛА, ПКР, баллистические ПКР. Поэтому за счет применения лазеров можно изменить соотношение расходов на оборону корабля. БК имеет ограниченный боекомплект ракетного и артиллерийского оружия, израсходование которого потребует временного вывода корабля из боя для пополнения боекомплекта. Лазерное оружие не имеет ограничений по количеству выстрелов и может применяться для уничтожения ложных целей, активно применяемых для израсходования корабельного боекомплекта. Перспективный корабль с лазерным и ракетным оружием окажется более компактным и менее дорогостоящим, чем корабль УРО с большим количеством ракет в вертикальных пусковых установках.

Лазерное оружие обеспечит практически мгновенное поражение цели, что устраняет необходимость расчета траектории перехвата атакующей цели противоракетой. Цель выводится из строя фокусировкой на нее лазерного пучка в течение нескольких секунд, после чего лазер может перенацеливаться на другой объект. Это оособенно важно при действии БК в береговой зоне, когда по нему могут вести огонь ракетным, артиллерийским и минометным оружием со сравнительно малых дистанций.

Лазерное оружие может поражать сверхманевренные цели, превосходящие по своим аэродинамическим характеристикам корабельные противоракеты.

Лазер обеспечивает минимальные побочные разрушения, особенно при ведении боя в портовой зоне. Кроме функций поражения целей, лазер может применяться для обнаружения и сопровождения целей и нелетально воздействовать на них, обеспечивая подавление бортовых оптико-электронных датчиков.

Лазерные недостатки

В их числе осуществление перехвата только в пределах линии визирования цели и невозможность уничтожения загоризонтных целей. Ограничение возможности перехвата малоразмерных объектов при сильном волнении, которое скрывает их в гребнях волн.

Интенсивность лазерного излучения при прохождении через атмосферу ослабляется вследствие поглощения в спектральных линиях различных атмосферных составляющих или благодаря рэлеевскому рассеянию, а также макроскопическим неоднородностям, связанным с атмосферной турбулентностью или нагревом атмосферы самим же пучком. В результате рассеяния на таких неоднородностях пучок лазерного излучения может расшириться, что приведет к уменьшению плотности энергии – важнейшего параметра, характеризующего поражающую способность лазерного оружия.

При отражении массированной атаки одного лазера на корабле может оказаться недостаточно ввиду необходимости его многократного перенацеливания в ограниченный промежуток времени. В связи с этим потребуется размещение на БК нескольких лазеров по типу зенитных артиллерийских комплексов (ЗАК) самообороны на последнем рубеже.

Лазеры малой мощности киловаттного уровня могут быть менее эффективными, чем более мощные лазеры мегаваттного уровня при действии по защищенным целям (абляционное покрытие, высокоотражающие поверхности, вращение корпуса и т. д.). Повышение мощности лазера увеличит его стоимость и массу. Воздействие лазерного пучка в случае промаха может привести к нежелательным побочным разрушениям и повреждениям своих самолетов или спутников.

Размер имеет значение

Тем не менее потенциальными целями для лазерного оружия могут быть оптико-электронные датчики, в том числе применяемые на ПКР; малоразмерные лодки и катера; неуправляемые ракеты, снаряды, мины, БЛА, пилотируемые самолеты, ПКР, БР, включая баллистические ПКР.

Лазеры выходной мощностью около 10 киловатт могут противодействовать БЛА на ближних дальностях, мощностью в десятки киловатт – БЛА и лодкам некоторых типов, мощностью в сто киловатт – БЛА, лодкам, НУР, снарядам и минам, мощностью в сотни киловатт – всем вышеперечисленным целям, а также пилотируемым самолетам и некоторым типам управляемых ракет, мощностью на уровне нескольких мегаватт – всем ранее упомянутым целям, включая сверхзвуковые ПКР и БР на дальностях до 18 километров.

БК с лазерами мощностью свыше 300 киловатт могут защищать не только себя, но и другие корабли в зоне своей ответственности при нахождении, например, в составе авианосной ударной группы.

По данным ВМС США, крейсеры с системой ПРО «Иджис» и эсминцы (корабли типов CG-47 и DDG-51), а также десантно-вертолетные корабли-доки (ДВКД) типа «Сан-Антонио» LPD-17 имеют достаточный уровень энергоснабжения для боевых действий с применением лазерного оружия типа LaWS.

Некоторые корабли ВМС США будут способны применять в боевых условиях лазеры типа SSL выходной мощностью до 100 киловатт.

Пока в составе ВМС нет БК, имеющих достаточный уровень энергоснабжения или возможностей охлаждения, чтобы обеспечить работу лазеров SSL выходной мощностью свыше 100 киловатт. Ввиду больших габаритов лазеров типа FEL они не могут быть размещены на существующих крейсерах или эсминцах. Габариты авианосцев и универсальных десантных кораблей (типа LHA/LHD) с большой полетной палубой могут обеспечить достаточное пространство для размещения лазера типа FEL, однако они не имеют достаточного уровня энергоснабжения для обеспечения работы лазера типа FEL мегаваттного класса.

Исходя из этих условий ВМС в предстоящие годы должны будут определить требования к конструкциям перспективных БК и ограничения, предъявляемые к ним в случае установки корабельных лазеров, в частности лазеров SSL мощностью свыше 100 киловатт, а также лазеров FEL.

Эти ограничения привели, например, к завершению программы создания крейсера типа CG(X), поскольку в этом проекте предусматривалось обеспечить работу лазера SSL мощностью свыше 100 киловатт и/или лазера типа FEL мегаваттного класса.

После завершения программы CG(X) ВМС не объявили о каких-либо перспективных планах приобретения БК, способных обеспечить работу лазера типа SSL мощностью свыше 100 киловатт или лазера FEL.

Лазероносцы

Однако как подчеркивается в отчете, варианты конструкций кораблей, способных расширить возможности ВМС по установке на них лазеров в ближайшие годы, могут охватывать следующие варианты.

Проектирование нового варианта эсминца DDG-51 Flight III, которые ВМС планируют закупать в 2016 финансовом году, с достаточным пространством, уровнем энергоснабжения и возможностями холодильных установок для обеспечения работы лазера SSL мощностью 200–300 киловатт или более. Для этого потребуется удлинить корпус DDG-51, а также обеспечить помещение для размещения лазерного оборудования и дополнительных электрогенераторов и холодильных установок.

Проектирование и закупка нового эсминца, представляющего собой дальнейшее развитие варианта DDG-51 Flight III, который обеспечит работу лазера SSL выходной мощностью 200–300 киловатт и более и/или работу лазера FEL мегаваттного класса.

Модификация конструкции УДК, которые будут закупаться в предстоящие годы таким образом, чтобы было можно обеспечить работу лазера SSL мощностью 200–300 киловатт и более и/или лазера FEL мегаваттного класса.

Модификация при необходимости конструкции нового авианосца типа «Форд» (CVN-78), чтобы можно было обеспечить работу лазера SSL мощностью 200–300 киловатт и более и/или лазера FEL мегаваттного класса.

В апреле 2013 года ВМС объявили о том, что планируют установить лазерное оружие на УДК «Понс» (USS Ponce), который был переоборудован из десантного корабля в опытный для технологической отработки лазерного оружия против атакующих катеров и БЛА. В августе прошлого года данный лазер мощностью 30 киловатт был установлен на этом корабле, который находится в Персидском заливе. По заявлению Центрального командования ВС США корабельный лазер при испытаниях успешно уничтожил скоростную лодку и БЛА.

В рамках программы по созданию корабельного лазерного оружия ВМС инициировали проект технологической доработки твердотельного лазера SSL-TM (solid-state technology maturation), в рамках которого промышленные группы под руководством компаний «БАе Системз» (BAE Systems), «Нортроп Грумман» (Northrop Grumman) и «Рейтеон» (Raytheon) конкурируют за разработку корабельного лазера мощностью 100–150 киловатт, эффективного против малоразмерных лодок и БЛА.

Управление НИОКР ВМС США проведет тщательный анализ результатов испытания лазера на УДК «Понс» для его дальнейшего применения в программе SSL-TM, целью которой является создание опытного образца лазера мощностью 100–150 киловатт для морских испытаний до 2018 года. Будут определены правила перехвата и технология применения LaWS в боевых условиях, которые затем предполагается реализовать в более мощных образцах лазерного оружия.

Дальнейшее повышение мощности лазера до 200–300 киловатт позволит этому оружию противодействовать некоторым типам крылатых ПКР, а увеличение выходной мощности до нескольких сотен киловатт, а также до одного мегаватта и выше может сделать это оружие эффективным против всех типов крылатых и баллистических ПКР.

Но даже в том случае, если разрабатываемое оружие на основе твердотельных лазеров имеет достаточную мощность для уничтожения малоразмерных лодок, катеров и БЛА, но не может противодействовать крылатым или баллистическим ПКР, его появление на кораблях повысит их боевую эффективность. Лазерное оружие позволит, например, сократить расход ЗУР для перехвата БЛА и увеличить количество ракет, которые могут применяться для противодействия ПКР.

Силой индукции

В дополнение к твердотельным лазерам ВМС с 2005 года разрабатывают электромагнитную пушку, идея которой заключается в том, что к двум параллельным (или коаксиальным) токонесущим шинам-рельсам прикладывается напряжение от источника питания. При замыкании контура, поместив на шины, например, подвижную тележку, проводящую ток и обладающую хорошими контактами с шинами, возникает электрический ток, индуцирующий магнитное поле. Это поле создает давление, которое стремится раздвинуть проводники, образующие контур. Но поскольку массивные рельсы-шины закреплены, то единственным подвижным элементом является тележка, которая под действием давления начинает двигаться по рельсам так, чтобы объем, занимаемый магнитным полем, возрастал, то есть по направлению от источника питания. Совершенствование ЭМ-пушек направлено на повышение конечной скорости до чисел М=5,9–7,4 на уровне моря.

Первоначально ВМС начали разработку ЭМ-пушки в качестве оружия непосредственной береговой поддержки морской пехоты при проведении десантных операций, однако затем переориентировали эту программу на создание ЭМ-оружия для защиты от ПКР. В настоящее время ВМС финансируют работы компаний «БАе Системз» и «Дженерал атомикс» по созданию двух демонстраторов ЭМ-оружия, оценка которых началась в 2012 году. Эти два опытных образца рассчитаны на метание снарядов с энергией 20–32 МДж, что обеспечивает полет снаряда на дальность 90–185 километров.

В апреле 2014-го ВМС объявили о планах установить в 2016 финансовом году опытный образец ЭМ-пушки на борту скоростного многоцелевого быстроходного десантного корабля-катамарана JHSV (Joint High Speed Vessel) типа «Спиехед» для проведения морских испытаний. В январе 2015-го стало известно о планах ВМС принять на вооружение ЭМ-пушку в период 2020–2025 годов. В апреле было сообщено, что флот рассматривает возможность установки ЭМ-пушки на новом эсминце типа «Зумвольт» (Zumwalt, DDG-1000) в середине 2020-х годов.

В конце 2014-го командование морских систем ВМС США NAVSEA (Naval Sea Systems Command) случайно опубликовало запрос о предоставлении информации RFI (Request for Information) по программе создания мощной рельсовой ЭМ-пушки. Запрос был опубликован от имени Управления программ оружия направленной энергии и электрических боевых средств NAVSEA (PMS 405), управления НИОКР ВМС США ONR (Office of Naval Research) и аппарата министра обороны. Он появился на правительственном веб-сайте FedBizOpps 22 декабря 2014 года, а спустя четыре часа аннулирован. Тот, кто успел ознакомиться с RFI, может составить представление о направлениях развития программы рельсовой ЭМ-пушки. В частности, промышленности и академическим институтам предлагалось представить свои предложения по разработке датчика системы управления огнем FCS (fire-control sensor) ЭМ-пушки для обнаружения, сопровождения и поражения наземных и воздушных целей и баллистических ракет.

Согласно RF датчик FCS будущей рельсовой ЭМ-пушки должен иметь угол поля зрения электронного сканирования более 90 градусов (по азимуту и в вертикальной плоскости), отслеживать на большой дальности цели с малой эффективной поверхностью рассеяния (ЭПР), отслеживать и поражать баллистические цели в атмосфере, блокировать помехи окружающей среды (погоды, местности и биологические), обеспечивать обработку данных при отражении удара баллистическими ракетами, обеспечении противовоздушной обороны и поражении надводных целей, одновременно отслеживать атакующие цели и запущенные сверхзвуковые снаряды, проводить качественную оценку степени боевых повреждений. Кроме того, датчик FCS должен продемонстрировать быстрое замыкание шлейфа контура управления огнем, повышенную устойчивость к техническим и тактическим мерам противодействия, высокую скорость отслеживания и сбора данных, а также готовность технологий, достаточную для создания опытного образца в третьем квартале 2018 финансового года, и обеспечения боеготовности в 2020–2025-м.

В RFI имелось обращение к промышленным компаниям и научно-исследовательским институтам описать ключевые элементы и степень готовности технологий своих FCS, представить информацию об их пригодности для многоцелевых приложений, возможные проблемы интеграции с существующими военно-морскими боевыми системами и воздействие на логистическую цепочку.

Предполагалось, что научно-исследовательский центр проблем надводной войны NAVSEA в городе Дальгрене (штат Вирджиния) будет принимать предложения промышленности в период 21–22 января 2015 года и выдаст окончательный ответ 6 февраля. Но теперь, естественно, все эти даты смещены вправо.

Управление НИОКР ВМС США инициировало инновационную программу создания опытного образца рельсовой ЭМ-пушки в 2005 году. В рамках первого этапа программы предусматривалось создание пусковой установки с приемлемым жизненным сроком и надежной технологией импульсной мощности. Основные работы были сконцентрированы на создании ствола пушки, источника энергоснабжения, технологии рельсовых направляющих. В декабре 2010-го демонстрационная система, разработанная НИЦ в Дальгрене, достигла мирового рекорда по уровню дульной энергии, составившей 33 МДж и достаточной для запуска снаряда на расстояние 204 километра.

Первый построенный промышленной компанией демонстратор ЭМ-пушки принадлежит «БАе Системз» и имеет мощность 32 МДж. Этот демонстратор доставили в Дальгрен в январе 2012 года, а несколько месяцев спустя туда прибыл конкурирующий опытный образец компании «Дженерал атомикс».

На основе достижений первого этапа работ в 2012 году начат второй этап, в рамках которого работы были сконцентрированы на разработке оборудования и методов, обеспечивающих темп стрельбы на уровне 10 выстрелов в минуту. Для обеспечения постоянной скорострельности необходимо разработать и внедрить наиболее эффективные методы терморегулирования ЭМ-пушки.

Первые испытания опытного образца ЭМ-пушки разработки компании «БАе Системз» или «Дженерал атомикс» на море пройдут на борту многоцелевого быстроходного десантного корабля-катамарана JHSV-3 «Миллинокет» (Millinocket). Они запланированы на 2016 финансовый год и предусматривают стрельбы одиночными выстрелами. Стрельбы в полуавтоматическом режиме с использованием полностью интегрированной корабельной ЭМ-пушки запланированы на 2018 год.

Гиперскоростные снаряды

Разработка ЭМ-пушки предусматривает и создание специальных управляемых гиперскоростных снарядов HVP (hypervelocity projectile), которые могли бы также применяться в качестве штатных снарядов 127-мм корабельных и 155-мм сухопутных пушек. Крейсеры ВМС США, а их насчитывается 22 единицы, имеют две, а эсминцы (69 единиц) – одну 127-мм пушку. У трех новых строящихся эсминцев DDG-1000 типа «Зумвольт» по две 155-мм пушки.

По данным компании «БАе Системз», снаряд HVP имеет длину 609 миллиметров и массу 12,7 килограмма, включая полезную нагрузку массой 6,8 килограмма. Масса всего комплекта для запуска HVP – 18,1 килограмма при длине 660 миллиметров. Специалисты «БАе Системз» утверждают, что максимальный темп стрельбы снарядами HVP составляет 20 выстрелов в минуту из пушки Mk45 калибра 127 миллиметров и 10 выстрелов в минуту из перспективной 155-мм пушки эсминца DDG 1000, получившей обозначение AGS (advanced gun system). Темп стрельбы из ЭМ-пушки – шесть выстрелов в минуту.

Дальность стрельбы снарядами HVP из 127-мм пушки Mk 45 Mod 2 превышает 74 километра, а при стрельбе из 155-мм пушки эсминца DDG-1000 – 130 километров. В случае стрельбы этими снарядами из ЭМ-пушки дальность стрельбы окажется более 185 километров.

В запросе ВМС о предоставлении информации RFI, направленном промышленности в июле 2015 года для изготовления опытного образца ЭМ-пушки, указывалась масса пускового комплекта снаряда HVP в пределах 22 килограммов.

При запуске из артиллерийской 127-мм пушки снаряд достигает скорости, соответствующей числу М=3, что в два раза меньше, чем при выстреле из ЭМ-пушки, но более чем в два раза больше скорости обычного 127-мм снаряда, запущенного из корабельной пушки Mk 45. Этой скорости, по оценкам специалистов, вполне достаточно для перехвата по крайней мере некоторых типов крылатых ПКР.

Преимуществом концепции применения 127-мм пушки и снаряда HVP является тот факт, что такие пушки уже установлены на крейсерах и эсминцах ВМС США, что создает предпосылки для быстрого распространения новых снарядов на флоте по мере завершения разработки HVP и интеграции этого оружия в боевые системы кораблей вышеупомянутых типов.

По аналогии с корабельным лазерным оружием, даже если гиперскоростные снаряды, запускаемые из артиллерийских 127-мм пушек, неспособны противодействовать баллистическим ПКР, они тем не менее улучшат боевую эффективность корабля. Наличие этих снарядов позволит применять меньшее количество ЗУР для противодействия крылатым ПКР, увеличивая при этом количество ракет для перехвата баллистических ПКР.

Окончание. Начало читайте в предыдущем номере.

Помимо современных наземных средств радиоэлектронной борьбы в Вооруженные Силы России активно поставляются и комплексы воздушного базирования. Так, в конце сентября Концерн радиоэлектронных технологий (КРЭТ) сообщил, что в течение двух лет начнется производство модернизированных комплексов радиоэлектронной борьбы «Рычаг-АВ», устанавливаемых на вертолете Ми-8. Также в сообщении указывается, что новый комплекс будет способен ослепить противника в радиусе несколько сотен километров.

Летающий «Рычаг»

Как и в случае с другими комплексами радиоэлектронной борьбы, уже описанными в статье, «Рычаг» (полное название – вертолет Ми-8МТПР-1 со станцией помех «Рычаг-АВ») представляет собой развитие уже более 30 лет стоящих на вооружении советских и российских Военно-воздушных сил станций РЭБ семейства «Смальта», разработанных Калужским научно-исследовательским радиотехническим институтом (КНИРТИ). Главная задача как нового «Рычага», так и более старой «Смальты» достаточно простая – подавление радиолокационных станций управления оружием, а также головок самонаведения ракет вражеских зенитно-ракетных комплексов (систем).

Коллаж Андрея Седых

Работы по созданию этих комплексов начались еще в 70-е годы, когда сирийские и египетские ВВС столкнулись с новыми американскими зенитно-ракетными комплексами «Хок», только что поступившими на вооружение Израиля. Так как штатные средства РЭБ оказались бессильны против заокеанской новинки, арабские государства обратились за помощью к СССР.

По первоначальному замыслу разработчиков «Смальта» должна была размещаться на автомобиле, но столкнувшись с рядом проблем, вызванных отражением сигнала от земной поверхности, разработчики решили перенести станцию на вертолет. Благодаря этому удалось не только избавиться от помех – подняв «Смальту» на такую высоту, где сигнал уже не отражается от поверхности, создатели значительно повысили ее подвижность и соответственно защищенность.

По данным Минобороны России, во время августовской войны 2008 года в Южной Осетии и Абхазии применение Ми-8СМВ-ПГ с установленными на борту станциями «Смальта» привело к тому, что дальность обнаружения РЛС наведения ракет грузинских зенитно-ракетных комплексов «Бук-М1» и С-125 снизилась в 1,5–2,5 раза (с 25–30 км в безпомеховой обстановке до 10–15 км в условиях применения помех), что, по мнению российского военного ведомства, эквивалентно снижению числа пусков ракет примерно в два раза. В среднем дежурство вертолетов РЭБ в воздухе занимало от 12 до 16 часов.

Судя по имеющимся данным, станция «Рычаг» способна не только автоматически обнаруживать, принимать, анализировать и подавлять сигналы вражеских РЛС независимо от используемого режима излучения (импульсный, непрерывный, квазенепрерывный), но и при постановке помех действовать достаточно избирательно, не подавляя свои радиолокационные станции.

Работы по «Рычагу» начались еще в 80-е годы, а первый опытный Ми-8МТПР со станцией помех «Рычаг-БВ» вышел на государственные испытания в 1990-м. Правда, в результате распада СССР и снижения финансирования работы по новой станции КНИРТИ возобновил только в 2001 году, но уже под обозначением «Рычаг-АВ». Государственные испытания вертолета Ми-8МТПР-1 с новой станцией успешно завершились в 2010-м.

Идеологически новая вертолетная станция близка к разработанным ростовским ВНИИ «Градиент» наземным «Красуха-2» и «Красуха-4» – постановка мощных узконаправленных шумовых помех. Правда, как и в случае с 1Л269 и 1РЛ257, сигнал «Рычага» хорошо виден для средств радиотехнической разведки противника. Также не следует забывать, что не только в России, но и на Западе активно ведутся работы по созданию зенитных ракет, способных наводиться именно на источник с сильным радиоэлектронным сигналом.

Так что случилось с «Куком»?

Работы по созданию новейшего бортового комплекса обороны «Хибины» (изделие Л175) начались в Калужском научно-исследовательском радиотехническом институте еще в конце 80-х годов. Новое изделие изначально рассчитывалось только для установки на фронтовые бомбардировщики Су-34, и благодаря заинтересованности в новой станции главного конструктора самолета Роллана Мартиросова к работам по «Хибинам» активно привлекались конструкторы ОКБ Сухого.

Станция «Хибины» не просто устанавливается на Су-34 и непрерывно обменивается информацией с БРЭО фронтового бомбардировщика, но и выводит данные об обстановке на специальный дисплей, размещенный на рабочем месте штурмана.

Примечательно, что судя по демонстрируемым Концерном радиоэлектронных технологий в рекламных целях видеозаписям индикатора РЛС, подвергающегося воздействию комплекса «Хибины», видны признаки применения опять же мощных шумовых помех. В то же время на видео нет «звездочек» – имитационных помех, названных так из-за характерного звездообразного узора. Хотя такой тип помех и указывается в рекламных материалах.

Новейшие станции помех, впрочем, как и «Рычаг», уже успели принять участие в боевых действиях: оснащенные «Хибинами» фронтовые бомбардировщики Су-34 во время войны в августе 2008 года осуществляли групповую защиту ударных самолетов, а также вели радиотехническую разведку. Судя по имеющимся данным, командование ВВС высоко оценило эффективность Л175.

Подводя итоги, можно сделать вывод, что «Хибины» – это станция радиоэлектронной борьбы, оснащенная сложной многоканальной антенной решеткой, способная ставить мощные шумовые, а также имитационные помехи и вести радиотехническую разведку. Л175 может не только защищать отдельные машины, но и успешно выполнять функции станции групповой защиты.

Однако устанавливать «Хибины» пока можно только на Су-34, так как бортовая система электропитания этих фронтовых бомбардировщиков специально адаптирована к применению новейшей станции РЭП, вероятно, требующей для своей работы достаточно много электроэнергии.

Поэтому ответ на вопрос, что «Хибины» сделали с американским эсминцем, будет не сенсационным – такая станция во время облета фронтовым бомбардировщиком Су-24 эсминца ВМС США «Дональд Кук» не применялась. Ее попросту не могло быть на борту самолета этого типа.

Таинственный «Порубщик»

Помимо уже упомянутой в первой части статьи станции РЭБ «Мурманск-БН» ореолом секретности покрыта еще одна недавно поступившая на вооружение, но на этот раз Воздушно-космических сил (ранее ВВС) России машина – самолет Ил-22ПП «Порубщик». О «Порубщике» известно только то, что на нем установлены боковые антенны, а также буксируемая в полете станция, разматывающаяся за самолетом, по некоторым данным, на несколько сотен метров.

Еще в конце 2000-х годов концерн «Созвездие», выполняющий работы по созданию автоматизированных систем управления (ЕСУ ТЗ «Созвездие») и станций радиоэлектронной борьбы, ориентированных в первую очередь на подавление средств вражеской радиосвязи и автоматизированного управления войсками (Р-531Б «Инфауна»), совместно с ТАНТК имени Г. Бериева начал работы по самолету управления и ретрансляции данных А-90, по некоторым данным, в рамках ОКР «Ястреб».

В 2012 году в ходе работ по ОКР «Дискомфорт» «Созвездием» проведены наземные государственные испытания аппаратуры многофункционального комплекса РЭБ воздушного базирования. При этом на новом комплексе якобы применяются уникальные технические решения в части высокопотенциальных антенных решеток и СВЧ-усилителей мощности с жидкостным охлаждением. Примечательно, что работы по «Дискомфорту» также начались в конце 2000-х годов.

Но уже в 2013-м в опубликованном перспективном плане закупок авиационной техники для ВВС России до 2025 года вместо А-90 назывался некий «Ястреб» (без указания А-90), причем только в планах закупки-модернизации с 2021 по 2025-й. Из данного документа стало известно, что российские Военно-воздушные силы планируют закупать Ил-22ПП «Порубщик» до 2020 года.

Если сложить все имеющиеся данные, то можно предположить: Ил-22ПП и А-90 предназначены для выполнения одних и те же задач и не исключено, что в настоящее время А-90 и «Дискомфорт» так или иначе объединились в работах, связанных с «Порубщиком».

Возможно, Ил-22ПП не просто самолет с комплексом радиоэлектронной борьбы, предназначенный в первую очередь для подавления связи и АСУ противника, но и летающий командный пункт управления средствами радиоэлектронной борьбы, способный самостоятельно вести радиотехническую и радиоэлектронную разведку.

Палка о двух концах

Надо признать, что в настоящее время Минобороны России активно развивает направление радиоэлектронной борьбы, не только формируя соединения и части РЭБ, но и оснащая их современной техникой. Российские военные научились глушить «АВАКС», бортовые радиолокационные комплексы, а также линии связи противника и даже сигналы GPS, фактически по некоторым направлениям занимая лидирующее положение в мире.

Как пример можно привести результаты применения Российской армией средств радиоэлектронной борьбы во время войны с Грузией в августе 2008 года. Несмотря на наличие у противника достаточно современных средств противовоздушной обороны, включая зенитно-ракетные комплексы «Бук-М1» и прошедшие модернизацию С-125, а также большого количества РЛС как советского, так и иностранного (в основном французского) производства, на счету грузинской ПВО всего два российских самолета – Ту-22М3, сбитый при невыясненных обстоятельствах, и Су-24 из состава 929-го ГЛИЦ, уничтоженный либо польским ПЗРК «Гром», либо израильским ЗРК «Спайдер».

Части и подразделения радиоэлектронной борьбы Сухопутных войск отчитались практически о полном подавлении линий связи грузинской армии (эпизодически работала только спутниковая связь), а также о подавлении линий связи грузинских БЛА, приведшем к потере нескольких летательных аппаратов. Так что высказанные в первой части статьи опасения американских журналистов имеют под собой определенную почву.

Но все же приходится признать, что в развитии сил и средств РЭБ есть некоторые трудности. Во-первых, надо понимать, что применение средств радиоэлектронной борьбы должно быть сопряжено с четким контролем всей электромагнитной обстановки в районе боевых действий. Как показывает опыт современных войн и военных конфликтов, в частности уже упомянутой войны с Грузией, средства РЭБ при неправильном применении одинаково сильно бьют как по противнику, так и по своим войскам.

По данным ВВС России, в августе 2008 года при подавлении грузинских РЛС самолетами Ан-12ПП наблюдались помехи также и российским станциям, находившимся на расстоянии 100–120 километров от зоны постановки помех. Наземные станции Сухопутных войск ВС РФ одинаково эффективно подавляли линии связи – как грузинские, так и собственных войск.

Кроме того, надо учитывать, что в районе конфликта работают и гражданские радиоэлектронные средства – каналы связи, обслуживающие «скорую помощь», подразделения МЧС, полиции. И если в настоящее время российские военные, имеющие в прошлом негативный опыт, активно учатся действовать в условиях применения своих средств РЭБ, то о воздействии на гражданский сектор в военно-промышленном комплексе, похоже, никто не беспокоится.

Во-вторых, если внимательно посмотреть на представленную промышленностью линейку продукции РЭБ, то бросается в глаза большое количество станций, особенно это касается изделий КРЭТа, фактически идеологическое, а местами техническое продолжение комплексов, разработанных в 70–80-х годах. И те же «Красухи», «Рычаг» и «Москва» могли появиться в середине – конце 90-х, но затормозились из-за хронического недофинансирования.

Большинство комплексов РЭБ сделано по одному принципу – постановка мощных шумовых помех, что, как уже было сказано, имеет как значимые недостатки, так и не менее значимые преимущества. Но до недавнего времени практически не использовавшиеся миллиметровый и террогерцовый диапазоны в настоящее время все чаще и чаще привлекают внимание производителей не только радиоэлектронного оборудования, но и высокоточного оружия.

На так называемых нижних диапазонах, к примеру, может быть всего десять каналов, а уже на 40 ГГц их уже будут сотни. И разработчикам РЭБ нужно «закрывать» все эти каналы, а это достаточно большая полоса, а значит, требуются более сложные средства радиоэлектронной борьбы с большой канальностью, что в свою очередь приводит к увеличению массогабаритных показателей станций помех и уменьшению их подвижности.

Но если отойти от науки, то и в системе разработки российских комплексов РЭБ есть одна большая организационная проблема. Фактически сейчас разработку и выпуск средств радиоэлектронной борьбы ведет не только КРЭТ, но и недавно созданная Объединенная приборостроительная корпорация (куда вошли концерны «Вега» и «Созвездие), отдельные организации из состава Роскосмоса и Росатома и даже частные предприятия.

Следует отметить, что работы местами дублируются и пересекаются, нельзя забывать и о таком явлении, как лоббизм определенных разработок и фирм. Первой попыткой реорганизовать работы в области создания РЭБ стало недавнее назначение указом президента генерального конструктора по направлению РЭБ. Но насколько будет эффективно это решение, покажет время.

В течение года газета «ВПК» публиковала серию статей научного редактора Уральского вагонзавода Сергея Устьянцева. Автор доказывал, в частности, что танковые армады вермахта проиграли вчистую советским танкистам в том числе и потому, что немецкая «оборонка» совершила стратегическую ошибку, сделав уклон в сторону создания тяжелых и дорогих танков и САУ («Тигр», «Пантера», «Фердинанд» и другие). Похоже, что сегодня создатели «Арматы» совершают ту же ошибку, что привела к краху гитлеровскую Германию.

Приводятся следующие данные о трудоемкости производства Т-34 и «Пантер»: в начале 1943 года у нашего танка она составляла 17 тысяч человеко-часов, а у немецкого – 150 тысяч. Получается, что 5500 выпущенных всеми германскими предприятиями в 1943–1944 годах «Пантер» по затратным усилиям соответствовали примерно 50 тысячам Т-34.

Фото: Алексей Рамм

Исходя из этого можно предположить, что основной немецкий танк завершающего этапа войны, превосходя наш в 8,5 раза по трудоемкости, во столько же превосходил его и в боевой эффективности. Вот что пишет Устьянцев по этому поводу: «Если принять коэффициент танка Т-34-85 за единицу, то для «Пантеры» он будет равен 1,5. Иначе говоря, боевая ценность трех Т-34-85 равна двум «Пантерам». Для Т-34-76 коэффициент, естественно, существенно ниже. Но если вспомнить, что один только Уральский танковый завод № 183 построил за 1943–1944 годы 9304 танка Т-34-76 и 6583 единицы Т-34-85, то получается, что совокупная их мощь как минимум в 1,5 раза превосходит все выпущенные за эти годы «Пантеры». А ведь «тридцатьчетверки» собирали еще четыре советских завода».

Безусловно, если бы современная «Армата» могла производиться в том же количестве, что и Т-90, можно было бы только радоваться. Но судя по всему, «Армат» окажется намного меньше, нежели танков потенциальных противников. И дело прежде всего в их непомерной цене – 7,8 миллиона долларов. Защитники «Арматы» сравнивают ее с 8,5 миллиона долларов, в которые обходится создание американского танка М1А2 SEP «Абрамс». Это так. Но пока Америка в электронике сильнее, нам и думать не стоит о столь высокотехнологичных танках. Враг только и ждет того, чтобы Уралвагонзавод перестроил свои производственные линии на выпуск «Арматы». Потому что ни система нового поколения динамической защиты, ни внеракурсная активная защита, ни противокумулятивные решетки не защитят эту красивую игрушку от, скажем, РПГ-30 «Крюк» с его инновационной для ручных противотанковых гранатометов бикалиберной конструкцией с использованием имитатора цели для преодоления активной защиты. На расстоянии 200–300 метров эта разработка конструкторов НПО «Базальт» пробивает 600-мм броню.

Конечно, предполагается, что «Армата» ближе чем на 200 метров никого не подпустит, но все прекрасно понимают, что в современных вооруженных конфликтах бои в основном ведутся в населенных пунктах. Понимает это и заместитель директора корпорации «УВЗ» по спецтехнике Вячеслав Халитов. «Сейчас уже мало кто воюет на открытой местности», – отмечает он в публикации «Больше, чем танк» («ВПК», № 36, 2015).

Рассчитывать на то, что РФ долго не будет продавать «Крюк» за рубеж, несерьезно. К тому же ждать появления на Западе аналога долго вряд ли придется.

Лучшая защита для танка – нападение и уничтожение противника. Соревноваться с «Абрамсами», «Леопардами», «Челленджерами» и «Меркавами» можно только так, как с их предшественниками – «Тиграми» и «Пантерами». «Армата» же пытается соперничать с зарубежными аналогами не только боевыми качествами, но и ценой в 7,8 миллиона долларов. Американский «Абрамс», как говорилось, – 8,5 миллиона долларов, немецкий «Леопард» – 6,8 миллиона, английский «Челленджер» – 8,6 миллиона, южнокорейский К2 Black Panther – 8,8 миллиона, японский Type-90 – более 9 миллионов, французский «Леклерк» – свыше 10 миллионов.

Впрочем, некоторые знатоки считают, что сравнение с нашими же недорогими Т-72 и Т-90 неуместно. По мнению, например, журналиста Александра Плеханова, эти танки создавались для массовой непрофессиональной армии. «За их рычаги, – объясняет Плеханов, – должны были сесть обычные призывники. Погибнет одна машина – ее место займут три новые. «Армата» же в качестве расходного материала изначально не рассматривалась».

То есть он уповает на неубиваемость «Армат». Возражу: если «Армат» будет много меньше, нежели соперников, никакие ее усовершенствования не помогут. Это прекрасно понимали наши отцы и деды, выигрывая и Прохоровское танковое сражение, и битву за Берлин.

Т-34 стал лучшим танком Второй мировой войны еще и потому, что в традиции советского танкостроения явно не входила коррупционная составляющая, которая сегодня в условиях российского рынка рассыпается на десятки и сотни соисполнителей, поставщиков комплектующих. Каждому хочется урвать свою долю.

Кстати, тот же Плеханов предлагает представить, что будет, если «Армата» сойдется в поединке с тем или иным знаменитым танком. Представим, но от себя добавим, что не с одним, а со стаей танков, поскольку один УВЗ не сделает столько, сколько вся Европа и Америка.

Сегодня надо думать и писать не о том, что впервые за долгие годы наша армия получает вместо конверсионных кастрюль и пылесосов лучший в мире танк, а о том, сумеет ли он побеждать так, как Т-34. Дело-то не в уникальных боевых качествах, а в результате. К сожалению, многие не понимают, что успех – слагаемое многих факторов.

Можно поздравить УВЗ, создавший такой танк, как «Армата», но в сегодняшних обстоятельствах лучше бы в Нижнем Тагиле сосредоточили усилия на производстве Т-90, сделав их столько, сколько возможно. Обстановка в стране и мире такова, что до серийного изготовления «Армат» руки могут и не дойти.

Успешное нанесение массированного ракетного удара по объектам ИГ в Сирии крылатыми ракетами морского базирования (КРМБ) «Калибр» высоко оценили не только рядовые граждане России, но и те, кто в деталях знает реальную обстановку и сложности современного ОПК и Вооруженных Сил РФ.

Но начнем с предыстории. В конце ноября 2012 года в одном из пунктов базирования кораблей краснознаменной Каспийской флотилии – городе Махачкале состоялась церемония поднятия военно-морского флага России на новейшем ракетном корабле «Дагестан» проекта 11661К. В состав ККФл был принят корабль, который не только изменил боевые возможности флотилии как оперативного объединения, но, можно смело сказать, существенно усилил позиции государства в Каспийском регионе.

“Имея на вооружении крылатые ракеты такой дальности, Каспийская флотилия уже может решать не только оперативные, но и оперативно-стратегические задачи ”

«Дагестан» стал первым кораблем в составе ВМФ России, вооруженным новейшим ракетным комплексом «Калибр-НК», предназначенным для нанесения ракетных ударов по целям на дистанцию до 2600 километров. Имея на вооружении крылатые ракеты морского базирования такой дальности, краснознаменная Каспийская флотилия уже может решать не только оперативные, но и оперативно-стратегические задачи.

Ракетный комплекс «Калибр» ведет свою историю еще с 70-х годов, с крылатой ракеты «Гранат». Задел «Граната» позволил на рубеже конца 80-х поставить вопрос о разработке ракет с резко улучшенными ТТХ.

В 90-е годы руководители ОКБ «Новатор» П. Камнев и В. Вольман смогли сохранить и развить полученный задел благодаря созданию семейства экспортных крылатых ракет CLUB.

С открытием полноценного финансирования НИОКР ВМФ, с использованием полученного на комплексе CLUB опыта, а также сохраненных и подготовленных молодых кадров продолжились работы по созданию ракет для Министерства обороны РФ, в том числе комплекса «Калибр» для ВМФ.

В целом номенклатура ракет выглядит следующим образом.

Противокорабельные ракеты

Фото: gosnovosti.com

3М-54К/3М-54Т (3М-54КЭ/3М-54ТЭ) и 3М-54КЭ1/3М-54ТЭ1 (укороченные под стандартный ТА НАТО) – ракеты штатной комплектации с проникающей боевой частью фугасного действия, помещенные в транспортно-пусковой контейнер/стакан.

3М-54КЭУД (3М-54ТЭУД), 3М-54КЭ1УД (3М-54ТЭ1УД), 3М-54КЭУС (3М-54ЭУС), 3М-54Э1УС, 3М-54КЭРМ (3М-54ТЭРМ) и 3М-54КЭ1РМ (3М-54ТЭ1РМ)– соответственно учебно-действующие, учебно-стендовые (для тренировок по заправке жидким топливом) и учебно-разрезные макеты ракет из состава УТС комплекса, помещенные в транспортно-пусковой контейнер/стакан для обучения и отработки практических навыков личного состава по эксплуатации и техническому обслуживанию ракет.

3М-54КЭГВМ и 3М-54ТЭГВМ– габаритно-весовые макеты, предназначенные для обучения персонала погрузочно-разгрузочным работам.

Ракеты против наземных целей

3М-14К/3М-14Т (3М-14КЭ/3М-14ТЭ)– ракета штатной комплектации с боевой частью фугасного действия, помещенная в транспортно-пусковой контейнер/стакан.

3М-14КЭУД (3М-14ТЭУД), 3М-14КЭУС (3М-14ЭУС) и 3М-14КЭРМ (3М-14ТЭРМ)– соответственно учебно-действующие, учебно-стендовые (для тренировок по заправке жидким топливом) и учебно-разрезные макеты ракет из состава УТС комплекса, помещенные в транспортно-пусковой контейнер/стакан для обучения и отработки практических навыков личного состава по эксплуатации и техническому обслуживанию ракет.

3М-14ТЭГВМ– габаритно-весовые макеты, предназначенные для обучения персонала погрузочно-разгрузочным работам.

Противолодочные ракеты

Ракета-торпеда 91Р1(91РЭ1).

Ракета-торпеда 91РТ2(91РТЭ2).

Индексы

«К» – ракеты находятся в транспортно-пусковых контейнерах.

«Т» – ракеты находятся в транспортно-пусковых стаканах для ПЛ.

«Э» – экспортное исполнение (ввиду ограничений по международным договорам).

Отдельно следует остановиться на особенностях высокоточной крылатой ракеты 3М-14Э. Она предназначена для поражения в простых и сложных метеоусловиях днем и ночью стационарных (малоподвижных) наземных и морских целей. Типовыми целями для ракеты 3М-14Э являются наземные пункты управления войсками, склады вооружений и топлива, аэродромные и портовые сооружения.

Ракеты 3М14Э в различной конфигурации входят в состав:

• ракетного комплекса Club-S для вооружения подводных лодок;
• ракетного комплекса Club-N для вооружения надводных кораблей;
• мобильного ракетного комплекса Club-M;
• комплекса ракетного оружия авиационного базирования Club-А.

Ракеты комплекса Club-S стартуют из штатных торпедных аппаратов подводной лодки калибра 534 миллиметра или установок вертикального пуска с глубины 30–40 метров, а комплекса Club-N – из подпалубных унифицированных вертикальных ПУ 3C-14Э или палубных наклонных ЗС-14ПЭ.

По классификации США/НАТО ракета 3М-14 получила обозначение SS-N-30. Крылатая ракета 3М-14Э оснащается стартовым твердотопливным двигателем, в хвостовой части которого размещены решетчатые стабилизаторы. Маршевый двигатель ТРДД-50Б – малогабаритный двухконтурный турбореактивный, унифицированный для всех ракет комплексов «Калибр», разработанный Омским моторостроительным конструкторским бюро (ОАО «ОМКБ»). Ракета 3М-14Э оснащается комбинированной системой наведения. Управление ракетой в полете полностью автономное. Бортовая система управления построена на базе автономной инерциальной навигационной системы АБ-40Э (разработчик – Государственный НИИ приборостроения). В состав системы управления ракеты входит радиовысотомер типа РВЭ-Б (разработчик – УПКБ «Деталь») и приемник сигналов системы спутниковой навигации (ГЛОНАСС или GPS). Радиовысотомер обеспечивает полет в режиме огибания рельефа за счет точного выдерживания высоты полета: над морем – не более 20 метров, над сушей – от 50 до 150 метров (при подходе к цели снижение до 20 м).

Полет ракет проходит по заранее заложенному маршруту в соответствии с данными разведки относительно положения цели и наличия средств ПВО. Ракеты способны преодолевать зоны развитой системы ПВО противника, что обеспечивается предельно малыми высотами полета с огибанием рельефа местности и автономностью наведения в режиме «молчания» на основном участке. Коррекция траектории полета ракеты на маршевом участке, вероятно, осуществляется по данным подсистемы спутниковой навигации и подсистемы коррекции по рельефу местности. Принцип работы последней основан на сопоставлении рельефа местности конкретного района нахождения ракеты с эталонными картами рельефа местности по маршруту ее полета, предварительно заложенными в память бортовой системы управления. Навигация производится по сложной траектории, ракета имеет возможность обходить сильные зоны ПВО/ПРО противника или сложные по рельефу участки местности путем ввода в полетное задание координат так называемых пунктов поворота маршрута.

Наведение на конечном участке траектории осуществляется при помощи помехозащищенной активной радиолокационной головки самонаведения АРГС-14Э, эффективно выделяющей слабозаметные малоразмерные цели на фоне подстилающей поверхности. Головка АРГС-14Э диаметром 514 миллиметров и весом 40 килограммов разработана в ОАО «НПП «Радар ММС» (Санкт-Петербург), имеет угол обзора по азимуту (пеленгу) ±45°, по углу места – от +10° до -20°. Дальность обнаружения типовой цели около 20 километров. Исключительная маневренность позволяет с высокой точностью вывести ракету на цель.

Ракета 3М-14Э оснащена мощной 450-килограммовой фугасной боевой частью с опцией воздушного подрыва. Разработан вариант ракеты с кассетной боевой частью, комплектуемой осколочными, фугасными или кумулятивными поражающими элементами для удара по площадным и протяженным целям.

Дальность полета экспортного варианта ракеты ограничена 300 километрами. Для ВМФ России дальность, по заявлению СМИ МО РФ, составляет 2600 километров.

Первый пуск ракеты подобного типа состоялся с борта РК «Дагестан» весной 2012 года. В сентябре 2012-го «Дагестан» повторно провел пуск КРМБ, успешно поразив береговую цель. После этих стрельб комплекс был принят на вооружение ВМФ России.

Основные преимущества комплекса «Калибр-НК»:

• способность поражать морские и береговые объекты;
• большая дальность и точность стрельбы;
• возможность размещения комплекса на кораблях различных типов, что позволяет эффективно решать задачи в составе корабельных ударных групп.

РК «Калибр-НК» поступил на вооружение новейших малых ракетных кораблей (МРК) проекта 21631 типа «Буян-М», принятых в состав Каспийской флотилии в этом году.

С конца 2013-го в Каспийском море приступили к испытаниям новейшие МРК 3-го ранга «Град Свияжск» и «Углич» проекта 21631 постройки Зеленодольского ССЗ. Они успешно осуществили пуски КРМБ в акватории Каспийского моря. МРК проекта 21631 несут на вооружении РК «Калибр-НК» по восемь крылатых ракет. В составе Каспийской флотилии уже и третий корабль этого проекта – МРК «Великий Устюг».

Серия пусков КРМБ 3М-14 с кораблей Каспийской флотилии по сирийским объектам ИГИЛ (всего запущено 26 ракет) – действительно большая и знаковая победа. ВМФ России продемонстрировал на практике наличие у него мощного высокоточного инструмента неядерного сдерживания и поражения удаленных целей. Однако у события есть и непарадная сторона.

Несмотря на массовые поставки КРМБ на экспорт, ВМФ фактически сорвал свое перевооружение (массовую ракетизацию, скажем так) в то время, когда бюджет позволял это сделать без чрезмерных усилий. Задачу так и так придется решать. Но теперь уже в условиях жесткого экономического кризиса. Праздник состоялся, однако возникает вопрос: что дальше?

А дальше нам кровь из носу необходимо ускоренное массовое оснащение ВМФ современными высокоточными ракетами с задачей не просто кратного увеличения ракетного залпа, а увеличения его более чем на порядок. И решать эту задачу необходимо в условиях кризиса и санкций, что потребует нетрадиционных и жестких решений, вплоть до значительного пересмотра программы оснащения флота. Существующая вызывает слишком много вопросов.

Например, Тихоокеанский флот до вступления в строй АПРК «Иркутск» проекта 949АМ остается без носителей неядерных КРМБ. При этом на данном ТВД имеется ряд очень серьезных оперативных проблем, решение которых без использования мощного залпа КРМБ невозможно.

Есть вопросы и по оптимальной структуре носителей КРМБ по флотам. Скажем, эффект удара 7 октября 2015 года по объектам ИГИЛ был бы существенно больше, если бы со стороны Средиземного моря к нему подключились подводные лодки Черноморского и Северного флотов, оснащенные РК «Калибр».

Сегодня необходимы самые решительные действия для придания ВМФ реально ударного неядерного потенциала, вплоть до корректировки ранее принятых решений (ГПВ, Программа кораблестроения, НИОКР), внесения изменений в структуру и распределение корабельного состава. С целью уменьшения затрат на создание мощной группировки КРБМ нужна ускоренная разработка «Большого Калибра» (обеспечивающего, по оценкам специалистов, снижение стоимости решения задач примерно в три-четыре раза по сравнению с КРМБ обычного типа).

В общем, мы еще только в начале работ по переоснащению отечественного ВМФ.

Сколько бы ни хоронили артиллерию, она была, есть и будет богом войны. Свидетельство тому все вооруженные противостояния современности. Но без достаточного количества снарядов пушки бесполезны.

Я не танкист. И не собираюсь критиковать боевую машину «Армата». Возможно, она и в самом деле является лучшей в мире. Зато в своем снарядном деле я являюсь, скажу без ложной скромности, специалистом. Тридцать шесть лет занимался технологией механической обработки артиллерийских снарядов. Знаю во всех необходимых подробностях, что такое массовое производство боеприпасов.

Фото: gruzdeva67.wix.com

Как бы ни был хорош танк, но без снарядов он превращается в обузу для армии. Василий Грабин называл танк повозкой для пушки. Что касается «Арматы», то ей грозит участь стать повозкой для экипажа, спрятанного в капсуле, если не будет решен снарядный вопрос.

В соответствии с планами до 2020 года намечено принять на вооружение 2300 танков «Армата» (и это не считая машин на ее платформе). Уралвагонзавод собирается изготовлять по 500 единиц в год. «Армата» оснащается 125-мм пушкой длиной намного больше существующих с новыми БПС (бронебойно-подкалиберными снарядами) «Вакуум-1». Кроме того, заявлено, что это временное решение. И на подходе 152-мм пушка, снаряды которой способны прожигать метр стали. Таким образом, танк на многие годы станет недосягаем для конкурентов. Услышав об этом, я воспрянул духом, представляя, сколько нам, специалистам-снарядникам, предстоит работы.

В боекомплекте «Арматы» 45 БПС калибра 125 миллиметров. Калибра 152 миллиметра будет, очевидно, не более тридцати единиц. Разработчики комментируют ситуацию следующим образом: конечно, боекомплект для пушки 152-мм будет значительно меньше, чем для 125-мм. Займемся арифметикой.

Умножив 30 снарядов на 2300, получаем 69 тысяч. Это на все танки и только на один бой. А на всю войну? Нетрудно сообразить: для танков типа «Арматы» необходимо не менее миллиона снарядов в год. А ведь есть еще и «Коалиция», и проверенные в боях самоходные и буксируемые гаубицы, которые еще долго будут состоять на вооружении нашей армии. Речь идет о миллионах снарядов.

Кто и где их станет изготовлять, если в настоящее время снарядное производство в нашей стране разрушено практически до основания? Для «Армат», прошедших по Красной площади 9 мая, их можно сделать и на коленке. А для всего планируемого парка этих машин? Массовое производство боеприпасов – далеко не такое простое дело, как может показаться.

Так где же их все-таки будут делать? Мне, старому снаряднику, наперечет знающему все более или менее способные на это производства, остается лишь недоумевать. Для маневров и показательных стрельб, нет сомнения, снаряды запасут. А на случай большой войны, когда боеприпасы потребуются фронту эшелонами? Не предположить ли, что боевые действия в Донбассе продолжались, пока не закончились последние запасы советских снарядов? Причем одновременно у обеих сторон.

Думал, наконец-то будет востребован наш снарядный институт, который в своей отрасли оборонной промышленности является системообразующим, – ТНИТИ (Тульский научно-исследовательский технологический институт). Ведь речь идет ни много ни мало о безопасности страны, судьбе успевших стать знаменитыми танков «Армата», снарядной отрасли и уникального института ТНИТИ, доживающего, по моему мнению, последние дни благодаря заботам реформаторов.

Недавно я был на собрании акционеров ТНИТИ. Там решался вопрос о досрочной отставке директора. Когда тот отчитывался перед коллективом, спросил, что он думает о перспективах некогда мощного снарядного института и производства, призванного обеспечивать новыми технологиями, станками и нестандартным оборудованием заводы отрасли?

Ничего внятного директор так и не сказал. Но после того как для выхода из кризиса предложил очередное сокращение работников, каковых и так осталось совсем ничего, и сдачу в аренду последних производственных площадей, отпала охота что-либо у него спрашивать.

В условиях, когда все на предприятии решают несколько человек, обладающих львиной долей акций, голосование превращается в формальность, в фикцию. Судите сами. Из тысячи с лишним акционеров присутствовала едва ли сотня. Тем не менее кворум собрался. Вопреки желанию коллектива директор остался в должности – завершать последний акт нашей трагедии, растянувшейся на 25 лет.

Производство артиллерийских снарядов на моей памяти уже оказывалось в похожем положении – в результате реформ Никиты Хрущева. Лидер Советского государства, страдая ракетоманией в тяжелой форме, разгромил под ноль отечественную артиллерию. А заодно и боеприпасную отрасль. После этого погрома в Туле в 1966 году был создан снарядный институт, и мы вынуждены были начинать буквально с нуля.

К 1990-му ТНИТИ стал поистине уникальным институтом – со своим станкостроительным производством мощностью до 150 снарядных станков в год, а также нестандартного оборудования по всему производственному циклу боеприпасов, от заготовки до финиша. Три с половиной тысячи работников, филиал кафедры Тульского политехнического института, подготовка инженерных и научных кадров – 40 кандидатов технических наук исключительно из своих сотрудников.

И сегодня с этого надо бы начинать. На бывших снарядных заводах много свободных площадей, но оборудование изношено до предела. Еще в 1985-м его планировалось полностью заменить к 2000 году. Можно представить, каков сегодня возраст станочного парка – той его части, что не сдана в металлолом, не распродана и не растащена на запчасти.

Может быть, кто-то думает купить оборудование за границей? Однако станки для снарядного производства ни Америка, ни Европа нам не продадут. Посмотрите, какой станкостроительный завод построил немецкий концерн Gildemeister AG в Ульяновске. Станки ECOLINE для кого-то, может, и хороши, но корпуса снарядов на них не сделаешь. И судя по тому, что 1000 станков будут делать 200 рабочих, – это отверточная сборка.

Кстати, вот что говорит по этому поводу руководитель Ассоциации производителей станкоинструментальной продукции Г. Самодуров: «…есть полная статистика, показывающая, как нас ограничивают в поставке современного продукта, нам запрещают поставку современного оборудования в Россию для предприятий оборонно-промышленного комплекса, которые работают в сфере двойных технологий. Если и получают это оборудование, то разными окольными путями, через третьи-четвертые страны, но это все не то. И у нас есть масса примеров, когда идут и остановка, и отключение иностранного оборудования, особенно американского производства. Можно вспомнить конкретные факты, например и в 2010, и в 2011, и в 2012-м, когда на целом ряде предприятий отключалось оборудование при передвижении его на метр-два с места первоначальной установки» («Стареет парк станков», «ВПК», № 7, 2014).

Как донести до тех, от кого зависят обороноспособность и безопасность государства, что пока не поздно, надо восстанавливать ТНИТИ хотя бы в прежних советских размерах. Надо закупать для него оборудование, лелеять его. Другого пути, по моему глубокому убеждению, просто нет. Но сегодня ТНИТИ не может практически ничего из того, что делал прежде. Персонал – всего 300 человек, из коих едва ли сотня рабочих. Речь идет о стенах, заводских корпусах и традициях. Если государство хочет возродить в России снарядное производство, без технологического института с мощным станкостроительным производством не обойтись.

Почему возрождать отрасль нужно именно с ТНИТИ? Не на голом же месте начинать. Тула недаром была выбрана местоположением головного института боеприпасной отрасли. Никаких проблем со специалистами, потому как в наличии Политехнический институт, тесно связанный с «оборонкой». А до станкостроительных заводов, у которых заказывали оборудование для отрасли, размещавшейся в основном на Урале и в Сибири, рукой подать. Кроме снарядных станков требовалось много других – не из одних же корпусов состоят артиллерийские снаряды. Кстати, и не одними снарядами мы занимались, а и «ближним боем», и НУРСами, и авиабомбами, и минами, и много чем еще.

А пока мы не поставили свой завод, за снарядными станками ездили в Ленинград, а потом в Краснодар, где организовали производство разработанных нашими конструкторами станков КМ-816 и КМ-817. Заказывая оборудование для своих заводов, я изъездил всю европейскую часть Союза: Киев, Харьков, Мелитополь, Минск, Витебск, Краснодар, Ленинград, Рязань, Москва, Клин, Егорьевск, Саратов, Куйбышев, Пенза, Воронеж, Житомир. Вся география умершего станкостроения как на ладони – одних уж нет, а те далече.

Доктор наук и академик, всю жизнь проработавший в отрасли, А. Каллистов пишет: «Одной из важнейших составляющих боеприпасной отрасли промышленности в советское время являлось собственное станкостроение и проектирование на этой основе технологических цепочек заводов, выпускавших боеприпасы, которые удовлетворяли современным прогрессивным технологиям и с наименьшими трудозатратами позволяли выпускать необходимое количество боеприпасов… К сожалению, в настоящее время собственного станкостроения в боеприпасной отрасли промышленности у нас в стране не существует, а в силу практического отсутствия заказов на производство боеприпасов или их мизерного количества привлекаемых к их изготовлению кадров необходимой квалификации, как правило, нет».

А откуда они возьмутся, если только МГТУ им. Баумана имеет полноценную кафедру, обучающую боеприпасников? Поедут ли выпускники этой кафедры, к примеру, в Верхнюю Туру? А в Тулу, может быть, и поедут. Своих-то снарядников Тульский технический университет давно не готовит. Хотя и мог бы.

Специалисту нетрудно подсчитать, что сроки хранения советских снарядов на исходе. Казалось бы, пришел звездный час ТНИТИ – вновь государственный заказ, финансовые вливания, работа закипит. Если этого не сделать, боеприпасная отрасль так и останется у разбитого корыта. Артиллерийские снаряды придется покупать у Китая, Израиля, западных соседей из бывшего Варшавского договора, которым мы сами когда-то помогали ставить производство.

Всю Первую мировую войну, вплоть до 1916 года, до Брусиловского прорыва, Российская армия страдала от недостатка артиллерийских снарядов. В 1916-м «оборонка» произвела их 50 миллионов, ликвидировав дефицит. Но было уже поздно, измученная изматывающими сражениями, не ведущими к результату, армия не только не противилась, но и приняла самое активное участие в двух революциях.

В Великую Отечественную, несмотря на потерю в первые же месяцы главных боеприпасных заводов, решительными мерами удалось восстановить и превзойти довоенное снарядное производство. В одном 1942 году сделали 73,4 миллиона артиллерийских снарядов различных калибров.

Однако тогда превосходство было достигнуто самоотверженным трудом стариков, женщин, подростков на тыловых боеприпасных заводах и подвигом технологов, сумевших разделить изготовление тех же снарядов на элементарные операции с использованием универсальных станков. А сейчас и самоотверженностью ничего не решить, поскольку износ оборудования как в «оборонке», так и вообще в машиностроении далеко превысил разумные пределы. В случае большой войны просто не на чем будет делать снаряды, как ни мобилизуй трудовые ресурсы.

Напряженность в Европе из-за российских действий на Украине усиливается, и в этих условиях страны НАТО активизировали воздушное патрулирование в небе над прибалтийскими государствами – Эстонией, Латвией и Литвой. Хотя ВВС США часто задействуют свои самолеты для контроля воздушного пространства над этими бывшими советскими республиками, иногда задача по сдерживанию Москвы ложится на продукцию европейских авиационных фирм.

Многие страны Европы, включая Великобританию, Германию, Италию и Испанию, в авиации отдают предпочтение многоцелевому истребителю Eurofighter Typhoon. Вначале он разрабатывался исключительно как истребитель завоевания превосходства в воздухе. «Тайфун» превосходно ведет себя в воздушном бою. В маловероятном случае возникновения конфликта европейский истребитель скорее всего выстоит и победит в бою с самолетами последнего поколения компании «Сухой», такими как Су-35С. И у российского, и у европейского самолета имеются свои преимущества, однако в целом они вполне сопоставимы.

Фото: khongthe.com

Недавно это выяснили пилоты «Тайфунов» из королевских ВВС, которые проходили боевую подготовку совместно с летчиками индийских ВВС на российских Су-30МКИ. «Первое впечатление от «Фланкера» (натовская кодификация) очень положительное, – отметил в своем заявлении командир 3-й (истребительной) эскадрильи подполковник авиации Крис Мун. – Это великолепный самолет, и работать вместе с ним на нашем «Тайфуне» – это привилегия».

Индийцев «Тайфун» тоже впечатлил, и они заметили, что обе машины примерно равны по возможностям. «Оба являются самолетами четвертого поколения, а поэтому соответствуют друг другу по многим характеристикам. Поэтому ценность обучения заключается в личных контактах летчиков, – сказал в своем заявлении для королевских ВВС майор авиации Ави Арья. – Важнее всего человек, управляющий машиной».

Как отметил Арья, большинство истребителей четвертого поколения, таких как Су-35 и «Тайфун», имеют похожие характеристики. Пилоты, летающие на этих самолетах, должны учиться управлять ими на пределе возможностей. А это значит, что им надо по максимуму использовать их сильные стороны и избегать слабых сторон.

Что касается Су-35, то он отлично управляем на низких скоростях благодаря изменяемому вектору тяги, что сводит на нет такие преимущества «Тайфуна», как очень высокая угловая скорость разворота и отличная тяговооруженность. В то же время у него большой угол атаки. Он действует примерно так же, как летчики ВВС и ВМС США на своих машинах F/A-18 Hornet и F-15 Eagle проводят учебные бои с «Тайфунами» на удалении видимости. Очень многое здесь зависит от летчика и от удачи.

За пределами дальности видимости более заметную роль играет техника, но и в этом случае тактика, уровень подготовки и порядок действий являются ключевыми моментами. Группы истребителей должны взаимодействовать друг с другом, а также с самолетами АВАКС и с наземными диспетчерами. Один высокопоставленный инструктор ВВС США приводил такой пример. Если группа в составе четырех F-15 вступит в воздушный бой с другой группой в составе четырех F-15, используя стандартную тактику, то при отсутствии ошибок схватка закончится ничьей. Более того, такие тактические приемы летчики обычно держат в секрете. Например, подразделения ВВС США не демонстрируют свои самые передовые тактические приемы на международных учениях, дабы не подвергнуть их риску разоблачения.

Что касается технологий, то ни Су-35, ни «Тайфун» в настоящее время не оснащены антенной решеткой с автоматическим электронным сканированием, но у обоих неплохие возможности по ведению боевых действий за пределами дальности видимости. Оба истребителя обладают высокой скоростью и большой высотой полета, а поэтому могут придать колоссальную энергию пуска своему бортовому вооружению в таком бою. Но неизвестно, насколько эффективны российские системы опознавания в боевых условиях, а надо точно знать, во что ты стреляешь. Далее, у «Тайфуна» отличная кабина и интерфейс «летчик-машина» гораздо лучше, чем у сегодняшних вариантов «Фланкеров».

У евроистребителя есть и еще одно преимущество. В предстоящие годы ВВС Британии примут на вооружение управляемую ракету класса «воздух-воздух» большой дальности MBDA Meteor. Эта ракета с маршевым прямоточным воздушно-реактивным двигателем, вполне возможно, является на сегодня лучшей в своем классе для поражения целей за пределами дальности видимости. У нее отличные характеристики на конечном отрезке полета, и эта ракета может стать козырной картой летчиков «Тайфуна» – по крайней мере пока русские не изобретут ей равную.

Нет сомнений, что российские самолеты проделали огромный технический путь после окончания холодной войны. Су-30 и особенно Су-35 – это отличные истребители, способные в случае войны создать немало проблем западным машинам четвертого поколения. Но все-таки российские самолеты отстают по таким аспектам, как приборы обнаружения и интерфейсы «летчик-машина». А поэтому у «Тайфуна» больше шансов победить.

Оригинал публикации: The National Interest (США) Russia’s Lethal Su-35 Fighter vs. Eurofighter: Who Wins?

Источник:The National Interest (США), inoСМИ.ru

Вскоре после того как Москва начала свою авиационную кампанию в Сирии, и сторонники, и противники режима сирийского президента Башара аль-Асада стали размещать в Интернете видеозаписи атак российских ударных вертолетов Ми-24, которые являются уникальным для Российской армии гибридом транспортника и машины огневой поддержки. Именно низколетящие Ми-24, а не самолеты утюжат сирийский рельеф с километровой высоты и могут обеспечить измотанным войскам Асада столь необходимые победы на поле боя.

На видео можно заметить, как Ми-24 летят на малой высоте, иногда прямо над деревьями, и часто действуют в парах, ведя ракетный огонь по позициям повстанцев с близкого расстояния.

Сирийские летчики давно уже летают на российских вертолетах, поэтому невозможно точно сказать, кто в данном случае сидит в кабине. Но те, кто пристально следит за ходом конфликта, полагают, что это скорее всего русские, так как вертолетчики показывают хорошие навыки пилотирования, а зафиксированные на видео модели являются новой версией Ми-24, какой нет в сирийском арсенале. Так, на видео можно заметить две пушки калибра 30 миллиметров вместо одной меньшего калибра, которыми оснащены более старые вертолеты. Об этом говорит редактор европейского издания Jane’s Defence Weekly Ник де Ларринага (Nick de Larrinaga).

Фото: wallpaper.zoda.ru

Аналитик Института военных исследований (Institute for the Study of War) Кристофер Хармер (Christopher Harmer), 20 лет прослуживший в ВМС США, заявил, что из видеозаписи пары Ми-24, летящих на малой высоте и пускающих ракеты, можно понять: машинами управляют высококлассные, хорошо подготовленные, очень смелые и агрессивные российские экипажи. «Когда видишь летное мастерство высокого качества и точную стрельбу с вертолетов, – это стопроцентно русские пилоты», – сказал он.

Навыки летчиков Ми-24 могут оказаться гораздо важнее для России, если вертолеты будут перебрасывать личный состав. В российской машине сочетаются ударные возможности американского вертолета Apache и транспортные Huey. По словам Хармера, в арсенале у Вашингтона нет точного аналога Ми-24.

Поскольку Ми-24 имеет мощное вооружение и грузовой отсек, он может перебрасывать к линии фронта российский спецназ. А это в свою очередь позволяет России сосредоточиться на координации авиаударов, на вызове вертолетов огневой поддержки и на управлении ракетной стрельбой большой дальности с использованием ракет «воздух-земля» и «земля-земля».

Появление российских вертолетчиков на сирийском театре военных действий также поможет решить одну из самых серьезных проблем режима Асада: неуклонный рост потерь среди личного состава. По словам Хармера и де Ларринаги, последние видео указывают на изменения в тактике действий вертолетов, так как сейчас летчики летают намного ближе к земле, чем раньше, и точнее поражают цели, оказывая поддержку войскам, ведущим тяжелые бои. Отточенность действий российских летчиков – это «качественное техническое преимущество, которым не обладают сирийские военные, и благодаря ему потери у Асада должны существенно снизиться», отметил Хармер.

Какое же лучшее оборонительное оружие против излюбленной российской машины смерти? Переносные зенитно-ракетные комплексы, или ПЗРК, которые Саудовская Аравия предложила повстанцам, несмотря на возражения США. Они доказали свою высокую эффективность против Ми-24, сказал де Ларринага.

Пилоты Ми-24 пытаются компенсировать этот недостаток, летая на невероятно малых высотах, поскольку это позволяет им обманывать системы наведения ПЗРК, создавая эхосигналы от земной поверхности, говорит Хармер. Такая тактика небезупречна, и ПЗРК остаются самой большой надеждой повстанцев пустить русским кровь за их действия в Сирии. Партизаны утверждают, что они уже сбили один ударный вертолет. Но непонятно, кто находился в кабине – русский летчик или сирийский.

Оригинал публикации: This Helicopter Is Putin’s Weapon of Choice in Syria

Принятая на вооружение в далеком 1984 году одноствольная автоматическая авиационная пушка ГШ-301, по мнению большинства не только отечественных, но и зарубежных военных экспертов, и в настоящее время является одной из лучших в мире. Разработанная выдающимися конструкторами-оружейниками Василием Грязевым и Аркадием Шипуновым, получившая в войсках за легкость и высокую скорострельность неофициальное название «балерина», ГШ-301 превосходит конкурентов по точности, кучности, а самое главное – по темпу стрельбы.

В свое время разработка «балеринки» смахивала на авантюру, признаются в мемуарах сами создатели уникальной авиационной пушки. Однако даже после 30 лет эксплуатации эта артсистема используется и в новейших российских авиационных комплексах, в частности на модернизированных Су-27СМ, Су-35, истребителе пятого поколения Т-50 и фронтовом бомбардировщике Су-34.

Пристрелка «Маузера»

Проблемы скорострельных малокалиберных авиационных пушек (МАП) хорошо известны («Страшнее «Вулкана»). Первыми задачу повышения скорострельности, но не в ущерб кучности и мощности боеприпаса попытались решить в годы Второй мировой войны немецкие инженеры. Еще до начала боевого применения одного из первых в мире реактивных истребителей – Ме-262 «Швальбе» («Ласточка») авиаконструкторы фирмы «Мессершмитт» пришли к выводу, что установленное на самолете артиллерийское вооружение – четыре 30-мм пушки Мк-108 – не всегда справляется с возложенными на него задачами. Причиной того оказалась высокая скорость «Ласточки», превышавшая 800 километров в час. В некоторых тактических ситуациях воздушного боя, когда шла борьба с маневренными целями, чтобы открыть огонь из Мк-108, чьи снаряды из-за низкой дульной скорости летели до цели слишком долго и по дугообразной траектории, пилотам люфтваффе приходилось практически вплотную подходить к противнику, что с учетом фактора скорости давало всего одну-две секунды на то, чтобы успеть нажать на гашетку. Выход из ситуации предложили конструкторы легендарной фирмы «Маузер», разработавшие авиационную пушку MG-213C с так называемой револьверной схемой автоматики, в основе которой лежал проворачивающийся внутри кожуха барабан с несколькими патронниками, которые в процессе движения поочередно совмещаются с каналом ствола. Одновременно с выстрелом и поворотом барабана выбрасывается гильза и осуществляется досылка очередного патрона.

Коллаж Андрея Седых

Правда, немецкие оружейники в погоне за высокой скорострельностью не заметили скрывавшегося в револьверной схеме противоречия. С одной стороны, за счет совмещения операций подготовки выстрела, выполняемых не последовательно, а параллельно, достигается очень высокий темп стрельбы. С другой – единственный ствол быстро перегревается. И это слабое место системы.

Конструкторы «Маузера» до конца войны так и не сумели довести свое изделие до серийного производства, а после оккупации Германии вся документация на новую пушку досталась союзникам и сразу привлекла внимание фирм – разработчиков авиационного вооружения.

Первыми, кто смог довести сначала до испытаний, а потом и до серийного производства револьверную систему, стали американские оружейники из фирмы «Спрингфилд», разработавшие в 1950 году МАП М39.

Американские инженеры, столкнувшись с проблемой перегрева ствола из-за высокой скорострельности, вынуждены были отказаться от 30-мм боеприпасов в пользу более легких, но дающих меньшую нагрузку 20-мм. Опытные М39, установленные на специально модернизированные истребители F-86 «Сейбр», использовались в конце войны в Корее, показав, правда, не только хорошую точность и кучность, но и достаточно низкую техническую надежность и невозможность вести огонь длинными очередями. После боев с советскими МиГ-15 М39, на доводку которых потребовалось несколько лет, вошли в состав вооружения истребителей F-100 «Супер Сейбр», F-101 «Вуду», бомбардировщиков В-57, а также семейства бюджетных истребителей F-5, поставлявшихся во многие страны мира.

Однако не выдержав конкуренции с многоствольной М-61 «Вулкан», использующей электрический привод, револьверная пушка быстро сошла со сцены, уступив место изделиям фирмы «Дженерал электрик».

Попыткой преодолеть врожденную болезнь револьверной системы стала разработанная в интересах ВМС США двуствольная пушка Мк.11. По мнению разработчиков, увеличение количества стволов должно было решить проблему перегрева.

Несмотря на то, что новая артсистема на испытаниях достигла темпа стрельбы более 4000 выстр/мин и при этом не перегревалась, ее размеры оказались настолько большими, что разместить пушку на борту не получилось.

Мк.11 в составе подвесного контейнера Мк.4 была принята на вооружение авиации ВМС США и применялась для ударов по наземным целям в ходе вьетнамской войны. Правда, сразу после нее вся система была списана.

Успеха добились французские конструкторы-оружейники фирмы «Жиат» (ныне «Некстер»), разработавшие семейство 30-мм авиационных пушек «Дефа». Для вооружения вертолетов «Тигр» и истребителей «Рафаль» инженеры «Некстера» разработали пушки 30М781 и 30М791, темп стрельбы которых, по данным производителя, составляет 2500 выстр/мин.

Работы по новой пушке затянулись, и как честно признаются французы, с темпом 2500 выстрелов новые артсистемы могут вести огонь лишь доли секунды, после чего ствол приходит в негодность. Высокий темп был достигнут только на испытаниях и указывается исключительно в рекламных целях. Фактическая скорострельность 30М781 и 30М791, по некоторым данным, всего от 1400 до 1500 выстр/мин.

В отличие от своих французских конкурентов немецкие конструкторы фирмы «Маузер» (ныне входящей в концерн «Рейнметалл») выбрали для своей револьверной пушки ВК-27 оригинальный боеприпас калибра 27 миллиметров. Им потребовался всего год на разработку новой пушки, которая позже вошла в состав вооружения не только истребителей семейства «Торнадо», но и легкого штурмовика «Альфа Джет», а также кораблей ВМС ФРГ.

В настоящее время ВК-27 оснащаются шведские истребители «Грипен», а также «Еврофайтер Тайфун». По некоторым данным, изделие «Рейнметалла» заинтересовало американских авиастроителей из «Локхид Мартин», рассматривавших немецкую револьверную пушку как один из вариантов вооружения новейшего истребителя пятого поколения F-35 «Лайтнинг-2».

А вот британской 30-мм авиапушке фирмы «Аден» повезло меньше. Английским инженерам, приступившим к проекту сразу после войны, потребовалось почти девять лет на разработку, испытание и начало серийного производства своего изделия. Представленная в 1955 году пушка «Аден» в различных модификациях устанавливалась практически на все британские боевые самолеты, включая закупленные для Корпуса морской пехоты США истребители с вертикальным взлетом и посадкой AV-8A «Харриер».

Правда, попытка английских инженеров создать новую авиационную пушку, получившую рабочий индекс «Аден-25» под 25-мм снаряд, которая должна была войти в состав вооружения СВВП «Харриер» GR-7 и GR-9, так и не увенчалась успехом. Работы были закрыты, обе британские «вертикалки» остались без пушечного вооружения.

В жесткой конкуренции

В Советском Союзе после Великой Отечественной войны сложилась парадоксальная ситуация, когда на вооружении ВВС состояло большое количество малокалиберных пушек (НС-23, НР-23, АМ-23, НС-37 и т. д.), различавшихся не только схемами работы автоматики, но и калибром. Но самое главное – в каждой артсистеме применялся свой уникальный боеприпас, не подходящий для других изделий.

Зачастую на различных сериях одного самолета устанавливались разные пушки. К примеру, первые дальние бомбардировщики Ту-4 вооружались 20-мм Б-20, замененными впоследствии на НС-23.

Лидирующее положение в области создания малокалиберных артиллерийских систем для авиации в начале 50-х заняло ОКБ-16, возглавляемое легендарным Александром Нудельманом, заместителем которого был назначен не менее легендарный конструктор-оружейник Арон Рихтер, разработавший револьверную пушку под названием «изделие 261П».

261П работала не только по револьверной схеме, но для снижения веса и габаритов пушки Рихтер предложил оригинальное решение: барабан заряжался не сзади, а спереди.

Но именно поставленная во главу угла при разработке компактность и сыграла злую шутку с новой пушкой. Работы по ее доведению затянулись до конца 50-х. И только 7 августа 1964 года под обозначением Р-23 пушка Арона Рихтера была принята для вооружения бомбардировщика Ту-22.

Большое влияние на развитие авиационной малокалиберной артиллерии в СССР оказала так называемая ракетизация, которая, как пишет в своих мемуарах Аркадий Шипунов, вылилась в борьбу с «пещерной тематикой», то есть полный отказ от «традиционных» артсистем в пользу «прогрессивных» ракет.

Правда, опыт локальных войн и конфликтов 60-х годов доказал ошибочность такого подхода, и советским Военно-воздушным силам срочно потребовались новые образцы малокалиберных авиационных пушек (МАП). Но теперь у ОКБ-16 появился достойный конкурент – Тульское конструкторское бюро приборостроения, которое к этому времени возглавил Аркадий Шипунов. Чуть позже в КБП из климовского ЦНИИТОЧМАШа перешел и Василий Грязев.

Понимая всю порочность сложившейся на тот момент в системе артвооружения ситуации, когда фактически на каждом носителе устанавливалась своя уникальная малокалиберная пушка, легендарные оружейники впервые в мире предложили и внедрили принципы системного подхода к разработке малокалиберного артиллерийского вооружения. «Аркадий Георгиевич и Василий Петрович возглавили и осуществили сложнейший комплекс работ по созданию унифицированной системы малокалиберного артиллерийского вооружения для всех видов и родов ВС. Сама возможность унификации потребовала качественно более высокого научно-технического уровня разработок, когда решение всей совокупности боевых задач, возлагаемых на артвооружение, стало возможным при минимальных затратах – минимальной номенклатуре образцов пушек и боеприпасов.

Было выявлено, что требования к малокалиберной артиллерии у ВВС, ВМФ и Сухопутных войск довольно близки. Были определены оптимальные параметры образцов артвооружения, начиная с калибра, начальной скорости и заканчивая боекомплектом, исходя из имеющихся ограничений со стороны носителей. Были найдены так называемые оптимумы. В частности, при достигнутом в КБП научно-техническом уровне разработок автоматических пушек оптимальным калибром для них оказался калибр 30 миллиметров», – рассказывает начальник теоретического отдела направления артиллерийского, гранатометного и стрелкового вооружения КБП Эдуард Давыдов.

В середине 80-х годов работы по созданию системы малокалиберного вооружения для видов и родов ВС были завершены, а ее внедрение позволило не только значительно сократить парк отечественного малокалиберного артвооружения, но и отказаться от большего количества устаревших разнотипных боеприпасов.

Правда, для самолетов со сверхжесткими ограничениями по весу допускалось использование 23-мм МАП (под патрон АМ-23).

Огонь, вода и небесная сталь

Как признаются в Тульском конструкторском бюро приборостроения, легендарная пушка ГШ-301 не появилась бы на свет, если бы не жесткая конкурентная борьба с ОКБ-16.

В декабре 1965 года на вооружение ВВС СССР была принята двуствольная пушка ГШ-30, которая не только была проста в эксплуатации, но и обеспечивала высокий темп стрельбы, будучи достаточно компактным изделием. «Тридцатка» Василия Грязева и Аркадия Шипунова вошла в состав вооружения не только истребителей семейства МиГ-21, МиГ-23, но и бомбардировщиков Ту-22М, военно-транспортных самолетов Ил-76, противолодочных Ту-142 и т. д., а конструкторы стали лауреатами Государственной премии.

Но в начале 70-х начались работы над истребителями четвертого поколения – Су-27 и МиГ-29, для которых требовались малокалиберные автоматические пушки с гораздо меньшими весами и габаритами, что заставило открыть новую научно-исследовательскую работу «Сальдо», выполнение которой первоначально намечалось поручить ОКБ-16, которое возглавлял Александр Нудельман. Правда, чуть позже к выполнению НИР «Сальдо» было подключено и Тульское КБП.

В этой НИР Арон Рихтер на базе ранее принятой на вооружение Р-23 предложил компактную револьверную пушку. Правда, как и в случае с ее предшественницей, камнем преткновения стал специфичный боеприпас с обратным досыланием патрона в патронник барабана.

Как оказалось, новый патрон при принятых параметрах заряжания не позволял обеспечить снаряду необходимую дульную скорость, получить которую удалось бы, только увеличив длину ствола на 400 миллиметров. При этом «экономия», достигаемая в длине казенной части пушки, с избытком уступала общему проигрышу по длине всего оружия.

Еще до начала НИР «Сальдо» в КБП под руководством Василия Грязева уже появились первые проработки новой легкой 30-мм двуствольной авиационной пушки. Правда, как признаются в КБП, по своим массогабаритным параметрам она все же уступала 23-мм изделию ОКБ-16.

Но тульские конструкторы не собирались сдаваться – Шипунов и Грязев решили не просто победить в конкурсе, но создать уникальную, не имеющую мировых аналогов легкую компактную авиационную пушку с высоким темпом стрельбы.

«Для того чтобы сделать новую пушку, в первую очередь нужна была революция в наших мозгах. До этого они находились в плену догм, обоснованных теорией и проверенных многолетней успешной практикой: «Только строгое кинематическое согласование работы всех механизмов автоматики. Тогда будет надежно», «При досылании должны быть обеспечены безударный разгон и торможение патрона. Тогда будут высокие скорости перезаряжания» и т. д.

А с этой пушкой все как бы «перевернулось». Казалось, мы пошли против канонов. Но это только на первый взгляд», – вспоминает один из разработчиков ГШ-301 Эдуард Давыдов.

Тульские оружейники в первую очередь отказались от сложных кинематических цепей, требовавших мощной ствольной коробки, на которую должны были опираться механизмы. Им на смену пришло «строгое временное согласование всех процессов, протекающих в оружии», потребовавшее тщательной отработки динамики и стабильности функционирования автоматики в различных условиях.

«Досылание в ГШ-301 бросковое. Патрон традиционно подается и снижается на линию досылания. После чего с помощью рычажно-пружинного досылателя осуществляется его плавный разгон и бросок в патронник, но затвор этого движения патрона не сопровождает. Тот летит по инерции в патронник, и только там его уже закрывает клиновой затвор. Вместо сложных копирных ускорителей простой и легкий рычаг, на коротком плече которого умеренная скорость, допускаемая пружиной, а на длинном плече – безударно разгоняемый до высокой скорости досылаемый патрон!

Одна из главных особенностей новой пушки в том, что здесь патрон и его элементы используются в качестве звеньев автоматики.

Патрон при его снижении сам снимает рычажный досылатель с его шептальца.

Особенности механических свойств материалов самого патрона использованы и для реализации плавного его торможения в конце досылания без специальных тормозящих механизмов», – поясняет Давыдов.

После выстрела нужно экстрактировать гильзу. Обычно это делает затвор. Но в ГШ-301 гильза только страгивается экстракторами, а затем она выкидывается из патронника не массивной деталью пушки, а остаточным давлением пороховых газов в стволе как своеобразный поршень. Гильза при этом приобретает скорость до 100 метров в секунду.

После этого гильза попадает на так называемый отражатель и вылетает из пушки. Поскольку скорость экстрактируемой гильзы выдержит не каждый материал, тульские оружейники применили для него сталь, использующуюся для железнодорожных стрелок.

Но отражатель выполняет еще и функцию разделения в принципе соосных каналов экстракции стреляной гильзы и досылания патрона. Прокачиваясь на оси, он служит для последовательного формирования каналов и для высокоскоростной экстракции стреляной гильзы, досылания патрона. Благодаря такому решению патрон начинает досылаться еще до того, как стреляная гильза покинула автоматику. Схема ГШ-301 вроде бы одноканальная, но фактически здесь частично совмещаются по времени операции экстракция и досылания, завершает разбор особенностей работы уникальной автоматики Эдуард Давыдов.

Еще одним ноу-хау пушки ГШ-301 стало применение в качестве материала, из которого изготавливается ствол, так называемой небесной стали, в составе которой присутствует ниобий, придающий материалу легкий голубой оттенок. При максимальной теплонагруженности важно обеспечить не только термостойкость, но и живучесть ствола. Небесная сталь обладает уникальной теплопроводностью, благодаря которой избыток тепла уходит в глубь стенки, при этом внутренняя поверхность ствола сильно не перегревается. Но этого оказалось мало. Поскольку перегрев для ГШ-301 опасен еще и тем, что в размещенном в патроннике для быстрого открытия огня (без досылания) патроне может воспламениться порох или сработать ВВ снаряда, разработчики предложили уникальную систему локального охлаждения казенной части ствола с помощью обычной воды.

Она забирает большую часть выделяющегося тепла, закипает, образуя пароводяную смесь, которая в свою очередь проталкивается по специальным наружным канавкам ствола и в виде перегретого пара выводится в окружающую среду. По словам разработчиков пушки, воды вполне достаточно для отстрела всего боекомплекта любым режимом.

14 апреля 1984 года новая пушка, получившая название ГШ-301 (индекс 9-А-4071), была принята на вооружение. Итогом работ стала уникальная система массой всего 43,5 килограмма и длиной полтора метра, способная за одну минуту выпустить от 1500 до 1800 штук 380-граммовых 30-мм снарядов.

Во время государственных испытаний один из членов комиссии пошутил, что новая пушка весит столько же, сколько положено весить выходящей на сцену балерине. И с того момента за ГШ-301 закрепилось неформальное название «балерина».

В настоящее время ГШ-301 входит в состав вооружения истребителей МиГ-29, МиГ-29К/КУБ, Су-27, Су-30, Су-35, фронтовых бомбардировщиков Су-34.

Уникальная ГШ-301, по всей видимости, еще долго останется на вооружении российской военной авиации, ведь как показывает сравнение с иностранными образцами, такого сочетания скорострельности, кучности, точности при малой массе и размерах на современном рынке пока не предлагает ни один производитель.

Для сравнения: появившаяся практически в это же время французская «Джиат» 30М/М791, установленная на истребителе «Рафаль», при длине почти 2,5 метра весит втрое больше – 120 килограммов. Немецкая ВК-27, установленная на европейском «Тайфуне», при равной с ГШ скорострельности проигрывает не только по габаритам (масса – 100 килограммов и длина – почти 2,5 метра), но и по мощности боеприпаса.

Американские конструкторы-оружейники давно отказались от револьверных одноствольных пушек, перейдя на изделия с вращающимся с помощью электропривода блоком стволов. К примеру, установленная на новейшем истребителе пятого поколения F-35 «Лайтнинг-2» четырехствольная 25-мм GAU-22, выдающая более 4000 выстрелов в минуту, при длине более двух метров весит 120 килограммов. При этом не стоит забывать о высоких требованиях к работе бортовой электросети истребителя, от которой запитан электропривод GAU-22.

Так что пушка ГШ-301, разработанная Аркадием Шипуновым и Василием Грязевым, еще долго будет оставаться лучшей в мире в своем классе.

Новейшие российские разработки позволяют применять бомбы свободного падения с точностью, соответствующей лучшим образцам ВТО. В среднем для поражения одного объекта требуется чуть более одного самолетовылета – 1,16. Это очень хороший результат, если учесть тот факт, что высокоточное оружие применяется российской авиацией в Сирии весьма ограниченно. Основным средством поражения являются неуправляемые системы оружия – НУРС различного калибра и бомбы свободного падения.

Жертвы среди мирного населения почти отсутствуют (можно предположить, что они есть, поскольку боевики «Исламского государства» размещают свои объекты в городах и поселках вблизи жилых построек). Все это заставляет особо внимательно присмотреться к применяемым российской авиацией средствам поражения. Ведь действия американской авиации в аналогичных условиях в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии сопровождались значительными жертвами среди мирного населения. Особенно велики они были при применении американской авиацией бомб свободного падения. Да и расход оружия, технический ресурс, приходящийся на одну пораженную цель, оказывался существенно выше, чем ныне у российских летчиков в Сирии. Это вызвано тем, что при традиционном применении авиабомб свободного падения рассеивание бывает весьма значительным – отклонение боеприпасов может колебаться от 150 до 400 метров в зависимости от высоты сброса и способа захода самолета на цель. Это означает, что вероятность прямого попадания одной бомбы в малоразмерную мишень (десять на десять метров) невелика и составляет максимум полпроцента. С учетом возможной зоны поражения бомбой среднего калибра (250 кг) наземных объектов, ограниченно защищенных в инженерном отношении, вероятность поражения возрастает до двух процентов. Типовой ударный самолет, имея бомбовую нагрузку четыре тонны (16 бомб по 250 кг), способен поразить защищенный подземный объект с вероятностью до восьми процентов, а наземный, не обладающий защитой, – с вероятностью около 30 процентов. Соответственно для поражения точечного объекта с приемлемой вероятностью (0,6–0,8) необходим весьма приличный наряд тактической (фронтовой, штурмовой) авиации – от звена из четырех бортов до одной-двух эскадрилий общим составом 12–24 машины. А для поражения хорошо защищенных подземных сооружений бомбами свободного падения потребуется планировать уже 70–80 и более самолетовылетов, что подтверждается практикой боевого применения авиации в военных конфликтах XX века, например вьетнамского. Кроме того, в этом случае неизбежны огромные потери среди мирного населения, проживающего вблизи военных объектов: в районе радиусом 150–400 метров от цели упадет и взорвется от 40–45 до 300 и более 250-килограммовых бомб, а остальные в силу закона рассеяния лягут еще дальше. Вряд ли кто из мирных граждан в этой зоне уцелеет.

Бомба – дура, прицел – молодец

“Имея 12–16 бомб среднего и крупного калибра, оборудованный системой СВП-24 самолет Су-24М способен уничтожить до двух точечных объектов инфраструктуры исламистов за один вылет ”

Российские самолеты, применяя бомбы свободного падения среднего (250 кг) и крупного калибра (500 кг), решают задачу поражения точечных хорошо защищенных объектов (в том числе подземных) малыми силами – одним-двумя самолетами. И это в условиях, когда боевики «Исламского государства» уже длительное время находятся под ударами авиации США и НАТО и успели принять меры к минимизации своих потерь, одной из которых стало размещение объектов своей инфраструктуры по возможности в пределах жилой застройки, чтобы прикрыться мирным населением. Между тем о каких-либо заметных потерях среди него от ударов российской авиации до настоящего времени не сообщалось. Военные эксперты объясняют это тем, что основная часть направленных в Сирию российских самолетов оснащена новейшей отечественной разработкой СВП-24. Идея, положенная в основу этой системы, состоит в том, чтобы обеспечить не точное самонаведение на цель боеприпаса, а правильный вывод в точку сброса неуправляемых средств поражения их носителя. Этим наша система принципиально отличается от американской концепции превращения в высокоточное оружие обычных бомб – JDAM. США устанавливают на бомбы свободного падения комплекты, обеспечивающие их наведение на цель по данным GPS. То есть превратили обычные бомбы в управляемые. Понятно, что стоимость такой бомбы значительно возрастает (комплект стоит около 26 тысяч долларов), хотя и остается существенно меньше, чем полноценного высокоточного боеприпаса. СВП-24 обеспечивает совмещение цели с местоположением носителя с поправкой на траекторию полета бомбы, рассчитываемой бортовым вычислительным комплексом с учетом гидрометеоусловий и ее баллистики. Таким образом обычный боеприпас приобретает результативность, соизмеримую с высокоточным оружием. Разработчики утверждают, что точность бомбометания даже с высоты пяти-шести километров может быть чрезвычайно высокой. Испытания в полигонных условиях дали среднеквадратическое отклонение 250–500-килограммовой бомбы от цели около четырех – семи метров. Понятно, что в боевой обстановке накладываются дополнительные факторы, существенно снижающие точность бомбометания. Это прежде всего погрешности в определении координат цели, которые могут достигать нескольких метров. Нет полноты информации и о гидрометеорологической обстановке, состоянии воздушной среды в районе цели. Дополнительные несколько метров погрешности внесет определение места носителя по данным ГЛОНАСС в зоне боевых действий. Координаты несколько искажаются при резком маневрировании в районе цели. С учетом всех названных факторов можно оценить точность боевого применения свободнопадающих бомб с использованием СВП-24 показателем в 20–25 метров. В этом случае вероятность попадания в малоразмерное защищенное подземное сооружение может составить 30–40 процентов, а вероятность поражения слабо защищенных наземных объектов средним калибром может достигать и 60 процентов. Этого вполне достаточно, чтобы осуществлять высокоточное и надежное поражение назначенных целей ограниченным составом сил: даже для сильно защищенного малоразмерного объекта достаточно применить три-четыре бомбы, а слабо защищенный будет гарантированно уничтожен уже двумя боеприпасами. При этом зона разрушений вблизи поражаемого объекта не превысит нескольких десятков метров, что сопоставимо с расстоянием между отдельными зданиями в типовой городской застройке. Таким образом, имея 12–16 бомб среднего и крупного калибра, оборудованный системой СВП-24 самолет Су-24М способен уничтожить до двух точечных объектов инфраструктуры исламистов за один вылет. Вероятно, именно по этой причине на каждый пораженный объект в среднем приходится чуть больше одного самолетовылета (нельзя забывать, что ударные самолеты сопровождаются самолетами обеспечения, в частности истребителями). При этом стоимость боеприпаса по сравнению с высокоточным оружием или бомбами, оснащенными комплектом JDAM, остается копеечной. Справедливости ради отметим, что точность попадания бомбы JDAM будет выше – пять – семь метров. То есть вероятность попадания даже в защищенное подземное сооружение достигает 70–80 процентов. Но это несущественно сказывается на повышении эффективности действий авиации – для абсолютного большинства боевых задач в Сирии такая точность избыточна.

За дымом не спрятаться

Фото: РИА НОВОСТИ

Особо следует отметить, что результативность бомбометания с использованием системы СВП-24 мало зависит от погодных условий и дальности видимости в районе цели, поскольку она определяется системой ГЛОНАСС и работой бортовых систем самолета. То есть если координаты цели достоверны, защититься от удара постановкой дымовых завес или иными средствами маскировки, созданием пассивных помех уже невозможно. Однако есть у этой системы и недостатки. Важнейший из них кроется в ее достоинстве – требовании с высокой точностью определить координаты цели и правильно ее классифицировать. Это влечет резкое увеличение времени реакции – с момента обнаружения цели до удара по ней может пройти от часа-двух (в зависимости от удаленности цели от аэродрома базирования) до суток и более. Что ограничивает возможности применения этого оружия только по стационарным объектам. Вероятно, именно по этой причине за редкими исключениями наша авиация в Сирии работает на уничтожение инфраструктуры «Исламского государства». Впрочем, американская авиация в Сирии и в Ираке также действует по большей части против аналогичных целей.

Полутонный перфоратор

В Сирии российская авиация применяет в основном стандартные фугасные авиабомбы свободного падения калибра 250 и 500 килограммов, а также специальные бетонобойные бомбы БЕТАБ-500, в том числе и активно-реактивные с повышенными возможностями преодоления преград – БЕТАБ-500ШП. Фугасные бомбы содержат большое количество взрывчатки – от 150 до 350 килограммов, что обеспечивает надежное поражение цели. Однако фугасные бомбы крупного калибра имеют значительный радиус поражения, поэтому их в Сирии применяют против относительно больших по размеру конструктивно прочных объектов, расположенных удаленно от городской застройки. Бетонобойные бомбы, способные пробивать до трех-четырех метров бетонных перекрытий (в зависимости от качества бетона), применяются для поражения особо защищенных подземных сооружений. В основном это командные пункты стратегического и оперативного звена управления, а также крупные склады вооружения.

Глазастые ракеты

Фото: ИТАР-ТАСС

Помимо бомб свободного падения в Сирии эпизодически используется и высокоточное оружие. По данным заслуживающих доверия источников в Минобороны, за время боевых действий неоднократно применялись ракеты «воздух-поверхность» Х-29 и Х-25, причем как с лазерной, так и с телевизионной системами наведения. Основными носителями такого оружия в Сирии являются Су-34 и Су-25. Ракеты семейства Х-29 при стартовой массе 660–680 килограммов имеют боевую часть весом 320 килограммов. Их дальность стрельбы – 10–15 километров в зависимости от прозрачности атмосферы. Захват цели головкой самонаведения производится из-под крыла самолета, поэтому после пуска носитель может свободно маневрировать (если при применении ракет с лазерной ГСН имеется внешний источник подсветки цели), реализуя принцип «выстрелил-забыл». Наибольшая точность стрельбы ракетами с телевизионной ГСН достигается по визуально контрастным целям. Для применения лазерных ГСН необходима подсветка цели лазером, которая может осуществляться с самого носителя (в этом случае он будет в определенной мере скован в маневре и до момента поражения цели ракетой должен находиться в районе удара) или внешним источником, например беспилотником. Обеспечивается прямое попадание в типовую малоразмерную цель (два-три метра) с вероятностью до 80 и более процентов. Мощная фугасно-бронебойная боевая часть при скорости полета ракеты в районе цели 350–400 метров в секунду практически гарантированно обеспечивает ее уничтожение, даже если она защищена полутора метрами бетонных перекрытий. При этом зона разрушений прилегающих к цели зданий не превышает 10–15 метров. В Сирии такие ракеты используют для уничтожения особо защищенных объектов, размещенных в районах плотной городской застройки для исключения жертв среди местного населения.

Малогабаритные ракеты Х-25, которые также находят применение в Сирии, имеют стартовую массу около 300 килограммов и боевую часть от 86 до 136 килограммов. Последние модификации этой ракеты могут оснащаться тандемной БЧ, пробивающей бетонные перекрытия до метра толщиной, обеспечивая полное разрушение объекта. Точность попадания – те же два-три метра отклонения, что и у Х-29. Захват цели также осуществляется из-под крыла носителя, поэтому практическая дальность пуска в основном ограничивается дальностью действия ГСН, которая в условиях чистой атмосферы достигает 7–12 километров. Высокая точность стрельбы и относительно небольшая боевая часть позволяют применять Х-25 в районах плотной городской застройки для поражения объектов, расположенных в непосредственной близости от жилых зданий без нанесения им серьезных повреждений.

Кабы все были КАБы

Помимо перечисленных образцов, российские ВКС в Сирии используют в ограниченном масштабе корректируемые авиабомбы. Известно о нескольких фактах применения КАБ-500Л и КАБ-500Кр. Первая из них имеет лазерную систему наведения, вторая – телевизионную. У обеих мощные боевые части весом около 400 килограммов, содержащих чуть менее 280 килограммов взрывчатки. Точность попадания в цель составляет четыре – девять метров – на уровне лучших мировых образцов. Сброс может осуществляться с высоты от 1500 метров и до практического потолка действий самолетов фронтовой и штурмовой авиации. Расстояние до объекта и высота сброса бомб ограничиваются допустимой скоростью полета носителя и дальностью захвата цели ГСН (до 9 км). Вероятность поражения даже хорошо защищенных объектов одним таким боеприпасом составляет 80–85 процентов и более. Мощная боевая часть еще больше увеличивает вероятность уничтожения цели, однако и накладывает ограничения на применение такого оружия в жилых районах с плотной застройкой. Поэтому в Сирии полутонные КАБы используются эпизодически для поражения особо прочных объектов, расположенных на удалении от жилых зданий. В частности, по информации источников, заслуживающих доверия, именно такими бомбами разрушались фортификационные сооружения боевиков в интересах обеспечения наступления сирийской армии.

Для ударов по целям, расположенным в непосредственной близости от объектов гражданского назначения, наша авиация применяет новейшую разработку российского ОПК – КАБ-250. В Сирии бомбы этого типа используются с системой управления, обеспечивающей наведение на стационарную цель по данным ГЛОНАСС, подобно американским JDAM. Однако наша разработка имеет особенности. Во-первых, она допускает сброс на сверхзвуковой скорости, что позволяет осуществить ее отделение от носителя на удалении от цели в несколько десятков километров и обеспечить высокую скорость бомбы в районе объекта удара. Во-вторых, совершенные аэродинамические формы позволили добиться более высокой точности попадания в цель, которая оценивается в два-три метра. В сочетании с относительно небольшой боевой частью это позволяет использовать КАБ-250 по целям, расположенным непосредственно у объектов, разрушение которых недопустимо по тем или иным соображениям. Для подобных хирургических ударов этот боеприпас и применяется сегодня в Сирии.

Высокоточные боеприпасы с системами телевизионного и лазерного наведения способны поражать мобильные и стационарные цели без проведения заблаговременной детальной разведки. Это позволяет эффективно использовать КАБы по оперативно выявляемым фортификационным сооружениям и узлам обороны боевиков.

Особо следует отметить, что применяемое российской фронтовой и штурмовой авиацией оружие позволяет нашим самолетам не входить в зону поражения ПЗРК боевиков. И это пока дает возможность избегать потерь нашей авиационной группировки в Сирии.

Многоствольные малокалиберные автоматические пушки конструкции Василия Грязева и Аркадия Шипунова уже многие годы защищают советские и российские корабли от воздушной угрозы.

«Когда эта пушка стреляет, у нее особый неповторимый звук. Лично мне он напоминает рык», – рассказывает офицер Северного флота о стрельбе из корабельной зенитно-артиллерийской установки АК-630.

“Было отработано несколько схем охлаждения, включая такие экзотические, как применение специальных патронов, заполненных жидкостью ”

Тульское конструкторское бюро приборостроения, входящее в холдинг АО «НПО «Высокоточные комплексы», отметило этим летом памятную дату: ровно 35 лет назад, 23 июня 1980 года на вооружение советского Военно-морского флота был принят 30-мм зенитный автомат ГШ-6-30Л в составе зенитной артустановки АК-306, разработанной для кораблей малого водоизмещения, в том числе пополнивших состав Каспийской флотилии малых артиллерийских кораблей проекта 21630 «Буян» (не путать с малыми ракетными кораблями проекта 21631 «Буян-М»).

Принятие на вооружение ГШ-6-30Л стало своеобразным итогом сложной работы по созданию серии корабельных скорострельных малокалиберных зенитных автоматов, начатой выдающимися конструкторами-оружейниками Василием Грязевым и Аркадием Шипуновым еще в 60-х годах. На их основе были разработаны уникальные артустановки АК-630, АК-630М, а затем и легкая АК-306.

Калибр имеет значение

Современный путь развития корабельных малокалиберных автоматических пушек прокладывался достаточно своеобразно. С одной стороны, даже в середине 70-х – начале 80-х годов ведущие разработчики вооружения в США, Швейцарии, Великобритании и других странах во многом ориентировались на опыт Второй мировой войны, когда кораблям требовалось отражать массированные авиационные налеты. Однако в новое время главной опасностью для военно-морских флотов стали противокорабельные ракеты, бороться с которыми, особенно вблизи, было архисложно.

Коллаж Андрея Седых

В конце 40-х – начале 50-х в СССР, США, Франции и даже в Швеции началась разработка новых систем вооружения – противокорабельных ракет (ПКР), которые вскоре пополнили арсеналы военно-морских флотов. Первоначально с ПКР решено было бороться тоже ракетами, устанавливаемыми на зенитно-ракетных комплексах, способных сбивать тогда еще дозвуковые, не умевшие маневрировать, отличавшиеся достаточно большими габаритами ПКР.

Но в начале 60-х ПКР не только стали активно маневрировать, но и освоили полеты на малых высотах, что значительно усложнило задачи корабельных систем ПВО.

Проведенные в конце 50-х исследования в США и СССР доказали: вероятность того, что ПКР преодолеет огонь корабельного ЗРК и поразит защищаемый объект, очень высока. Но самая большая проблема заключалась в том, что если ЗРК прикрывал дальние и средние подступы, то на ближних дистанциях корабль оказывался абсолютно беззащитен. Требовались системы вооружения, способные гарантированно поразить летящие на низкой высоте с большой скоростью ПКР. Таким средством могла стать зенитная артиллерия.

В 50-х возникли два направления в развитии корабельных зенитных артиллерийских систем: крупно- и малокалиберные. Приверженцы первого считали, что для уничтожения прорвавшейся ПКР необходимо обстрелять ее снарядами большего калибра (от 57-мм до 130-мм), которые за счет мощной боевой части, даже взорвавшись рядом, гарантированно поразят цель осколками. Артсистемы такого калибра могут вести огонь на достаточно большой дальности, а в случае необходимости применяются как по наземным, так и по надводным объектам.

В то же время проведенные работы и испытания показали, что для борьбы с маневрирующими воздушными целями важна скорострельность, которую не могли обеспечить крупнокалиберные системы. Первыми разработчиками, которые смогли довести свое изделие до серийного производства, стали оружейники итальянской компании «Бреда» выпустившие в начале 60-х 76-мм пушку L62 с темпом стрельбы 60 выстрелов в минуту (в версии «Компакт» – 85 выстр/мин).

Правда, гораздо большего успеха добились их конкуренты из фирмы «Ото Мелара», чья 76-мм пушка (темп стрельбы 85 выстр/мин) устанавливается на корабли более 60 стран мира и несколькими государствами производится по лицензии. Но все же, несмотря на заявленную возможность поражать воздушные объекты, итальянская пушка является скорее средством для борьбы с надводными и наземными целями. Правда, в начале 80-х «Ото Мелара» разработала версию «Супер Рапиде» с темпом стрельбы 120 выстрелов в минуту, предназначенную для борьбы с ПКР на дальности от одной до шести тысяч метров. В 2000-х в варианте «Стралес» появились современные средства управления, а также сопровождения воздушных целей.

Но как бы там ни было, крупнокалиберные зенитные артустановки все же остаются экзотикой, а в линейках продукции подавляющего большинства оружейных фирм фигурируют различные малокалиберные корабельные пушки. Они не могут поражать цели на больших дальностях, но зато за счет высокой скорострельности способны сбить противокорабельную ракету, идущую не только на высокой скорости, но и фактически у самой кромки воды.

За рубежом лидирующее положение в этом сегменте корабельных систем вооружения у американской фирмы «Дженерал электрик», чьи многоствольные пушки являются основой таких широко распространенных в мире артустановок, как «Вулкан-Фаланкс» и «Голкипер». Выбор разработчиков в пользу многоствольных систем понятен – только они могут обеспечить максимальную скорострельность при высокой живучести стволов, что особенно важно, так как в отличие от авиационных артсистем с боекомплектом несколько сот патронов у корабельных малокалиберных пушек этот показатель может доходить до нескольких тысяч. И автоматике, и стволам артустановок такую нагрузку надо пережить, поскольку заменить их в дальнем походе практически невозможно.

«Принято считать, что если корабль большой, то и для морского вооружения нет таких жестких ограничений по массогабаритным показателям, как для авиационного. И проблем с электроснабжением на «железе» (корабле. – А. Р.) тоже нет – энергоустановка со всем справится. На самом деле такое мнение глубоко ошибочно. Ограничения есть и достаточно жесткие. Особенно если речь идет о кораблях малого водоизмещения типа МПК, МРК и т. п.», – пояснил «Военно-промышленному курьеру» инженер-кораблестроитель.

По словам собеседника, одна из главных проблем корабельной системы – ее размещение, включая боекомплект, а также мощность электропотребления.

«Если артсистема достаточно большая, то надо ее разместить так, чтобы не мешали надстройки и антенное хозяйство. Если у системы большой боекомплект, его надо прятать под палубу. Самый идеальный вариант – когда под установку не надо резать палубу, то есть артсистема достаточно компактная и ее можно поставить так, чтобы была большая зона обстрела при самой простой доработке надстройки и минимальном переносе антенного хозяйства», – подытожил инженер.

Горячий ствол и холодные головы

Командование советского Военно-морского флота еще с начала 50-х годов уделяло достаточно большое внимание не только разработке противокорабельных ракет, которые должны были стать основным оружием ВМФ, но и созданию средств борьбы с этой серьезной угрозой.

После проведения теоретических исследований, а также различных испытаний и экспериментальных учений было установлено, что при массированном залпе ПКР корабельные зенитно-ракетные комплексы в зависимости от условий могут гарантированно уничтожить не более 70 процентов – остальные прорвутся в ближнюю зону обороны корабля (два-три километра).

Следует отметить, что научно-исследовательские институты советского Военно-морского флота не сделали однозначного вывода в пользу малокалиберных или крупнокалиберных корабельных зенитных артиллерийских систем. В частности, долгое время угроза массированного налета палубной авиации рассматривалась с такой же вероятностью, как и залп противокорабельных ракет противника. А для борьбы с самолетами артустановки большого калибра с относительно высоким темпом стрельбы все же были, по мнению руководства ВМФ СССР, предпочтительнее.

Первой малокалиберной пушкой (МП), конструирование которой началось в конце 40-х, стала 291П, разработанная двумя выдающимися оружейниками из ОКБ-16 Александром Нудельманом и Вячеславом Неменовым. За основу новой МП взяли автомат револьверного типа НН-30. Правда, чтобы новая пушка соответствовала тактико-техническому заданию, Нудельману и Неменову пришлось применить новый 30-мм боеприпас. Чтобы 291П могла стрелять с высоким темпом достаточно продолжительное время, конструкторам пришлось создавать систему охлаждения – на ствол была надета специальная труба, внутри которой циркулировала вода, также впрыскивавшаяся в канал ствола и патронник.

Новая пушка в составе артустановки КЛ-302 в мае 1958 года была представлена на испытания, в ходе которых выяснилось, что из-за присущих всем артсистемам револьверного типа внутренних противоречий (подробнее – «Рожденная революцией») при темпе стрельбы две тысячи выстрелов в минуту пушка успевала выпустить всего 100 снарядов, после чего ее требовалось охлаждать 15–20 минут.

Понятно, что в условиях массированного удара противокорабельными ракетами и авианалета 15–20 минут на охлаждение ствола – непозволительная роскошь. На этот случай для 291П был введен режим отстрела 500 снарядов, когда после каждой сотни пушка охлаждалась 15–20 секунд. Правда, после такой гонки наступал полный износ канала ствола и требовалась его замена. Однако 24 августа 1962 года новая артустановка под обозначением АК-230 была принята на вооружение ВМФ СССР.

То, что новый автомат не в полной мере отвечает требованиям военных моряков, стало ясно сразу, и они обратились к Аркадию Шипунову и Василию Грязеву, занимавшимся в то время разработкой уникального шестиствольного 30-мм автомата, работавшего за счет энергии пороховых газов (подробнее – «Страшнее «Вулкана», «ВПК», № 28, 2015). После предварительного изучения вопроса 22 февраля 1962 года главкомат ВМФ выдал тактико-техническое задание на новую 30-мм шестиствольную артустановку, а 15 июля было выпущено постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР.

Едва начав работу, Шипунов и Грязев сразу столкнулись с достаточно сложной технической проблемой, потребовавшей много лет напряженной работы, десятков экспериментов, отработки различных технических решений. По требованию военных перспективная артустановка должна была отстрелять две тысячи снарядов с максимальным темпом пять тысяч выстрелов в минуту без единой задержки и перерыва на охлаждение.

Чтобы обеспечить заданную живучесть и скорострельность, легендарным конструкторам-оружейникам необходимо было не только разработать эффективную систему охлаждения, но и обеспечить бесперебойную подачу боеприпасов со скоростью 100 штук в секунду.

Как вспоминал впоследствии Василий Грязев, когда производится пять залпов по 400 выстрелов каждый, образуется настоящий фонтан огня с громадной тепловой нагрузкой. Было отработано несколько схем охлаждения, включая такие экзотические, как применение специальных патронов, заполненных охлаждающей жидкостью. Но в окончательном варианте Грязев и Шипунов все же остановились на прогонке пресной воды под специальным кожухом, которым был закрыт блок стволов. Правда, долгое время головной болью конструкторов оставалась утечка жидкости, происходившая во время стрельбы.

Не менее сложной оказалась проблема подачи боеприпасов – из-за высокого темпа стрельбы рвалась лента. Как и в случае с системой охлаждения, Грязеву и Шипунову пришлось отработать конструкцию и технологию производства звеньев, а также лентоподтяга. В окончательном варианте оружейники остановились на стальных расцепляющихся звеньях и пневмоподтяге ленты. Для обеспечения бесперебойной подачи боеприпасов было решено разместить боекомплект из двух тысяч патронов не в одном, а в двух так называемых плоских магазинах, которые обеспечивали возможность применения боеприпасов различных типов.

В 1969 году на Львовском полигоне под Подольском новая пушка, получившая индекс АО-18, впервые смогла отработать за пять очередей две тысячи боеприпасов. Как впоследствии написал в своем поздравлении главный инженер ЦНИИТМ Михаил Оскерко Василию Грязеву, «в ознаменование этой победы выпить столько же, таким же режимом и без потери герметичности».

18 мая 1971 года артустановка А-213 с 30-мм многоствольным автоматом АО-18, размещенная на экспериментальном катере проекта 205ПЭ, вышла на государственные испытания. С момента начала работ прошло почти девять лет. Одной из первых целей для новой артустановки на госиспытаниях стала крылатая противокорабельная ракета П-5.

На расстоянии пять километров от цели артустановка вела огонь по ПКР с малым темпом. На дальности три километра он увеличился, а когда П-5 приблизилась к катеру на два километра, автомат перешел на непрерывную стрельбу с максимальным темпом. В 800 метрах от катера ракета взорвалась. На ее уничтожение потребовалось всего 600 снарядов.

6 января 1976 года новая артустановка с 30-мм малокалиберным автоматом ГШ-6-30К (АО-18) под обозначением АК-630 была принята на вооружение. А отработанный на испытаниях режим уничтожения ПКР стал основным. В боекомплекте арт-установки предусматривались два типа боеприпасов: осколочно-фугасно-зажигательный, оснащенный взрывателем, а также осколочно-трассирующий. Для ГШ-6-30К разработали также экспериментальные 30-мм подкалиберные боеприпасы с твердыми сердечниками, которые, впрочем, не были приняты на вооружение.

Под обозначением АК-630М после проведенных в 1979 году государственных испытаний 26 августа 1980-го новая артустановка с доработанной ГШ-6-30К была принята на вооружение.

Задача: сделать легче легкого

Несмотря на высокий темп стрельбы, уникальную точность и малые габариты, артустановки АК-630 и АК-630М, по мнению заказчиков, не подходили для размещения на кораблях на воздушной подушке, а также экранопланах, первые работы по которым начались в 60-е.

Здесь военным требовалась более легкая артустановка с относительно невысоким темпом стрельбы, так как главными врагами новых типов морской техники, по прогнозам специалистов ВМФ, будут не ПКР, а малые надводные корабли, береговые огневые точки, вертолеты. К тому же малый темп стрельбы позволял значительно экономнее расходовать боекомплект.

Согласно выданному ВМФ СССР в 1971 году тактико-техническому заданию у малокалиберного автомата, устанавливающегося на перспективную легкую артустановку, темп стрельбы не должен был превышать тысячу выстрелов в минуту при боекомплекте 500 выстрелов.

Аркадий Шипунов и Василий Грязев столкнулись с парадоксальной ситуацией: в АО-18 все было направлено на достижение высокого темпа стрельбы, тогда как теперь потребовалось обратное – снизить скорострельность. Анализ показал, что замедление темпа 30-мм многоствольного автомата потребует длительной отработки нового газового двигателя.

Здесь легендарные оружейники отказались от мощного газового двигателя в пользу менее мощного электрического, работающего от бортовой сети переменного тока. На новом низкотемпном автомате, получившем индекс АО-18Л, удалось избавиться от водяной системы охлаждения. Здесь стволы по сравнению с АО-18 удлинили.

В 1974 году новая пушка в составе арт-установки А-219 вышла на испытания, которые завершились принятием на вооружение установки АК-306 с 30-мм многоствольным автоматом ГШ-6-30Л, где последняя буква значит легкий.

ГШ-6-30К и ГШ-6-30Л остаются основными 30-мм малокалиберными автоматами на вооружении российского Военно-морского флота. Артустановки с тульскими многостволками являются штатными для кораблей и судов более чем 40 проектов. Если сравнивать с 20-мм пушкой М61 «Вулкан» фирмы «Дженерал электрик», то преимущества тульских автоматов очевидны.

М61 использует 20-мм подкалиберные боеприпасы, предназначенные не для поражения самой ракеты, а для так называемой инициации (подрыва в результате попадания) в ее БЧ. Опыт же с использованием осколочно-фугасных боеприпасов с неконтактным подрывом оказался неудачным из-за малых габаритов снаряда. Поражать цели «Вулкан-Фаланкс» может на дальности до 1,5 километра, но фактически самая эффективная дистанция для него – 600–700 метров. Несмотря на рекламные заявления разработчиков о том, что темп стрельбы М61 – 6000 выстрелов в минуту, реальный показатель гораздо меньше: 3–4,5 тысячи в минуту.

30-мм осколочно-фугасные боеприпасы, используемые в ГШ-6-30К и ГШ-6-30Л, поражают не БЧ, а наносят серьезные повреждения самой ракете, что приводит к тому, что ПКР разваливается на части и падает в море, а поражать цели АК-630(М) начинает на дальности пять километров (против 1,5 у «Фаланкса»). Эксперименты с подкалиберными боеприпасами показали не только их сомнительную эффективность по сравнению со штатными, но и высокую стоимость.

Столкнувшись на учениях с низкой результативностью американских пушек, закупленных сразу после войны на Фолклендах, английские ВМС заказали у Нидерландов артустановку «Голкипер» с 30-мм пушкой GAU-8/А, аналогичной той, которой вооружен штурмовик А-10. Несмотря на то, что для «Голкипера» требуется больше места, чем для «Фаланкса», а его скорострельность не превышает 3000 выстрелов в минуту, британские военные моряки считают его гораздо эффективнее не только из-за дальности стрельбы (три километра), но и за счет более мощного боеприпаса.

Так что созданные Аркадием Шипуновым и Василием Грязевым уникальные корабельные 30-мм шестиствольные автоматы остаются лучшими в мире в своем классе.

Разрабатываемая в настоящее время теория бесконтактных войн и концепция быстрого глобального удара не отменяют принципов традиционного вооруженного конфликта. Западные специалисты создали типовую модель регулярной войны активного (агрессивного) образца, которая уже неоднократно реализовывалась и непрерывно совершенствуется. Именно поэтому сегодня, как никогда, актуальны исследование форм и способов ведения традиционных боевых действий, выработка практических мер по прикрытию подразделений, частей и соединений переднего края в условиях боевого контакта с противником от средств воздушного нападения (СВН).

Развитие сетецентрических способов управления войсками потребовало разработки и внедрения новых средств технической разведки. К ним в первую очередь следует отнести БЛА мини- и микроклассов, предназначенные для разведки переднего края (ПК) и являющиеся по сути основным источником информации. Парализация действий мини-БЛА фактически разрушает сетецентрическую систему управления, это ее ахиллесова пята. Таким образом, сейчас не только вертолеты огневой поддержки (ВОП), высокоточное оружие (ВТО), армейская и тактическая авиация, но и мини-БЛА стали приоритетными целями для ПВО ПК, и выигрыш противоборства и их поражение обязательны.

Когда бесполезно модернизировать старое

Проблема ПВО ПК остро проявилась еще в 50–60-е, когда ускоренными темпами начала развиваться армейская авиация и существенно возросла насыщенность войск вероятного противника боевыми вертолетами. Для прикрытия подразделений и частей Сухопутных войск над ПК в составе мотострелковых и танковых полков Советской армии формировались соответствующие ракетно-артиллерийские дивизионы ПВО, на вооружение которых стали поступать зенитные самоходные установки ЗСУ-23-4 «Шилка» и зенитные ракетные комплексы (ЗРК) «Стрела-1М», а также переносные ЗРК (ПЗРК) первого поколения «Стрела-2М». Эти средства ПВО ближнего действия и прикрытия в целом были способны противостоять СВН, применявшим авиабомбы свободного падения и неуправляемые реактивные снаряды (НУРС), а также противотанковые управляемые ракеты (ПТУР) малой дальности, которые стали размещать на боевых вертолетах.

“Поражение даже зависшего вертолета требовало чрезвычайно высоких профессиональных навыков оператора ”

Но в ходе войны во Вьетнаме в США появились боевые вертолеты нового класса с достаточно дальнобойными ПТУР, предназначенные в первую очередь для борьбы с бронеобъектами на поле боя и получившие наименование «вертолеты огневой поддержки». Один из первых – «Хью-Кобра» с ПТУР «Тоу». ВОП действовали преимущественно из засад, используя особенности рельефа (складки местности). Получив разведданные о бронеобъектах в зоне досягаемости ПТУР, они осуществляли «подскок», пуск ракеты по цели и уходили в укрытие. Цикл обстрела занимал всего 40–50 секунд. Применение «Шилок» и ПЗРК «Стрела-2М» в таких условиях оказалось невозможным, а ЗРК «Стрела-1М» – проблематичным. Оценивая степень угрозы ВОП бронетанковой технике на поле боя, один из крупных военачальников – Герой Советского Союза, главком СВ генерал армии Иван Павловский на подведении итогов крупных учений заявил: «Лучше иметь 10 танков, надежно прикрытых с воздуха, чем 100 без прикрытия». Участник Великой Отечественной знал, что говорил. Его пророческие слова впоследствии не однажды подтвердились во времена не только вьетнамской войны, но и арабо-израильских конфликтов. На Синае, например, за один боевой вылет ВОП типа «Хью-Кобра» уничтожал до 6–8 неприкрытых с воздуха бронированных объектов (танков, БТР, БМП).

Оценив роль ВОП и стремясь закрепить успех военно-технического прорыва, США ускоренными темпами создали и приняли на вооружение специализированный (базовый) ВОП АН-64 «Апач». Он стал оснащаться ПТУР нового поколения «Хеллфайр» и был способен поражать цели с больших дальностей (6–8 км), то есть без входа в зоны поражения имевшихся средств ПВО. Для борьбы с ВОП такого класса и совершенствования ПВО ПК в целом требовались новые боевые орудия, так как модернизация ранее использовавшихся по ряду причин оказалась бесперспективна.

Требуются «длинные руки»

Разработку такого оружия поручили Тульскому конструкторскому бюро приборостроения. По предложению КБП задачу следовало решить с помощью самоходного зенитного пушечно-ракетного комплекса (ЗПРК) «Тунгуска». Согласно замыслу он мог поражать ВОП «Апач» на дальностях до применения ими бортового оружия, позволив сократить типаж средств ПВО полкового звена, а также гарантировать прикрытие бронеобъектов в подвижных формах боя и на марше.

Предполагалось, что боевая машина (БМ) ЗПРК «Тунгуска» будет обладать максимальной автономностью, обеспечивая при этом управляемость со стороны батарейного командирского пункта (БКП) в автоматизированном режиме, имея малое время реакции (от момента обнаружения противника до пуска ракеты или открытия стрельбы по ней) и полностью автоматизированный процесс боевой работы. Для этого БМ оснастили бортовой РЛС обнаружения воздушных объектов, работающей в движении, РЛС автосопровождения обстреливаемой пушечным каналом цели, оптическими прицельными устройствами для стрельбы ракетным каналом (РК), цифровой вычислительной системой, средствами навигации и топопривязки, а также радиосвязи (в «Тунгуске-М» – и телекодовой связи с БКП), быстродействующими высокоточными комплексами приводов башенной установки по азимуту и углу места, другой аппаратурой. Все это, включая энергоснабжение и другое вспомогательное оборудование, разместили на гусеничном шасси (ГМ-352), унифицированном с применяемым в ЗРК «Тор» и ЗРС «Бук», что сокращало типаж базовых гусеничных шасси. Правда, в отличие от других унифицированных шасси ГМ-352 обладает изменяемым клиренсом. Это позволяло «Тунгуске» при стрельбе из окопа приподниматься почти на полметра.

В общем, создание «Тунгуски» явилось прорывом в нише ПВО ближнего действия. В данном ЗПРК удалось создать высокоэффективный пушечный канал на базе пушек ГШ («Грязев – Шипунов»). Достаточно сказать, что в калибре 30 миллиметров их скорострельность (два спаренных двуствольных автомата) – более 4500 выстрелов в минуту, что обеспечивает вероятность поражения на уровне 0,35–0,42. Это в разы выше, чем, к примеру, у батареи (6 орудий) зенитного артиллерийского комплекса «Бофорс» (калибр 40 мм) и американо-канадской установки «Адатс». Таких характеристик удалось достичь за счет использования в ЗПРК цифрового счетно-решающего прибора, реализующего сложные гипотезы движения цели при расчете углов упреждения, измерения и учета фактической начальной скорости полета снаряда, автоматической установки длины очереди в зависимости от дальности до цели, разработки высокоскоростных прецизионных приводов наведения и других новшеств.

Однако дальность поражения пушечным каналом в «Тунгуске» составляла четыре километра, что не позволяло поражать ВОП нового поколения на предельных дальностях пуска ПТУР. Для этого требовался такой РК, как «длинная рука», который мог бы поражать ВОП на расстоянии до 10 километров.

К тому времени ВОП типа «Апач» уже имел бронированную кабину, взрывобезопасные топливные баки, был снабжен инжекторами, снижающими его тепловую заметность, а также эффективной системой прицеливания и наведения ПТУР. Для надежного поражения ВОП на максимальных дальностях потребовалось применение в РК «Тунгуска» специальных мер.

Чтобы исключить зависимость максимальной дальности поражения ВОП от его тепловой заметности, признали правильным отказаться от использования в ЗУР тепловой головки самонаведения и реализовать радиокомандный способ. Для сокращения величины промаха при стрельбе на максимальную дальность КБП реализовало оптический метод визирования и сопровождения цели, так как радиолокационный (с РЛС, работающей в см-диапазоне и применяемой в пушечном канале) на таких дальностях приводил к значительным ошибкам, а приемлемых оптико-электронных помехозащищенных устройств тогда не существовало.

Неустраненные недочеты

Ракету для ЗПРК «Тунгуска» предложили двухступенчатую бикалиберную (стартовая ступень – активная, калибром 152 мм, маршевая – пассивная, 76 мм), оснащенную боевой частью осколочно-стержневого типа повышенного могущества с контактным и неконтактным датчиком цели (лазерным, в последующих модификациях – радиолокационным). Такая схема построения ЗУР имела положительные и отрицательные стороны. Прежде всего она позволила при сравнительно малой стартовой массе (42 кг) обладать девятикилограммовой боевой частью – почти вдвое больше, чем при применении одноступенчатых схем. Кроме того, на боевой машине удалось разместить увеличенный боекомплект – 8 ракет, а для их предварительного наведения использовать те же приводы, что и для пушечного канала. Также бикалиберная схема обеспечила получение сравнительно высокой средней скорости полета на максимальные дальности (до 600 м/с).

 
Фото: Алексей Матвеев

Однако двухступенчатое построение ЗУР привело к существенному увеличению «мертвой» воронки ЗПРК (ближняя граница зоны поражения РК составила 2,5 км), а также необходимости сброса отработавшего «стартовика» на дальности 2,5–3 километра. Наличие такой большой «мертвой» воронки (25% от максимальной дальности поражения) практически оставило ПК и ближайшую тактическую глубину без ракетного прикрытия ЗПРК «Тунгуска». Но самый главный недостаток состоял в том, что РК оказался невсесуточным и невсепогодным, при стрельбе не создавались условия автоматического сопровождения цели, ввиду чего поражение маневрирующих СВН в заданной зоне практически не обеспечивалось. Поражение даже зависшего вертолета требовало чрезвычайно высоких профессиональных навыков оператора. Это обусловливалось низкими возможностями бортовой РЛС своевременно обнаруживать ВОП во всем диапазоне, а также малой вероятностью поражения ВТО осколочно-стержневой боевой частью ЗУР и невысокой энерговооруженностью пассивной маршевой части ракеты при стрельбе по маневрирующей цели.

Минусы установки проявились сразу же. Так, на специальных учениях «Оборона-92» боевая эффективность подразделений, вооруженных «Тунгуской» и «Тунгуской-М», составила только 0,42, тогда как подразделений и частей ПВО, вооруженных другими типами комплексов, – не менее 0,9–0,93.

При приеме ЗПРК на вооружение многие из выявленных недочетов нашли отражение в соответствующих документах, был принят план по их устранению до начала и по мере развертывания серийного производства. Однако КБП от этих работ самоустранилось, сосредоточив усилия на других направлениях, в том числе на разработке ЗРПК «Панцирь-С1», практически создававшегося на базе технических решений «Тунгуски» и унаследовавшего многие ее недостатки. Ажиотаж, развернутый заинтересованными лицами и организациями вокруг ЗРПК «Панцирь-С1», отодвинул на второй план устранение недочетов, присущих обоим комплексам.

А в США и НАТО к этому времени на вооружение поступил уже всесуточный и всепогодный ВОП «Апач-Ренгбоу» с новой версией ПТУР «Хеллфайр». К сожалению, «Тунгуска» всех модификаций без коренной переделки РК противостоять ему в должной мере уже не может, а модернизацией ракетного вооружения данного ЗПРК никто не занимается.

Предпринимаются энергичные попытки навязать ПВО СВ вместо «Тунгуски» «Панцирь-С1», в том числе даже на гусеничном шасси. Однако для войск ПВО СВ важнее не «Панцирь» и разговоры вокруг него, а доведение до ума РК «Тунгуска», причем не только в серийно выпускаемых средствах, но, что самое главное, в комплексах, находящихся в эксплуатации (по принципу «платформенного» подхода к модернизации). Сейчас это первоочередная задача для практической реализации эффективной ПВО ПК.

Как это технически реализовать и что нужно сделать сегодня, известно и выполнимо в приемлемые сроки с использованием имеющихся макрозаделов и с минимальными финансовыми затратами, в том числе с внедрением при необходимости тех же «панциревских» технологий. Нужны только соответствующие решения и взаимопонимание. Но и здесь возникает проблема: разработчик «Тунгуски» – КБП вошло в состав «Высокоточных комплексов», относящихся к госкорпорации «Ростех», а производитель данного ЗПРК – УМЗ (Ульяновск) находится в ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей». Так кто же и как будет заниматься вопросом модернизации ракетного канала ЗПРК? Ответить на этот вопрос, на наш взгляд, должны руководители Ростеха, концерна ПВО «Алмаз-Антей» и в первую очередь Минобороны как наиболее заинтересованная сторона.

Продолжение читайте в следующем номере.

Случайно попавший в репортаж о прошедшем 9 ноября 2015 года совещании о проблемах ОПК под председательством президента России Владимира Путина слайд с изображением океанской многоцелевой системы «Статус-6» мгновенно стал мировой сенсацией.

Уже на следующий день пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков был вынужден признать, что в ходе мероприятия была допущена утечка информации. Согласно попавшей в открытый доступ странице презентации новая система предназначена для «поражения важных объектов экономики противника в районе побережья и нанесения гарантированного неприемлемого ущерба территории страны путем создания зон обширного радиоактивного загрязнения, непригодных для осуществления в этих зонах военной, хозяйственно-экономической и иной деятельности в течение длительного времени».

Нет ничего удивительного, что в иностранных средствах массовой информации «Статус» тут же стали сравнивать с «грязной бомбой» или со старым проектом так называемой торпеды Сахарова, чья термоядерная боевая часть, взорвавшись недалеко от побережья США, должна была вызвать сверхмощное цунами.

Давайте все-таки попробуем разобраться, что же такое океанская многоцелевая система (ОМС) «Статус-6».

Антология сенсации

Итак, что известно об ОМС? Основа системы – это некий самоходный подводный аппарат достаточно большого размера, носителями которого являются две новейшие, пока еще строящиеся, но уже сейчас окутанные ореолом таинственности подводные лодки «Хабаровск» и «Белгород».

Коллаж Андрея Седых

Сразу следует отметить, что разговоры о том, что в интересах ВМФ России идут создание и испытания некой беспилотной подводной системы, ведутся уже давно, примерно с середины 2000-х годов. В частности, газета «Военно-промышленный курьер» в статье «Глубочайшая тайна России» попыталась обобщить всю имеющуюся по данному проекту информацию.

В вышедшей 12 августа нынешнего года статье отмечалось, что испытания беспилотника с вероятным шифром «Скиф», которые обеспечиваются специальной баржей и вспомогательным судном «Звездочка», уже активно ведутся с борта опытовой подводной лодки «Саров». А носителем нового многофункционального изделия, предназначенного для решения широкого круга задач, с большой долей вероятности станет атомная субмарина проекта 09851 «Хабаровск».

Уже после выхода статьи в «ВПК», а именно 8 сентября 2015 года, американский ресурс Freebeacon на своем интернет-портале разместил статью Russia Building Nuclear-Armed Drone Submarine («Россия создает беспилотную субмарину с ядерной боевой частью»), автор которой Билл Гертц со ссылкой на неназванного представителя Пентагона сообщил, что некий российский беспилотный аппарат с боевой частью в одну мегатонну создается для уничтожения основных американских портов и военно-морских баз, в частности тех, где базируются ПЛАРБ ВМС США. По данным источника издания, американские военные присвоили данному проекту шифр Canyon («Каньон»).

Примечательно, что Freebeacon даже разместил изображение предполагаемого внешнего вида «Каньона» – футуристического вида обтекаемая конструкция с несколькими крышками торпедных аппаратов в носовой части. В то же время официальный представитель Пентагона отказался дать изданию комментарий о якобы ведущихся в России работах по созданию подводного дрона с ЯБЧ.

Спустя два месяца история подводного беспилотника опять всплыла на поверхность, на этот раз в виде утечки информации с совещания под председательством Путина.

Что мы видим?

В пользу того, что основой океанской многоцелевой системы «Статус-6» является самоходный подводный аппарат (СПА) и загадочный «Скиф», испытывающийся с борта опытовой субмарины, говорит такой факт – на известной фотографии с презентации в самом низу, даже несмотря на плохое качество, можно рассмотреть характерное изображение дизельной подводной лодки Б-90 и судна обеспечения проекта 20180 с подписями «Подводная лодка «Саров» и «Судно обеспечения «Звездочка», которые являются «Средствами обеспечения испытаний и эксплуатации ОМС «Статус-6».

Но если АПЛ «Хабаровск» уже предполагалась в качестве носителя подводного беспилотника, то появление в этом же качестве строящегося в интересах Главного управления глубоководных исследований «Белгорода», рассматривающегося до недавнего времени только в качестве носителя глубоководных подводных аппаратов и батискафов, а также атомных глубоководных станций (АГС), действительно стало сюрпризом.

Следует отметить, что несмотря на режим секретности и одну из самых высоких степеней закрытости, ГУГИ всегда позиционировало свои подводные аппараты, АГС и суда только как научно-исследовательские. Во время уникального похода в 2012 году экспедиции «Севморгео» с целью доказать, что подводный хребет Ломоносова и Менделеева является продолжением российского континентального шельфа, главную работу выполняли АГС проекта 10831 «Лошарик» и ее носитель БС-136. Эти подводные лодки в официальных заявлениях Минобороны назывались НИПЛ – научно-исследовательские подводные лодки.

Примечательно, что если предполагаемый внешний вид «Хабаровска» еще до появления презентации хотя и достаточно схематично, но уже был известен, то «Белгород» засветился впервые. Если сравнивать лодку проекта 09852 с исходной АПЛ проекта 949А, то сразу бросается в глаза характерная для новейших подводных ракетоносцев «Борей» скошенная вперед рубка. Изменилась на «Белгороде» и носовая часть, вероятнее всего, перестроенная под установку более сложной гидроакустической станции и опять-таки напоминающая РПКСН проекта 955.

На слайде новейшая подводная лодка изображена с пристыкованным подводным аппаратом «Консул» в верхней части корпуса и атомной глубоководной станцией (предположительно проекта 10831 «Лошарик») под килем.

Но все же самое интересное – это так называемый самоходный подводный аппарат (СПА), являющийся ядром всей океанской многофункциональной системы. И если американские СМИ изображали российский подводный дрон в виде некого хай-тек-аппарата, то на слайде он скорее напоминает обычную торпеду. При внимательном рассмотрении указанных под изображением тактико-технических характеристик СПА можно разобрать, что «глубина хода» (возможно, «глубина выхода») аппарата равняется одной тысяче метров, скорость хода – либо 195, либо 95 километров в час, а дальность хода – до 10 тысяч километров или метров. Калибр аппарата – либо 1,4, либо 1,6 метра.

Самоходный аппарат состоит из нескольких отсеков, из-за низкого качества картинки удалось достоверно определить подписи только под двумя: «Боевой модуль» и «Двигательная установка». При этом первые три отсека тоже называются модулями, включая уже упомянутый «боевой», еще перед «двигательной установкой» расположена некая «реагентная установка».

Но самое интересное скрывается в левом нижнем углу, где можно рассмотреть рисунок двух построек с надписью «Средства боевого управления связи».

Сам проект разбит на три этапа, названия которых установить не удалось, но у двух можно рассмотреть их временные промежутки – «до 2015 года», «с 2015 по 2025 год».

Вопросы и загадки

Если проанализировать полученные данные и сопоставить их с уже имеющимися по ПЛ «Саров» и проекту «Скиф», то можно сделать следующие выводы: СПА – это не только носитель ядерной боевой части, а некая единая платформа, на которую в зависимости от поставленной задачи устанавливаются определенные модули.

Универсальность аппарата подчеркивается и названием: «Статус-6» – океанская многофункциональная система. Не исключено, что цифра 6 в данном контексте говорит о том, что вариант с ядерной боевой частью всего лишь шестой в линейке других изделий, созданных в рамках «Статуса».

Не совсем понятно, какие типы боевых модулей помимо ЯБЧ могут устанавливаться на самоходные подводные аппараты. Можно предположить, что речь идет о самонаводящихся подводных минах, а также мощных самонаводящихся зарядах с обычными взрывчатыми веществами для уничтожения вражеских кораблей, в частности авианосцев. Не исключено, что вместо боевых модулей будут устанавливаться системы постановки помех или некие разведывательные комплексы.

Сам СПА – достаточно большое изделие длиной примерно от 24 до 26 метров. Как указывалось в статье «Глубочайшая тайна России», вероятнее всего, аппарат находится в специальном контейнере, позволяющем устанавливать его на глубине до тысячи метров.

Анализ доступных фотографий изделий, загружаемых в «Саров» во время испытаний в Белом море, показывает, что это не совсем глубоководные контейнеры, а скорее конструкция для испытания торпедного аппарата – пусковой установки калибра 1,4–1,6 метра, установленной на Б-90. Поэтому можно предположить, что СПА все же запускается с подводной лодки-носителя, как обычная торпеда, хотя и не исключено, что есть и вариант с установкой в глубоководном контейнере.

В настоящее время на Б-90 «Саров», по имеющимся данным, установлены одна-две пусковые установки с вероятным боекомплектом от одного до четырех СПА. Можно предположить, что на «Хабаровске» будет уже от трех до пяти ПУ с боекомплектом от трех до десяти подводных аппаратов. Остается только гадать, сколько пусковых установок будет на «Белгороде».

В статье «Глубочайшая тайна России» высказывалось предположение, что «Хабаровск» – это первая российская АПЛ пятого поколения. Однако есть вероятность, что несмотря на достаточно большие габариты и водоизмещение в десятки тысяч тонн, новейшая АПЛ может оказаться неким гибридом АГС с обычной атомной подводной лодкой, способной погружаться на глубину до тысячи метров для запуска СПА.

Достаточно интересны и тактико-технические характеристики нового подводного аппарата, указанные в презентации, в частности дальность хода до 10 тысяч километров. Достигнуть таких показателей возможно только в случае использования атомного реактора.

Конечно, предположение о наличие на СПА ядерной силовой установки на первый взгляд выглядит фантастическим, но о том, что в интересах советского ВМФ велась разработка торпед с «энергетической установкой двойного цикла с ядерным реактором», упоминается не только в мемуарах советских военных моряков, но и – пусть косвенно – в некоторых научных работах. В частности, такие торпеды могли длительное время следовать за американскими авианосцами и при необходимости по команде из центра уничтожить их.

Вызывает вопрос возможность двустороннего обмена информацией между СПА и наземным комплексом связи и управления. С учетом указанной рабочей глубины до одной тысячи метров не совсем понятно, какие системы могут обеспечить нормальную двустороннюю связь и передачу информации. Как вариант можно предложить наличие на СПА буксируемых антенн длиной несколько сотен метров.

Не исключено, что часть вспомогательных задач по управлению и связи с самоходными подводными аппаратами будет возложена на комплекс связи на сверхнизких частотах «Зевс». Как заявил газете Северного флота «Боевая вахта» командир комплекса капитан 1-го ранга Андрей Мольков, «Зевс» в ближайшее время ждет коренная реконструкция и по сути создание нового комплекса связи.

Если предположить, что наведение на цель самоходного подводного аппарата может осуществляться в режиме реального времени – по данным космической, воздушной и других видов разведки, то средства боевого управления и связи ОМС «Статус» должны состоять из двух систем: первая обрабатывает полученные данные, формирует команды, вторая передает их непосредственно на СПА.

Так что там у русских?

Подведем краткие итоги. Океанская многоцелевая система «Статус» ведет свою историю еще с середины 80-х годов. В основе ОМС – самодвижущийся подводный аппарат с ядерной энергетической установкой, запускающийся из торпедной аппарата-пусковой установки калибра 1,4–1,6 метра. СПА способен не только наносить ядерные удары, как указывалось в презентации, но и охотиться за вражескими кораблями, вести разведку и т. д. Управляется аппарат с наземного командного пункта управления, и не исключено, что частично с использованием модернизирующейся сейчас станции «Зевс».

Носителями СПА будут две подводные лодки, одна из которых («Белгород») имеет непосредственное отношение к работам на большой глубине, а вторая («Хабаровск»), вероятнее всего, гибрид ПЛ с АГС, способная погружаться на глубину до одной тысячи метров.

Продолжение. Начало читайте в предыдущем номере.

Кроме ЗПРК «Тунгуска», на вооружении зенитных дивизионов мотострелковых (танковых) полков, а в нынешней структуре общевойсковых (танковых) бригад состоят ЗРК ближнего действия типа «Стрела-10», являющиеся дальнейшим развитием «Стрелы-1М». «Стрела-10» оснащена ракетами с двухканальной охлаждаемой головкой самонаведения (ГСН) с инфракрасным (ИК) и фотоконтрастным (ФК) каналами.

Использование в ЗУР оптической ГСН имело свои плюсы и минусы. Прежде всего это позволило реализовать режим боевой работы «выстрелил-забыл», что крайне важно для ЗРК переднего края. Вместе с тем дальность захвата цели ГСН в инфракрасном канале зависела от теплового излучения цели, что снижало возможности при стрельбе по современным малоизлучающим («холодным») объектам, в том числе мини-БЛА. ФК мог применяться только днем при ясной погоде.

Боевая часть вначале была осколочно-фугасной, а затем – осколочно-стержневой, обеспечивающей надежное поражение даже бронированных воздушных целей. Ракета оснащалась оптическим, в последующем – лазерным неконтактным датчиком цели (НДЦ), срабатывающим в последних модификациях и по малоразмерным объектам (8-лучевой НДЦ).

Срочник не справится

Однако самым значительным недостатком «Стрелы-10» оставалось требование визуального обнаружения и наведения пускового устройства с ракетами в режиме визуального контакта с целью для ее захвата ГСН на пусковом устройстве перед стартом. Введение в состав боевой машины ЗРК телекодовой аппаратуры приема и реализации целеуказания (АПЦ и АРЦ) автоматизировало процесс обнаружения объекта для поражения, но не сделало его автоматическим, не исключило необходимости визуального контакта с ним и ручного сопровождения перед пуском ЗУР. Кроме того, дальность захвата цели ГСН в основном ИК-канале зависит от теплового излучения объекта, то есть диктуется противником. Все попытки увеличить дальность поражения «Стрелой-10» более пяти километров не увенчались успехом, в связи с чем она не могла в полной мере противостоять ВОП «Апач», а тем более «Апач-Ренгбоу» до применения ими бортового оружия. Тем не менее этот ЗРК считался разумным дополнением к «Тунгуске» и в ходе серийного производства претерпел более четырех модернизаций. Значительное количество ЗРК «Стрела-10» остается на вооружении в ВС РФ и за рубежом, хотя в настоящее время его выпуск, как и ракет для него, прекращен.

Фото: google.com

Совместно с комплексами ближнего действия в состав тактических построений ПВО переднего края входят также переносные ЗРК типа «Игла», являющиеся логическим продолжением ПЗРК первого поколения «Стрела-2М». Сегодня «Игла», «Игла-С» со средствами приема целеуказания и обеспечения стрельбы ночью и ПЗРК нового поколения «Верба», впервые продемонстрированный на форуме «Армия-2015», в общем отвечают современным требованиям.

Но наличие новейших орудий ПВО и умение их эффективно использовать – разные вещи. Научить солдата квалифицированно применять ПЗРК при сроке службы в армии один год даже при наличии прекрасных тренажеров практически невозможно. Ведь фактически стрелок-зенитчик выполняет функции и исполнительной разведки, и счетно-решающего прибора, определяющего момент пуска, да и собственно функции пусковой установки. Для обретения этих навыков требуется время, которого у солдата-срочника сегодня нет. Кроме того, стрелок с помощью ПЗРК практически может гарантировать только прикрытие подразделений и частей в ближней зоне, так как ему перед пуском ракеты также необходим визуальный контакт с целью.

Высокоавтоматизированный и всесуточный

В какой-то мере исправить сложившееся положение с оснащением войск ПВО СВ огневыми средствами ближнего действия и поднять их эффективность попыталось Коломенское КБМ, разработав в инициативном порядке современный синтезированный ЗРК «Лучник». При его создании стремились решить как минимум две задачи. Во-первых, требовалось найти альтернативу устаревшей и снятой с производства «Стреле-10», поддержание которой в боеготовом состоянии в войсках стало проблематичным, а ее дальнейшая прямая модернизация оказалась затратной. Во-вторых, нужно было поднять эффективность боевого применения ПЗРК над передним краем и в ближайшей тактической глубине, компенсировав недостаточную обученность и боевые навыки стрелков-зенитчиков.

Авторы «Лучника» разместили его на шасси ЗРК типа «Стрела-10» (после восстановительного ремонта шасси, замены башни и пускового устройства), а в качестве штатных применяли ракеты ПЗРК «Игла-С», расположенные в унифицированных пусковых модулях «Стрелец» (8 – на пусковом устройстве и 8 – в боеукладке боевой машины). Совместное использование элементов «Стрелы-10» и «Иглы-С» и позволяет классифицировать ЗРК ближнего действия «Лучник» как синтезированный. Предусмотрено также при необходимости вооружать двух стрелков-зенитчиков средствами ПЗРК из боеукладки боевой машины и оснащать их АПЦ, что расширяет варианты боевого применения комплекса.

Но главной отличительной особенностью «Лучника» является наличие в нем оптико-электронной системы обнаружения и автоматического сопровождения воздушных объектов с аппаратурой обработки видеоинформации. Она дает возможность автономно или по данным целеуказания обнаруживать и автоматически сопровождать современные воздушные цели в любое время суток и в сложных метеоусловиях.

В состав круглосуточной оптико-электронной станции (СОЭК) входят телевизионный и тепловизионный информационные каналы и твердотельный лазерный дальномер. Они обеспечивают обнаружение и распознавание объектов, отображаемых на видеомониторе, оператором БМ, их ручной или автоматический захват и автоматическое сопровождение одновременно до четырех целей, а также вычисление их координат и определение дальности пуска. Поле зрения информационных каналов СОЭК составляет 20х15 градусов по азимуту и углу места соответственно, дальность обнаружения – не менее 10 километров, а пределы измерения расстояния до сопровождаемых целей лазерным дальномером – от 400 метров до 10 километров. Комплекс реально способен днем и ночью в сложных помеховых и метеоусловиях поражать современные самолеты тактической авиации, вертолеты огневой поддержки и крылатые ракеты, а также некоторые типы БЛА.

«Лучник» демонстрировался на МАКСе-2015 и на международном военно-техническом форуме «Армия-2015», его ТТХ и боевые возможности известны, повторять их не имеет смысла. Хотелось бы остановиться лишь на некоторых моментах. В данном ЗРК при более чем в четыре раза меньшей массе ракеты в сравнении со «Стрелой-10М» удалось повысить вероятность поражения цели почти вдвое (с 0,3–0,6 до 0,6–0,73) и настолько же увеличить содержимое боекомплекта и боеукладки (с 4 до 8 в обоих случаях). При этом существенно возросла помехозащищенность за счет реализации в ГСН ракеты спектральной селекции вместо кинематической. Сократилась также ближняя граница зоны поражения с 2500–1200 метров (РК «Тунгуски», «Стрелы-10М» соответственно) до 500, что крайне важно при организации ПВО переднего края.

Усеченный «Лучник» и устаревшие «Стрелы»

Но «Лучник» не лишен и определенных недостатков. Так, в связи с использованием (как и в «Стреле-10М») инфракрасных ГСН увеличить дальнюю границу зоны поражения не удалось, она сохранилась на уровне 5000–6000 метров. Поэтому для эффективной борьбы с современными ВОП до применения ими бортового оружия, а также для наращивания возможностей средств ПВО над передним краем и в ближней тактической зоне ЗРК «Лучник» должен рассматриваться и применяться только совместно с ЗПРК «Тунгуска».

Кроме того, в имеющейся на сегодня комплектации «Лучник» не гарантирует поражения слабоизлучающих тепло («холодных») мини-БЛА и из-за этого не может в полной мере заменить «Стрелу-10М», в которой реализуется фотоконтрастный канал наведения ЗУР. Однако из этой ситуации просматривается выход. Как уже указывалось, ПЗРК нового поколения «Верба» оснащен ракетой с трехканальной ГСН. Один из каналов – ультрафиолетовый (УФК) нечувствителен к тепловому излучению цели и принципиально обеспечивает наведение на мини-БЛА и их поражение, что в настоящее время крайне актуально. Таким образом, при размещении на ПУ ЗРК «Лучник» некоторого количества ПЗРК «Верба» (скажем, 4 ПЗРК «Верба» вместо ПЗРК «Игла-С», сменять весь боекомплект экономически невыгодно) реально решить задачу поражения мини-БЛА и полноценно заменить «Стрелу-10М».

По сути это современный высокоавтоматизированный всесуточный ЗРК ближнего действия, обладающий достаточно высокими боевыми характеристиками и позволяющий также сократить номенклатуру ЗУР в наиболее массовом тактическом (бригадно-полковом) звене. Создана необходимая техническая документация, согласован паспорт экспортного облика и разрешена поставка за границу. Зарубежные военные эксперты на МАКСе-2015 и форуме «Армия-2015» проявили к этому ЗРК определенный интерес.

А вот командование войск ПВО СВ да и руководство Минобороны РФ не торопятся обсуждать вопрос о его принятии на вооружение. Не имеют они и приемлемой концепции по поводу отказа от морально и физически устаревшего ЗРК типа «Стрела-10» всех модификаций. Более того, стало известно, что вместо «Лучника» и «Стрелы-10» командование войск ПВО СВ планирует заказать Коломенскому КБМ разработку «усеченного» варианта «Лучника» с четырьмя ПЗРК на ПУ, размещаемого на колесном шасси (автомобиль «Тигр»). Конечно же, никаких данных о проработке при этом не приводится. Да и кто ее проведет, если современная случайно уцелевшая военная наука, еще занимающаяся вопросами ПВО СВ, стала в основном жить по принципу «чего изволите?», а не «что нужно?». Неужели память так коротка? Ведь совсем недавно в этом звене, как уже говорилось, начинали с легкого ЗРК БД «Стрела-1М» на колесном шасси (правда, плавающем), но в связи с его недостатками, особенно проявляющимися на переднем крае, ЗРК типа «Стрела-10» разместили на гусеничном шасси.

Выход – в опережении

Противовоздушная оборона переднего края (ПВО ПК) имеет свои специфические особенности. Главная из них состоит в том, что она является прерогативой войск ПВО СВ. Зенитные ракетные средства ВКС да и истребительная авиация, выделяемая ими в интересах прикрытия частей и соединений Сухопутных войск, заметного увеличения эффективности ПВО ПК обеспечить не могут.

Вместе с тем недоработки в строительстве и организации ПВО ПК в значительной степени влияют на выживаемость частей и подразделений переднего края от ударов СВН. За просчеты и ошибки в организации ПВО ПК в конечном счете приходится платить не только выведенным из строя вооружением, военной техникой, разрушенными элементами инфраструктуры, но в значительной степени – кровью и человеческими жизнями. Вот почему система ПВО ПК должна быть максимально отработана и сбалансирована в мирное время, в процессе ее строительства и создания. Следует также учесть, что она является наиболее массовой и каждый процент повышения ее эффективности приносит значительные количественные результаты, существенно сказывается на снижении предотвращенного ущерба своим передовым войскам.

К сожалению, необходимо констатировать, что в целом современное состояние вооружений ПВО СВ, предназначенных для обеспечения ПВО ПК, вызывает глубокую озабоченность. Со всесуточными ВОН, особенно нового поколения типа «Апач-Ренгбоу», на дальностях применения ими бортового оружия сегодня бороться нечем. Как известно, в настоящее время ускоренными темпами разрабатывается бронетанковая техника нового поколения на базе унифицированной платформы «Армата» (Т-14, тяжелая БМП Т-15 и др.). Для ее защиты на поле боя создается боевая машина поддержки танков БМПТ-72 «Терминатор-2», к которой все больший интерес проявляют и Минобороны РФ, и зарубежные специалисты. А чем эта бронетанковая техника нового поколения будет защищена от современных СВН? Отсутствие комплексного подхода в решении указанных проблем недопустимо, фактически это напрасная трата сил и ресурсов.

Нет должной оценки и в построении современных систем ПВО ПК. Ранее были рассмотрены только состояние и имеющиеся проблемы с активными (огневыми) мощностями ПВО ПК. Но в их состав входят средства и автоматизированного управления, и разведки СВН, и связи, и обмена данными, которые и должны создавать единую высокоэффективную и взаимоувязанную систему. Новейшая ПВО ПК по сути должна представлять собой мобильную автоматизированную разведывательно-огневую группировку. Однако входящие в ее состав компоненты разрабатываются, как правило, самостоятельно, без должной комплексной увязки да и поставляются в войска «врассыпную», без предварительной стыковки. Зачастую созданные промышленностью средства оказываются невостребованными.

Скорее всего такое положение дел связано с отсутствием ответственности должностных лиц за конечный результат. Пожелания и предложения о том, что и как нужно делать, высказывались неоднократно, но кто бы слушал и главное – услышал. Создается впечатление, что мы живем по пословице «Собака лает, а караван идет». Неприятно ощущать себя в роли лающей собаки, но еще хуже оставаться глухим караваном и его «вожаками».

Войска ПВО СВ обходятся стране недешево, как и вся система ПВО ПК. Но задачи, которые она решает, того стоят, ведь речь идет о самом дорогом – жизни солдат, сохранности боеспособности подразделений, частей, соединений Сухопутных войск. В связи с этим необходимо максимально сконцентрировать усилия для поиска выхода из создавшегося положения. Догонять передовые армии мира уже некогда, нужно находить способы неадекватного их опережения.

Армия, а с ней вся Россия ждут «Армату». Однако кому нужен сверхсовременный танк без новых снарядов? А головной разработчик автоматических линий для снарядного производства – Тульский научно-исследовательский технологический институт (ТНИТИ) пребывает в плачевном положении – все сотрудники отправлены в бессрочный отпуск.

Один залп 26 «Калибров» с Каспия по Сирии обошелся в 10 миллиардов рублей. Этого за глаза хватило бы для восстановления и укрепления ТНИТИ, а стало быть, и всей снарядной отрасли. Об этом рассказывалось в статье «Голодающий бог войны».

В прежние времена 152-мм снаряды (исключая гильзы и снаряжение) производились на комбинатах «Точмаш» в Донецке и «Сибсельмаш» в Новосибирске, на заводах «Сельмаш» в Кирове, «Орский машиностроительный» и «Верхнетуринский машиностроительный». Бронебойно-подкалиберные (БПК) изготавливали в Златоусте (завод им. Ленина) и Ленинграде (Механический завод им. Карла Либкнехта).

Фото: cont.ws

На сегодня производство БПК сохранилось в каком-то виде на последнем. Производство всех остальных артиллерийских снарядов, в том числе 152-мм, сосредоточено в Верхней Туре. Кстати, производство артиллерийских стальных и латунных гильз тоже осталось на единственном заводе – Орском механическом. О других заводах, которые делали какие-то снаряды, – Невьянский, Нижнетагильский, Амурский, можно сказать лишь, что они приказали долго жить. Площади цехов еще одного комбината – Челябинского завода им. С. Орджоникидзе используются под склады ширпотреба.

Убежденный в необходимости решительного восстановления снарядного производства, предлагаю начать с минимума – одного миллиона 152-мм снарядов в год. Производство следует разместить в Кирове, на заводе «Сельмаш», потому как он единственный среди всех сохранил на особый период тульские автоматические линии механической обработки. А главное – в Кирове остался стан, на котором делали заготовки снарядных корпусов, жива технология прошивки и профильной прокатки с подпрессовкой на автоматических линиях.

Следующий этап – возрождение станкостроительного производства ТНИТИ: на миллион корпусов необходимо около ста станков ТМ, но какая-то их часть уже есть в составе упомянутых автоматических линий.

Также надо готовить автоматизированное производство корпусов на базе многошпиндельных станков с ЧПУ КА-500. Их на годовое производство того же миллиона снарядов потребуется 34.

Первые такие станки были изготовлены на Киевском заводе станков-автоматов им. Горького в июне 1991 года. Планировалось, что один уйдет на Орский завод. Но грянула незалежность – и уникальный станок остался у изготовителя. Один из двух опытных экземпляров ушел на Ганноверскую выставку. Возле него крутились фирмачи, и хотя показали его с выдуманной деталью, специалисты сразу распознали в нем снарядный станок. «Рено» хотел купить, но Киев не сумел обеспечить послепродажное обслуживание. Один из станков скоро ушел в небытие, а второй до недавнего времени хранился в музее завода.

У нас КА-500 планировался ячейкой автоматизированного производства, в Новосибирске построили цех, ждавший эти самые 34 станка, а в ТНИТИ работал отдел по организации автоматизированного производства, управляемого ЭВМ.

Так что станки в принципе можно у киевлян заказать – пусть даже не по линии «оборонки». Скажем, «Роснефть» или «Газпром» закажут десяток-другой КА-500, допустим, для обработки деталей буровых замков. После чего часть заказанных по контракту станков оставить на производстве буровой техники, а часть отправить по назначению – делать корпуса 152-мм снарядов. Переналадить станки не столь уж трудная задача для специалистов.

А тем временем заниматься подготовкой производства КА-500 в ТНИТИ и организацией его на заводе Орджоникидзе в Москве. В любом случае теперь делать только самим. Без уникальной машины не обойтись. На ней можно обрабатывать все крупные детали боеприпасов, в том числе корпуса БПК. И не только – станок-то универсальный. В свое время мы согласовывали с потенциальными заказчиками изготовление поршней танковых двигателей, валов экскаваторов, тех же буровых замков.

Разработка станка – дело, конечно, сложное и затратное. Но инвестиции не столь велики, чтобы на них не пойти.

Давайте смотреть правде в глаза. 152-мм снаряды фактически становятся основными в артиллерии. И их производство раньше или позже придется налаживать, но это невозможно без восстановления ТНИТИ и его станкостроительного завода.

Хотя прежде чем говорить о массовом производстве снарядов, необходимо создать производство всего комплекса оборудования, в первую очередь снарядных станков ТМ, а в перспективе – многошпиндельных по типу КА-500.

И еще: КА-500, предназначенный изначально для корпусов 152-мм снарядов, может обрабатывать любые детали до 500 миллиметров в диаметре и до 1200 миллиметров длиной. То есть практически все крупные детали боеприпасов, в том числе корпуса новых БПК. И не только их.

К тому же это станок с ЧПУ, который можно использовать в условиях от мелкосерийного до массового производства. Лимитирует лишь специальная оснастка, которой потребуется не так уж много.

В апреле 2014 года Ростех заключил контракт на поставку в Индию 66 тысяч танковых выстрелов БПК «Манго». По странному совпадению в это самое время наш ТНИТИ был занят переборкой этих самых изделий, хранившихся на складах. По контракту НИМИ обязался поставить оборудование, технологию и организовать производство снарядов на заводе в Индии. Судя по всему, со станочным парком индийцы справятся своими силами, во всяком случае в ТНИТИ никто не просил ни станков, ни автоматических линий. А ведь можно было поставить все в комплекте с нашими станками ТМ.

Новый бронебойно-подкалиберный снаряд «Вант», предназначенный для «Арматы», на треть длиннее «Манго». С массовым его производством (если оно планируется) завод-изготовитель намучается. А для снарядного КА-500, о коем речь шла выше, корпус «Ванта» – семечки. На станке есть все для его производительной и качественной обработки, но кому-то, видимо, выгоднее делать все «на коленке».

И не странно ли создавать снарядное производство в Индии, оставляя в небрежении свое?